26 мая 2015
Удивительно неповторимы судьбы у людей, а у ветеранов – участников Великой Отечественной войны – особенно. Делали одно дело, но каждый – по-своему. И не найти таких слов, чтобы в полном объеме осветить их боевой и трудовой путь, рассказать, что они испытали.
Действительно, дело у них было общее – защита Родины. А делали они его каждый по-своему. Кто-то танк угнал у немцев, кто-то уже в 42-м бомбил Берлин, кто-то под смертельным огнем устанавливал связь на поле боя, кто-то на «полуторках» возил снаряды, тоже под огнем, кто-то…
Мы, нынешние, помним о них, но тоже – каждый по-своему. Одна (дочь): «Да надоели вы мне со своими вопросами. Выбросьте эти его бумажки (имеется ввиду красноармейская книжка ее отца), кому они нужны…». Другой (внук): «Да не знаю я ничего, мне это неинтересно…». Третья (соседка): «Зачем про этого написали? Он… как-то после войны…». К счастью, такие – в меньшинстве. В большинстве – другие.
Один (внук) собрал все, что мог узнать о своем дедушке у родных и знакомых, в архивах и военкомате. Другой (сын) стал завсегдатаем городского архива, по крупицам собирает материалы об отце и трех его братьях, все делает, чтобы сохранить память о них для внуков и правнуков. Третий (сосед) сохранил в детской памяти имена двенадцати воинов, которые жили когда-то с ним в одном дворе. Дал себе слово рассказать о них землякам. И слово это сдержал. Это не громкие слова. Так должно быть.
Меня поразила недавняя встреча с сыном, внуком и племянником, в одном лице, воинов-победителей, человеком достойным и в городе известным. Он собрал материал о своем дяде – Геннадии Николаевиче Мельникове. На мой вопрос о его родителях скромно ответил: «Дед воевал, отец… братья отца… Так о своих-то как-то неудобно…». Я же считаю, что удобно. И нужно. Надеюсь, мы еще поклонимся памяти и скажем слова благодарности его близким людям.
Сейчас же – рассказ о Геннадии Николаевиче Мельникове. Во время очередной встречи с ветеранами мотозавода, кто-то сказал: «А помните, как сразу после войны наши футболисты играли? А какой был капитан!..». Действительно, футбольная команда была, сильная и слаженная. Они много и успешно играли и у себя дома, и на выезде. Это и понятно, ведь в ее составе большинство – фронтовики, а во главе лейтенант запаса, участник Великой Отечественной войны Геннадий Николаевич Мельников. Не смотря на тяжелое ранение, он не просто гонял мяч, а больше других забивал голов. Любители футбола понимают, это стоит дорогого.
В год, когда страна празднует юбилей великой Победы, нам важнее Мельников – воин. Геннадий Николаевич – наш земляк – ирбитчанин. На фронт был призван в январе 42-го. Ему было всего 19 лет. Службу начинал рядовым связным, через девять месяцев ему присвоили звание ефрейтора, а вскоре, по окончании курсов – звание младшего
лейтенанта и назначили командиром взвода. О роли в войне младших лейтенантов, просто лейтенантов рассказал Сергей Михеенков в книге «Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной 1941-1945». «Эта книга и по теме своей, и по сути – лейтенантская. Она – о них. И им посвящена». Значит, и Геннадию Николаевичу Мельникову, тоже.
«… Их называли Ванька взводный. О них говорили: «Больше роты не дадут, дальше фронта не пошлют…». Непросто писалась эта книга. Долгие годы «вылеживались» записи воспоминаний бывших взводных командиров. Многие десятилетия их окопная правда была не ко времени и не ко двору. Герои этой книги хлебнули окопного смрада, как говорят, по полной.
…Окопные офицеры. Они и внешне порой не отличались от солдат, своих подчиненных. Во-первых, от передовой линии траншей до вещевого склада, как правило, далековато. Во-вторых, солдатские сапоги и гимнастерка х/б, особенно летом, в окопе действительно удобнее. В-третьих, так было безопаснее. Немецкий снайпер чаще всего охотился именно за взводными командирами.
Они первыми поднимались в атаку во время наступления, последними покидали траншею во время отступления. На них начальство списывало все свои просчеты и результаты бездарно проведенных операций. На них высшие начальники срывали свою дурость. Они, в свою очередь, исправляли, как могли, ошибки генералов и их штабов.
Они, лейтенанты, зачастую оказывались самыми молодыми солдатами в списке взводов и рот. Их не баловали наградами. И если что не могли сделать бойцы, вперед ползли взводные лейтенанты».
Повторюсь, эти слова и о Геннадии Николаевиче Мельникове тоже. Он воевал (в наградных листах пишется – действовал) в составе 1020 стрелкового полка 269 стрелковой дивизии 3 армии Брянского фронта. Первый раз был ранен 23 апреля 1942 года, всего через три месяца после призыва, через месяц – контужен, и еще через полгода 30 ноября 1943 года получил второе ранение, которое квалифицировалось, как тяжелое. Четыре с половиной месяца мотался по госпиталям, после выписки – освобожден от службы на год. Именно в это время были отправлены документы на награждение Мельникова медалью «За отвагу»: «…в ноябре 1943 года во время боев под городом Гомелем вынес с поля боя раненого командира роты…». Не смотря на то, что ему определили инвалидность (ранение левой руки), его снова призвали в армию в апреле 1945 года и направили на Дальновосточный фронт. К ордену Красной Звезды его представили уже в июле 1945 года, за два месяца до демобилизации.
Чем больше знакомлюсь с судьбами фронтовиков, тем больше поражаюсь, сколько же на каждого было выделено боли, свинца, мужества, сколько пота и крови ими пролито, сколько металла потребовалось, чтобы отлить для них ордена и медали. Считать это никто не будет, да и не надо. Просто надо помнить.
Дома, в Ирбите, Геннадий Николаевич связал свою судьбу с мотоциклетным заводом, работал до выхода на заслуженный отдых старшим нормировщиком. Коллеги вспоминают Геннадия Николаевича как хорошего специалиста, человека высокого такта, общительного и интересного. Он с огромным уважениям относился к женщинам,
работающим рядом. Единственный мужчина в женском коллективе, мог одним словом остановить любителей посплетничать: «Вам не стыдно?». Тем не менее, не позволял себе вернуться из отпуска без какого-либо сувенира для каждой. А они до сих пор помнят его широко распахнутые глаза, говорят, они у него, как у Христа.
К первому ордену Красной Звезды добавились и другие награды: орден Отечественной войны второй степени, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией», маршала Жукова, «За освобождение Белоруссии». Фронтовики знают, эти награды за просто так не давали. Позднее – множество юбилейных, и еще «Ветеран труда» и «Ветеран автомобильной промышленности».
Слава Богу, Геннадий Николаевич сегодня с нами, ему за девяносто. С праздником, дорогой наш человек.
Галина МОСУНОВА
Действительно, дело у них было общее – защита Родины. А делали они его каждый по-своему. Кто-то танк угнал у немцев, кто-то уже в 42-м бомбил Берлин, кто-то под смертельным огнем устанавливал связь на поле боя, кто-то на «полуторках» возил снаряды, тоже под огнем, кто-то…
Мы, нынешние, помним о них, но тоже – каждый по-своему. Одна (дочь): «Да надоели вы мне со своими вопросами. Выбросьте эти его бумажки (имеется ввиду красноармейская книжка ее отца), кому они нужны…». Другой (внук): «Да не знаю я ничего, мне это неинтересно…». Третья (соседка): «Зачем про этого написали? Он… как-то после войны…». К счастью, такие – в меньшинстве. В большинстве – другие.
Один (внук) собрал все, что мог узнать о своем дедушке у родных и знакомых, в архивах и военкомате. Другой (сын) стал завсегдатаем городского архива, по крупицам собирает материалы об отце и трех его братьях, все делает, чтобы сохранить память о них для внуков и правнуков. Третий (сосед) сохранил в детской памяти имена двенадцати воинов, которые жили когда-то с ним в одном дворе. Дал себе слово рассказать о них землякам. И слово это сдержал. Это не громкие слова. Так должно быть.
Меня поразила недавняя встреча с сыном, внуком и племянником, в одном лице, воинов-победителей, человеком достойным и в городе известным. Он собрал материал о своем дяде – Геннадии Николаевиче Мельникове. На мой вопрос о его родителях скромно ответил: «Дед воевал, отец… братья отца… Так о своих-то как-то неудобно…». Я же считаю, что удобно. И нужно. Надеюсь, мы еще поклонимся памяти и скажем слова благодарности его близким людям.
Сейчас же – рассказ о Геннадии Николаевиче Мельникове. Во время очередной встречи с ветеранами мотозавода, кто-то сказал: «А помните, как сразу после войны наши футболисты играли? А какой был капитан!..». Действительно, футбольная команда была, сильная и слаженная. Они много и успешно играли и у себя дома, и на выезде. Это и понятно, ведь в ее составе большинство – фронтовики, а во главе лейтенант запаса, участник Великой Отечественной войны Геннадий Николаевич Мельников. Не смотря на тяжелое ранение, он не просто гонял мяч, а больше других забивал голов. Любители футбола понимают, это стоит дорогого.
В год, когда страна празднует юбилей великой Победы, нам важнее Мельников – воин. Геннадий Николаевич – наш земляк – ирбитчанин. На фронт был призван в январе 42-го. Ему было всего 19 лет. Службу начинал рядовым связным, через девять месяцев ему присвоили звание ефрейтора, а вскоре, по окончании курсов – звание младшего
лейтенанта и назначили командиром взвода. О роли в войне младших лейтенантов, просто лейтенантов рассказал Сергей Михеенков в книге «Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной 1941-1945». «Эта книга и по теме своей, и по сути – лейтенантская. Она – о них. И им посвящена». Значит, и Геннадию Николаевичу Мельникову, тоже.
«… Их называли Ванька взводный. О них говорили: «Больше роты не дадут, дальше фронта не пошлют…». Непросто писалась эта книга. Долгие годы «вылеживались» записи воспоминаний бывших взводных командиров. Многие десятилетия их окопная правда была не ко времени и не ко двору. Герои этой книги хлебнули окопного смрада, как говорят, по полной.
…Окопные офицеры. Они и внешне порой не отличались от солдат, своих подчиненных. Во-первых, от передовой линии траншей до вещевого склада, как правило, далековато. Во-вторых, солдатские сапоги и гимнастерка х/б, особенно летом, в окопе действительно удобнее. В-третьих, так было безопаснее. Немецкий снайпер чаще всего охотился именно за взводными командирами.
Они первыми поднимались в атаку во время наступления, последними покидали траншею во время отступления. На них начальство списывало все свои просчеты и результаты бездарно проведенных операций. На них высшие начальники срывали свою дурость. Они, в свою очередь, исправляли, как могли, ошибки генералов и их штабов.
Они, лейтенанты, зачастую оказывались самыми молодыми солдатами в списке взводов и рот. Их не баловали наградами. И если что не могли сделать бойцы, вперед ползли взводные лейтенанты».
Повторюсь, эти слова и о Геннадии Николаевиче Мельникове тоже. Он воевал (в наградных листах пишется – действовал) в составе 1020 стрелкового полка 269 стрелковой дивизии 3 армии Брянского фронта. Первый раз был ранен 23 апреля 1942 года, всего через три месяца после призыва, через месяц – контужен, и еще через полгода 30 ноября 1943 года получил второе ранение, которое квалифицировалось, как тяжелое. Четыре с половиной месяца мотался по госпиталям, после выписки – освобожден от службы на год. Именно в это время были отправлены документы на награждение Мельникова медалью «За отвагу»: «…в ноябре 1943 года во время боев под городом Гомелем вынес с поля боя раненого командира роты…». Не смотря на то, что ему определили инвалидность (ранение левой руки), его снова призвали в армию в апреле 1945 года и направили на Дальновосточный фронт. К ордену Красной Звезды его представили уже в июле 1945 года, за два месяца до демобилизации.
Чем больше знакомлюсь с судьбами фронтовиков, тем больше поражаюсь, сколько же на каждого было выделено боли, свинца, мужества, сколько пота и крови ими пролито, сколько металла потребовалось, чтобы отлить для них ордена и медали. Считать это никто не будет, да и не надо. Просто надо помнить.
Дома, в Ирбите, Геннадий Николаевич связал свою судьбу с мотоциклетным заводом, работал до выхода на заслуженный отдых старшим нормировщиком. Коллеги вспоминают Геннадия Николаевича как хорошего специалиста, человека высокого такта, общительного и интересного. Он с огромным уважениям относился к женщинам,
работающим рядом. Единственный мужчина в женском коллективе, мог одним словом остановить любителей посплетничать: «Вам не стыдно?». Тем не менее, не позволял себе вернуться из отпуска без какого-либо сувенира для каждой. А они до сих пор помнят его широко распахнутые глаза, говорят, они у него, как у Христа.
К первому ордену Красной Звезды добавились и другие награды: орден Отечественной войны второй степени, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией», маршала Жукова, «За освобождение Белоруссии». Фронтовики знают, эти награды за просто так не давали. Позднее – множество юбилейных, и еще «Ветеран труда» и «Ветеран автомобильной промышленности».
Слава Богу, Геннадий Николаевич сегодня с нами, ему за девяносто. С праздником, дорогой наш человек.
Галина МОСУНОВА
Культурное наследие 