3 ноября 2004
Советско-финская война продолжалась 104 дня, с 30 ноября 1939 года по 12 марта 1940 года, как бы предшествовало еще более страшной и кровопролитной Великой Отечественной войне. А.Т. Твардовский метко называл ее «незнаменитой». Ее и сейчас не часто поминают, но она была и стоила нашей стране немало жертв. Ни войска потеряли 250 тысяч красноармейцев, а финны 70 тысяч. В Советских войсках было много уральцев и сибиряков. Как про любую войну были сочинены и соответствующие песни: Вот к примеру:
Раскинулись ели широко, в снегу, как в халатах, стоят, засел на опушке глубоко, в лесу, белофинский отряд… или вот еще:
Пугает их танков советских разбег,
Пугают советские пушки.
И валятся шишками с елок на снег
Подбитые пулей «кукушки» …
Так пелось в песне, а на деле было хуже. «Кукушки»-снайперы убили много наших бойцов, а танки просто вязли в непроходимых снегах, не имея возможности двигаться вперед. Уже в январе 1940, на Урал стали поступать раненые, а в основном, обмороженные бойцы. Именно в январе 1940 года в бою за город Небелы погиб мой отец – Сажин Федор Герасимович. Он был призван в армию в октябре 1937 года Туринским райвоенкоматом, когда мне исполнилось 2 года. Он был пограничник, поэтому и оказался на этой войне. Я, конечно же, не помню своего отца, в моей детской памяти лишь сохранились события, когда пришла похоронка, мы жили в деревне Усольцы Туринского района. Это была красивая деревня на берегу реки Туры. Была зима, мою маму вызвали на почту (почта была в соседней деревне Бушланово), мы с братом гуляли на улице, (брат еще младше меня, он родился 10.04.1937 года), когда увидели, как нашу маму и бабушку ведут под руки деревенские жильцы. Практически на улицу вышла вся деревня, мы не могли понять, почему все плачут и везут на саночках посылку. Когда ее открыли, в ней были вещи отца: шинель, зеленая фуражка, награды, и письма из дома. Фуражка и шинель очень долго хранились в нашей семье, сначала их всегда примерял его младший брат дядя Дима, а когда подрос мой брат, то и он иногда просил примерить фуражку. Маме назначили пенсию 56 рублей на нас с братом. Если в какой-то соседней деревне кто-нибудь возвращался домой живым, мама с бабушкой мчались туда, в надежде, что-то узнать об отце. Они никак не могли поверить, что случилось непоправимое, и что отец уже никогда не вернется. А практически через год грянула Великая Отечественная война и пришла очередь воевать младшему брату Дмитрию. В деревне остались практически одни женщины и старики. Наш дед Герасим Никифорович не был призван на фронт, но его отправили зимой 1941 года на «трудовой фронт» в город Серов на военный завод. В доме постоянно жили в ожидании вестей от дяди и деда. Уже весной 1942 года пришло сообщение из Серова, что дед наш умер от двухстороннего воспаления легких. Бабушка с мамой поехали в город Серов, оставив нас на попечении сестер папы. Мой дядя Сажин Дмитрий Герасимович воевал все годы, домой вернулся только в 1946 году. Он был танкистом, был много раз ранен, но каждый раз возвращался в строй. После последнего тяжелого ранения в 1944 году, с группой других бойцов, они прибыли в город Нижний Тагил за танками, и дядю отпустили на 2 дня домой. Была весна, половодье, кроме лошадей, другого транспорта в деревне не было, а до станции 30 километров и проехать можно было только верхом. Вот и отправили встречать дядю на станцию подростка с двумя лошадьми, на одной он, другую для дяди. Вся деревня ждала, когда они приедут. Обратно, переночевав одну ночь в родительском доме, дядю провожали также всей деревней. Хоть израненному и больному, дяде повезло больше, он из всей семьи вернулся живым. Долгие годы работал в органах, потом был направлен в Тавду, где они с женой воспитали 8 детей. У них 16 внуков и 8 правнуков. Но ранения дали о себе знать, последние 10 лет, дядя практически совершенно ослеп, но очень любил жизнь, любил детей, любил и нас, племянников. Он очень жалел, что наш отец погиб, и не увидел, какими мы выросли. Четыре года назад дядя умер, но память о нем, о наших отце и дедушке, навсегда с нами. И только в Дни Победы бывает иногда чувство обиды, что ту войну, на которой погиб мой отец, никто не помнит, и мало кто знает, что она была, но она была действительно, и я хочу одного, чтобы о ней тоже иногда вспоминали.
Нина Жилина, ветеран труда стекольного завода
Раскинулись ели широко, в снегу, как в халатах, стоят, засел на опушке глубоко, в лесу, белофинский отряд… или вот еще:
Пугает их танков советских разбег,
Пугают советские пушки.
И валятся шишками с елок на снег
Подбитые пулей «кукушки» …
Так пелось в песне, а на деле было хуже. «Кукушки»-снайперы убили много наших бойцов, а танки просто вязли в непроходимых снегах, не имея возможности двигаться вперед. Уже в январе 1940, на Урал стали поступать раненые, а в основном, обмороженные бойцы. Именно в январе 1940 года в бою за город Небелы погиб мой отец – Сажин Федор Герасимович. Он был призван в армию в октябре 1937 года Туринским райвоенкоматом, когда мне исполнилось 2 года. Он был пограничник, поэтому и оказался на этой войне. Я, конечно же, не помню своего отца, в моей детской памяти лишь сохранились события, когда пришла похоронка, мы жили в деревне Усольцы Туринского района. Это была красивая деревня на берегу реки Туры. Была зима, мою маму вызвали на почту (почта была в соседней деревне Бушланово), мы с братом гуляли на улице, (брат еще младше меня, он родился 10.04.1937 года), когда увидели, как нашу маму и бабушку ведут под руки деревенские жильцы. Практически на улицу вышла вся деревня, мы не могли понять, почему все плачут и везут на саночках посылку. Когда ее открыли, в ней были вещи отца: шинель, зеленая фуражка, награды, и письма из дома. Фуражка и шинель очень долго хранились в нашей семье, сначала их всегда примерял его младший брат дядя Дима, а когда подрос мой брат, то и он иногда просил примерить фуражку. Маме назначили пенсию 56 рублей на нас с братом. Если в какой-то соседней деревне кто-нибудь возвращался домой живым, мама с бабушкой мчались туда, в надежде, что-то узнать об отце. Они никак не могли поверить, что случилось непоправимое, и что отец уже никогда не вернется. А практически через год грянула Великая Отечественная война и пришла очередь воевать младшему брату Дмитрию. В деревне остались практически одни женщины и старики. Наш дед Герасим Никифорович не был призван на фронт, но его отправили зимой 1941 года на «трудовой фронт» в город Серов на военный завод. В доме постоянно жили в ожидании вестей от дяди и деда. Уже весной 1942 года пришло сообщение из Серова, что дед наш умер от двухстороннего воспаления легких. Бабушка с мамой поехали в город Серов, оставив нас на попечении сестер папы. Мой дядя Сажин Дмитрий Герасимович воевал все годы, домой вернулся только в 1946 году. Он был танкистом, был много раз ранен, но каждый раз возвращался в строй. После последнего тяжелого ранения в 1944 году, с группой других бойцов, они прибыли в город Нижний Тагил за танками, и дядю отпустили на 2 дня домой. Была весна, половодье, кроме лошадей, другого транспорта в деревне не было, а до станции 30 километров и проехать можно было только верхом. Вот и отправили встречать дядю на станцию подростка с двумя лошадьми, на одной он, другую для дяди. Вся деревня ждала, когда они приедут. Обратно, переночевав одну ночь в родительском доме, дядю провожали также всей деревней. Хоть израненному и больному, дяде повезло больше, он из всей семьи вернулся живым. Долгие годы работал в органах, потом был направлен в Тавду, где они с женой воспитали 8 детей. У них 16 внуков и 8 правнуков. Но ранения дали о себе знать, последние 10 лет, дядя практически совершенно ослеп, но очень любил жизнь, любил детей, любил и нас, племянников. Он очень жалел, что наш отец погиб, и не увидел, какими мы выросли. Четыре года назад дядя умер, но память о нем, о наших отце и дедушке, навсегда с нами. И только в Дни Победы бывает иногда чувство обиды, что ту войну, на которой погиб мой отец, никто не помнит, и мало кто знает, что она была, но она была действительно, и я хочу одного, чтобы о ней тоже иногда вспоминали.
Нина Жилина, ветеран труда стекольного завода
Культурное наследие 