2 февраля 2008
Алексей Георгиевич Буньков, педагог – воспитатель долгое время работающий с детскими коллективами в ЦДТиТ, в прошлом году неожиданно для всех, в том числе, как будет видно из его рассказа и его самого, ушел в иереи и сейчас служит в церкви. Что послужило тому причиной, мы и хотим вам рассказать.
- Отец Алексей, вы согласны с утверждением, что человек уходит из мирской жизни, когда его что-то в ней не устраивает.
- Я давно думал об этом, только не об уходе, как Вы трактуете, а о том, чтобы служить Богу и, теперь как мне ясно, все предвещало это.
- Что Вы имеете в виду?
- Все началось пятнадцать лет назад, когда нас, работников музыкальной школы, пригласили петь на клиросе, посулив за это неплохой заработок. Тогда я впервые и увидел храм, увидел во всем его величии и благообразии. До этого времени в храме я ни разу не бывал, хотя и окрещенный во младенчестве. Но, что удивительно, хотя я не знал нот, я запел и пел довольно чисто, хотя каждую партию приходилось старательно разучивать, преимущественно на слух. А уж когда на клиросе поют профессионалы, это просто чудо, как изумительно. В моей душе был восторг, и слезы выступали на глазах. Не случайно люди, случайно пришедшие в храм, после специально шли, чтобы слушать и слушать это ангельское пение. По истечении времени певчие по разным обстоятельствам покинули храм, я остался.
- Почему?
- По разным причинам люди ходят в храм, в основном из-за болезни близких, каких-то житейских неурядиц и вот сейчас размышляя о том, что меня оставило в храме прихожу к ответу, за спасением своей мамы. Она в то время очень тяжело болела, и естественно слыша, как люди молятся об исцелении близких, как помогают им донести молитву святые отцы, тоже стал сначала, неосознанно, как и все молиться, записывать требы, а после стал приходить специально на службы, чтобы послушать проповеди. И для меня постепенно стал открываться совершенно иной мир. Совершенно иной, в котором я живу, он чище, глубже и духовнее. После когда пришлось мне уже самому ее особоровать, причастить, слава Богу, мама жива, хоть и ходит с трудом, но Господь, как бы подсказывает и указывает мне путь к храму. Но и в тоже время наша человеческая среда, работа…, не отпускали меня долго. Когда я уходил, не скрою, мне было очень тяжело, и я долго и мучительно оставался в сомнениях, а верно ли я делаю? Спасибо священникам, которые наставляли меня и успокаивали тем, что дети из школы театра от меня никуда не уйдут, просто изменится форма общения с ними. Это будет православный театр, что-то другое, еще не знаю, но дети из студии не будут оставлены мною.
- Когда сомнения рассеялись и окончательно ли?
- Когда я проходил сорокоуст в монастыре на Ганиной Яме, мне вначале казалось все сложным. Согласно послушанию там я был и пономарем и дьяконом и священником, и мне истинно думалось, что никогда я не освою этой грамоты, настолько она трудна. Сомнения одолевали даже в том, останусь ли я там, смогу ли я вообще быть священником? И вот однажды в самую сложную минуту, когда сомнения были наиболее сильными, я попросил Господа, чтобы он дал мне какой-то знак дабы утвердиться в вере. И случилось чудо. Во время одного послушания, когда я утром убирал огарки свеч и молился, о том, чтобы какой-нибудь старец конкретно мне сказал: «отбрось сомнения, ибо этот путь предназначен тебе» или наоборот отворотил бы меня от служения Господу. В конце молитвы вдруг слышу, что ко мне обращаются по имени-отчеству. Поднимаю глаза, передо мной стоит бывший преподаватель истории 17 школы в сане священника, ныне отец Георгий, которого я не видел более 20 лет. Видно по Божьему промыслу он попал сюда. После долгой беседы совместно отслужили службу, а после причащения все сомнения разом и отпали.
- Вы не совсем полно ответили на первый вопрос…
- Мне сложно ответить на него, может потому, что причина я сам. Никто же другой, а я относился к творчеству, как к работе, не отдавая всю душу, и это не давало мне в жизни полного удовлетворения. Может потому, что я разуверился в настоящем творчестве и согласился заменить, воспитание детских душ на подготовки к конкурсам, концертам, показам. Мы ведь как живем, мы работаем для людей, а это значит, нам нужно, чтобы нас заметили, отметили и нам плохо, если отметили кого-то другого, а не нас. И может просто, время пришло признаться самому себе, что в мире мне неуютно и уйти в церковь. Знаете, там все честно, там душа и мысли и сердце и разум одно единое, но даже и не это, там не нужно раздваиваться.
- Вы сказали «раздваиваться» и в связи с этим вопрос как отнеслась к Вашему решению жена, по Богу вторая Ваша половинка.
- Время все решает и ставит на свои места. Не скрою, сначала нам было сложно, что и понятно, ведь она – то жила своими мыслями, но сейчас, слава Богу, мы вместе. Матушка поет на клиросе, помогает мне в храме в деревне Дубская, и радуемся мы вместе и скорбим вместе. Вместе будем заниматься с детьми, о чем мечтаем и радеем. Наверное это будет работа в православном лагере, воскресной детской школе. К православным праздникам будем ставить постановки.
- Можно ли сказать, что у людей возрастает потребность в услуге священника, ведь Ваш день расписан буквально по минутам; то требы, то отпевание, то причащение…
- Сегодня церкви служат шесть священников и один дьяк. Слава Богу, в городе и районе возрождаются храмы и люди, особенно по воскресеньям приходят к Богу. Множество в городе престарелых, и дети, желая облегчить их боль и утешить их в горести, зовут нас.
- Последний вопрос. У Сенеки есть такое выражение: «Выбери навсегда мерило жизни и по нему выпрямляй ее». Что для вас есть мерило?
- Совесть и душа.
Так случилось, что, ожидая время для нашего разговора, я попала на службу, которою проводил отец Алексей. Народу в будний день в храме было немного, но те, кто был, в благоговении внимали голосу его. Очнулись все, когда он кончил молитву и простыми словами обратился к прихожанам, рассказывая о смирении. И я видела, как люди ему верят…
Елена Абрамова
- Отец Алексей, вы согласны с утверждением, что человек уходит из мирской жизни, когда его что-то в ней не устраивает.
- Я давно думал об этом, только не об уходе, как Вы трактуете, а о том, чтобы служить Богу и, теперь как мне ясно, все предвещало это.
- Что Вы имеете в виду?
- Все началось пятнадцать лет назад, когда нас, работников музыкальной школы, пригласили петь на клиросе, посулив за это неплохой заработок. Тогда я впервые и увидел храм, увидел во всем его величии и благообразии. До этого времени в храме я ни разу не бывал, хотя и окрещенный во младенчестве. Но, что удивительно, хотя я не знал нот, я запел и пел довольно чисто, хотя каждую партию приходилось старательно разучивать, преимущественно на слух. А уж когда на клиросе поют профессионалы, это просто чудо, как изумительно. В моей душе был восторг, и слезы выступали на глазах. Не случайно люди, случайно пришедшие в храм, после специально шли, чтобы слушать и слушать это ангельское пение. По истечении времени певчие по разным обстоятельствам покинули храм, я остался.
- Почему?
- По разным причинам люди ходят в храм, в основном из-за болезни близких, каких-то житейских неурядиц и вот сейчас размышляя о том, что меня оставило в храме прихожу к ответу, за спасением своей мамы. Она в то время очень тяжело болела, и естественно слыша, как люди молятся об исцелении близких, как помогают им донести молитву святые отцы, тоже стал сначала, неосознанно, как и все молиться, записывать требы, а после стал приходить специально на службы, чтобы послушать проповеди. И для меня постепенно стал открываться совершенно иной мир. Совершенно иной, в котором я живу, он чище, глубже и духовнее. После когда пришлось мне уже самому ее особоровать, причастить, слава Богу, мама жива, хоть и ходит с трудом, но Господь, как бы подсказывает и указывает мне путь к храму. Но и в тоже время наша человеческая среда, работа…, не отпускали меня долго. Когда я уходил, не скрою, мне было очень тяжело, и я долго и мучительно оставался в сомнениях, а верно ли я делаю? Спасибо священникам, которые наставляли меня и успокаивали тем, что дети из школы театра от меня никуда не уйдут, просто изменится форма общения с ними. Это будет православный театр, что-то другое, еще не знаю, но дети из студии не будут оставлены мною.
- Когда сомнения рассеялись и окончательно ли?
- Когда я проходил сорокоуст в монастыре на Ганиной Яме, мне вначале казалось все сложным. Согласно послушанию там я был и пономарем и дьяконом и священником, и мне истинно думалось, что никогда я не освою этой грамоты, настолько она трудна. Сомнения одолевали даже в том, останусь ли я там, смогу ли я вообще быть священником? И вот однажды в самую сложную минуту, когда сомнения были наиболее сильными, я попросил Господа, чтобы он дал мне какой-то знак дабы утвердиться в вере. И случилось чудо. Во время одного послушания, когда я утром убирал огарки свеч и молился, о том, чтобы какой-нибудь старец конкретно мне сказал: «отбрось сомнения, ибо этот путь предназначен тебе» или наоборот отворотил бы меня от служения Господу. В конце молитвы вдруг слышу, что ко мне обращаются по имени-отчеству. Поднимаю глаза, передо мной стоит бывший преподаватель истории 17 школы в сане священника, ныне отец Георгий, которого я не видел более 20 лет. Видно по Божьему промыслу он попал сюда. После долгой беседы совместно отслужили службу, а после причащения все сомнения разом и отпали.
- Вы не совсем полно ответили на первый вопрос…
- Мне сложно ответить на него, может потому, что причина я сам. Никто же другой, а я относился к творчеству, как к работе, не отдавая всю душу, и это не давало мне в жизни полного удовлетворения. Может потому, что я разуверился в настоящем творчестве и согласился заменить, воспитание детских душ на подготовки к конкурсам, концертам, показам. Мы ведь как живем, мы работаем для людей, а это значит, нам нужно, чтобы нас заметили, отметили и нам плохо, если отметили кого-то другого, а не нас. И может просто, время пришло признаться самому себе, что в мире мне неуютно и уйти в церковь. Знаете, там все честно, там душа и мысли и сердце и разум одно единое, но даже и не это, там не нужно раздваиваться.
- Вы сказали «раздваиваться» и в связи с этим вопрос как отнеслась к Вашему решению жена, по Богу вторая Ваша половинка.
- Время все решает и ставит на свои места. Не скрою, сначала нам было сложно, что и понятно, ведь она – то жила своими мыслями, но сейчас, слава Богу, мы вместе. Матушка поет на клиросе, помогает мне в храме в деревне Дубская, и радуемся мы вместе и скорбим вместе. Вместе будем заниматься с детьми, о чем мечтаем и радеем. Наверное это будет работа в православном лагере, воскресной детской школе. К православным праздникам будем ставить постановки.
- Можно ли сказать, что у людей возрастает потребность в услуге священника, ведь Ваш день расписан буквально по минутам; то требы, то отпевание, то причащение…
- Сегодня церкви служат шесть священников и один дьяк. Слава Богу, в городе и районе возрождаются храмы и люди, особенно по воскресеньям приходят к Богу. Множество в городе престарелых, и дети, желая облегчить их боль и утешить их в горести, зовут нас.
- Последний вопрос. У Сенеки есть такое выражение: «Выбери навсегда мерило жизни и по нему выпрямляй ее». Что для вас есть мерило?
- Совесть и душа.
Так случилось, что, ожидая время для нашего разговора, я попала на службу, которою проводил отец Алексей. Народу в будний день в храме было немного, но те, кто был, в благоговении внимали голосу его. Очнулись все, когда он кончил молитву и простыми словами обратился к прихожанам, рассказывая о смирении. И я видела, как люди ему верят…
Елена Абрамова
Культурное наследие 