27 января 2017
До сих пор украшает Дворцовую площадь в Санкт-Петербурге роскошное здание Главного штаба. Это о нем написал поэт А.С. Кушнер:
«О здание Главного штаба!
Ты желтой бумаги рулон,
Размотанный слева направо
И вогнутый, как небосклон».
В конце ХIХ века один из энциклопедических словарей разъяснял: «Расположенный в роскошном помещении министерства, этот архив, состоящий в ведении особого управляющего (при коем старшие и младшие архивариусы), допускает посторонних лиц к занятиям только по особому высочайшему разрешению, так как его дела составляют государственную тайну. Много важных исторических работ совершенно нашими учеными на основании сокровищ этого архива».
Сюда, с февраля 1832 года, из своей квартиры на Морской (ныне улица Гоголя) ходил А.С. Пушкин. В это время он начал работу над «Историей Петра I» - одним из последних и незавершенных своих трудов. Рукопись эта была опубликована более чем через сто лет после смерти поэта исследователем И.Л. Файнбергом. План этих изысканий обдуман им был ещё в годы Великой Отечественной войны, когда исследователь творчества поэта нёс службу в качестве военного корреспондента на Северном флоте. Путём многолетних изысканий И.Л. Файнберг установил, что А.С. Пушкину удалось получить доступ к документам, хранившимся в Секретном отделении Государственного архива, наиболее «закрытым» из которых было дело царевича Алексея, лежавшее вплоть до 1827 года в опечатанном сундуке.
В июле 1831 года Пушкин обратился с официальной запиской к А.Х. Бенкендорфу (шеф жандармов и одновременно начальник III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии), выразив желание вновь вернуться на государственную службу. Одной из причин возвращения было желание получить доступ к архивам, так как Пушкина увлекла идея о занятиях историей. Он писал Бенкендорфу: «Более соответствовало бы моим занятиям и склонностям дозволение заняться историческими разысканиями в наших государственных архивах и библиотеках. Не смею и не желаю взять на себя звание историографа после незабвенного Карамзина, но могу со временем исполнить давнишнее мое желание написать Историю Петра Великого и его наследников до государя Петра III». На этом письме Бенкендорф наложил резолюцию: «…Государь велел принять его в Иностранную коллегию с позволением рыться в старых архивах для написания Истории Петра Первого».
В эти же дни Пушкин воодушевленно писал одному из своих самых лучших друзей П. Нащекину почти теми же словами: «Ныне осенью займусь литературой, а зимой зароюсь в архивы, куда вход дозволен мне царем». Слова эти витают с тех пор в переписке Пушкина и его родных. Сестра поэта сообщала мужу 6 декабря 1835 года, что Александр Сергеевич собирается в Москву: «Он уверяет, что должен туда поехать, чтобы рыться в архивах».
Погрузившись зимой 1832 года в архивные занятия, А.С. Пушкин уже не оставляет их до конца своей жизни, обнаружив черты проницательного источниковеда. В 1836 году Пушкин ходил в московский Главный архив Министерства иностранных дел, тот самый, где служили знаменитые «архивны юноши», «чопорно» разглядывавшие Татьяну на балу в седьмой главе «Евгения Онегина».
Устроенный еще при Петре I, архив этот содержал дела бывшего Посольского приказа. Сначала он размещался в кремлевских палатах, а во времена Пушкина – в купленном специально для архива доме князя Голицына у Покровских ворот. Сюда-то и стремился Пушкин, отправляясь 28 апреля 1836 года в Москву – в последний раз в своей жизни, о нём он писал жене в каждом из писем: «Вот уже три дня я в Москве, и все ещё ничего не сделал: Архива не видал, с книгопродавцами не сговорился…»
Попасть в архив было непросто. Управлял им А. Малиновский, историк и археограф, получивший репутацию человека, «который думает, что архив тогда только важен, когда неизвестен…».
«Жизнь моя пребеспутная, - писал Пушкин жене 11 мая 1836 года. – Дома не сижу – в Архиве не роюсь. Сегодня еду во второй раз к Малиновскому». На этот раз визит был, видимо, удачен, и через три дня Пушкин сообщил: «В Архивах я был и принужден буду опять в них зарыться месяцев на шесть…»
Затем были – 1837 год, январь, Чёрная Речка, роковой выстрел...
И.В. Субботина,
главный архивист ГКУСО «Государственный архив в г. Ирбите»
P.S. Архив выполняет запросы по представлению информации на основе документов архива, которые можно направлять «Почтой России», электронной почтой gosarhiv-irbit@bk.ru, через Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг и Единый портал государственных услуг на сайте gosuslugi.ru.
«О здание Главного штаба!
Ты желтой бумаги рулон,
Размотанный слева направо
И вогнутый, как небосклон».
В конце ХIХ века один из энциклопедических словарей разъяснял: «Расположенный в роскошном помещении министерства, этот архив, состоящий в ведении особого управляющего (при коем старшие и младшие архивариусы), допускает посторонних лиц к занятиям только по особому высочайшему разрешению, так как его дела составляют государственную тайну. Много важных исторических работ совершенно нашими учеными на основании сокровищ этого архива».
Сюда, с февраля 1832 года, из своей квартиры на Морской (ныне улица Гоголя) ходил А.С. Пушкин. В это время он начал работу над «Историей Петра I» - одним из последних и незавершенных своих трудов. Рукопись эта была опубликована более чем через сто лет после смерти поэта исследователем И.Л. Файнбергом. План этих изысканий обдуман им был ещё в годы Великой Отечественной войны, когда исследователь творчества поэта нёс службу в качестве военного корреспондента на Северном флоте. Путём многолетних изысканий И.Л. Файнберг установил, что А.С. Пушкину удалось получить доступ к документам, хранившимся в Секретном отделении Государственного архива, наиболее «закрытым» из которых было дело царевича Алексея, лежавшее вплоть до 1827 года в опечатанном сундуке.
В июле 1831 года Пушкин обратился с официальной запиской к А.Х. Бенкендорфу (шеф жандармов и одновременно начальник III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии), выразив желание вновь вернуться на государственную службу. Одной из причин возвращения было желание получить доступ к архивам, так как Пушкина увлекла идея о занятиях историей. Он писал Бенкендорфу: «Более соответствовало бы моим занятиям и склонностям дозволение заняться историческими разысканиями в наших государственных архивах и библиотеках. Не смею и не желаю взять на себя звание историографа после незабвенного Карамзина, но могу со временем исполнить давнишнее мое желание написать Историю Петра Великого и его наследников до государя Петра III». На этом письме Бенкендорф наложил резолюцию: «…Государь велел принять его в Иностранную коллегию с позволением рыться в старых архивах для написания Истории Петра Первого».
В эти же дни Пушкин воодушевленно писал одному из своих самых лучших друзей П. Нащекину почти теми же словами: «Ныне осенью займусь литературой, а зимой зароюсь в архивы, куда вход дозволен мне царем». Слова эти витают с тех пор в переписке Пушкина и его родных. Сестра поэта сообщала мужу 6 декабря 1835 года, что Александр Сергеевич собирается в Москву: «Он уверяет, что должен туда поехать, чтобы рыться в архивах».
Погрузившись зимой 1832 года в архивные занятия, А.С. Пушкин уже не оставляет их до конца своей жизни, обнаружив черты проницательного источниковеда. В 1836 году Пушкин ходил в московский Главный архив Министерства иностранных дел, тот самый, где служили знаменитые «архивны юноши», «чопорно» разглядывавшие Татьяну на балу в седьмой главе «Евгения Онегина».
Устроенный еще при Петре I, архив этот содержал дела бывшего Посольского приказа. Сначала он размещался в кремлевских палатах, а во времена Пушкина – в купленном специально для архива доме князя Голицына у Покровских ворот. Сюда-то и стремился Пушкин, отправляясь 28 апреля 1836 года в Москву – в последний раз в своей жизни, о нём он писал жене в каждом из писем: «Вот уже три дня я в Москве, и все ещё ничего не сделал: Архива не видал, с книгопродавцами не сговорился…»
Попасть в архив было непросто. Управлял им А. Малиновский, историк и археограф, получивший репутацию человека, «который думает, что архив тогда только важен, когда неизвестен…».
«Жизнь моя пребеспутная, - писал Пушкин жене 11 мая 1836 года. – Дома не сижу – в Архиве не роюсь. Сегодня еду во второй раз к Малиновскому». На этот раз визит был, видимо, удачен, и через три дня Пушкин сообщил: «В Архивах я был и принужден буду опять в них зарыться месяцев на шесть…»
Затем были – 1837 год, январь, Чёрная Речка, роковой выстрел...
И.В. Субботина,
главный архивист ГКУСО «Государственный архив в г. Ирбите»
P.S. Архив выполняет запросы по представлению информации на основе документов архива, которые можно направлять «Почтой России», электронной почтой gosarhiv-irbit@bk.ru, через Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг и Единый портал государственных услуг на сайте gosuslugi.ru.
Культурное наследие 