10 мая 2024
Почему традиционный первомайский лозунг «Слава труду!» теперь воспринимается как первоапрельская шутка? Почему молодёжь не хочет приобретать рабочие профессии? Да разве только молодёжь? На эти и подобные вопросы вы не услышите ответ от российских телевизионных экспертов, не прочитаете в «Вашингтон пост» или «Жэньминь жибао»…
Во-первых, хотелось бы заметить, что «дефицита рабочих кадров» как такового нет. Ведь при нынешних мизерных объёмах производства и нынешнем уровне механизации и автоматизации труда этих самых «рабочих кадров» нужно не так уж и много. Зато есть непомерно раздутый управленческий аппарат. Мы то дело слышим о «создании социальных лифтов», «формировании новой элиты общества», как будто политики и чиновники могут заменить всех остальных. Поэтому и падает престиж не только рабочих профессий, но профессий врача, учителя, инженера.
Во-вторых, в советском обществе было принято получать одну профессию на всю жизнь, хотя удавалось это далеко не всем. А может ли сейчас кто-то гарантировать, что какая-то профессия окажется востребованной и спустя десятилетия? За примерами далеко ходить не надо. Достаточно вспомнить, сколько в наше время наплодили экономистов и юристов. И если допустить, что колледжи и политехникумы завтра всё же смогут наштамповать токарей и сантехников, то понятно, что послезавтра эта орава станет никому не нужна, как не нужна сегодня орава экономистов и юристов.
В-третьих, мастерство – это не только набор теоретических знаний и практических навыков, но и жизненный и производственный опыт. Можно поставить вчерашнего школьника за станок и рассчитывать, что со временем он вырастет в мастера своего дела. Но наивно полагать, что человек, всю жизнь проходивший в учениках и подмастерьях в какой-нибудь кустарной мастерской поднимется к высотам мастерства. А крупных предприятий с массовым производством, где рабочий сможет постепенно набрать нужный опыт, знания и умения у нас осталось не так много.
И, наконец, давайте вспомним, что в Советском Союзе действовала всесторонняя программа трудового воспитания и профессиональной ориентации. В неё входили не только уроки труда, но шефство предприятий над школами, экскурсии на различные производства, работа на заводах и фабриках в каникулы. Но и эта программа то и дело пробуксовывала – чуть ли не на каждом углу висели объявления: «Требуются. Требуются, Требуются». В принципе, эту систему можно возродить и в нынешних условиях административно-командными методами. Но вряд ли она будет работать в современных условиях, и уж точно – если и даст отдачу, то спустя долгие годы.
Но всё, что сказано выше, можно считать лишь частными проявлениями одной общей закономерности. Когда начинались экономические и политические преобразования в нашей стране, то их стержнем был антикоммунизм и антисоветизм. Рынок, демократия, права человека, национальный суверенитет и так далее – были не конечными целями реформ, а лишь способом, лишь инструментом для разрушения ненавистного советского общества. По замыслам «прорабов перестройки» и «архитекторов реформ» на смену рабочему классу как основе общества должен был прийти так называемый «средний класс». А со временем появилось и другое определение – «квалифицированный потребитель».
Хотелось бы сказать, что мастера своего дела в полной мере может оценить только тот, кто сам добился каких-то высот (пусть даже в совершенно другой области). То есть, другой мастер. «Квалифицированному потребителю», напротив, рабочий класс совершено не интересен и не нужен. Таким образом, рассчитывать на то, что в современном обществе вдруг вырастет престиж рабочих профессий, не приходится.
Вадим Буланов
Во-первых, хотелось бы заметить, что «дефицита рабочих кадров» как такового нет. Ведь при нынешних мизерных объёмах производства и нынешнем уровне механизации и автоматизации труда этих самых «рабочих кадров» нужно не так уж и много. Зато есть непомерно раздутый управленческий аппарат. Мы то дело слышим о «создании социальных лифтов», «формировании новой элиты общества», как будто политики и чиновники могут заменить всех остальных. Поэтому и падает престиж не только рабочих профессий, но профессий врача, учителя, инженера.
Во-вторых, в советском обществе было принято получать одну профессию на всю жизнь, хотя удавалось это далеко не всем. А может ли сейчас кто-то гарантировать, что какая-то профессия окажется востребованной и спустя десятилетия? За примерами далеко ходить не надо. Достаточно вспомнить, сколько в наше время наплодили экономистов и юристов. И если допустить, что колледжи и политехникумы завтра всё же смогут наштамповать токарей и сантехников, то понятно, что послезавтра эта орава станет никому не нужна, как не нужна сегодня орава экономистов и юристов.
В-третьих, мастерство – это не только набор теоретических знаний и практических навыков, но и жизненный и производственный опыт. Можно поставить вчерашнего школьника за станок и рассчитывать, что со временем он вырастет в мастера своего дела. Но наивно полагать, что человек, всю жизнь проходивший в учениках и подмастерьях в какой-нибудь кустарной мастерской поднимется к высотам мастерства. А крупных предприятий с массовым производством, где рабочий сможет постепенно набрать нужный опыт, знания и умения у нас осталось не так много.
И, наконец, давайте вспомним, что в Советском Союзе действовала всесторонняя программа трудового воспитания и профессиональной ориентации. В неё входили не только уроки труда, но шефство предприятий над школами, экскурсии на различные производства, работа на заводах и фабриках в каникулы. Но и эта программа то и дело пробуксовывала – чуть ли не на каждом углу висели объявления: «Требуются. Требуются, Требуются». В принципе, эту систему можно возродить и в нынешних условиях административно-командными методами. Но вряд ли она будет работать в современных условиях, и уж точно – если и даст отдачу, то спустя долгие годы.
Но всё, что сказано выше, можно считать лишь частными проявлениями одной общей закономерности. Когда начинались экономические и политические преобразования в нашей стране, то их стержнем был антикоммунизм и антисоветизм. Рынок, демократия, права человека, национальный суверенитет и так далее – были не конечными целями реформ, а лишь способом, лишь инструментом для разрушения ненавистного советского общества. По замыслам «прорабов перестройки» и «архитекторов реформ» на смену рабочему классу как основе общества должен был прийти так называемый «средний класс». А со временем появилось и другое определение – «квалифицированный потребитель».
Хотелось бы сказать, что мастера своего дела в полной мере может оценить только тот, кто сам добился каких-то высот (пусть даже в совершенно другой области). То есть, другой мастер. «Квалифицированному потребителю», напротив, рабочий класс совершено не интересен и не нужен. Таким образом, рассчитывать на то, что в современном обществе вдруг вырастет престиж рабочих профессий, не приходится.
Вадим Буланов
Культурное наследие 