17 сентября 2003
Талантливый предприниматель, яркий публицист, правозащитник Василий Александрович Мельниченко широко известен в Камышловском районе. Нередкий гость он и в Российских СМИ. Только в этом месяце его уже дважды показывали центральные телеканалы: в вязи с акцией закладки мемориала «Памятник российской деревне» в п. Рассвет Камышловского района и вручением журналистской премии Артема Боровика. Однако в Ирбитском районе Мельниченко мало известен. «Ирбитская жизнь» решила восполнить пробел. Темы, которые он раскрывает, вызовут интерес не только селян, но и у всех, кто озабочен сегодняшним состоянием общества и думает о том, в какой стране мы будем жить завтра.
– Василий Александрович, объясните, зачем же вы взялись за такое неподъемное дело – развивать народную инициативу с самого низа, на том уровне, где больше всего и безмолвствует народ?
– У меня дети растут, сыновья. Я не могу себе позволить жить, ожидая подачек от государства. Никогда от него ничего не получал, кроме штрафов и выговоров, никогда не жил в казенном доме, за исключением тех случаев, когда меня кидали на нары. Я всегда жил своим трудом и не могу не строить. И когда строил свой поселок, от которого сейчас почти ничего не осталось, предполагал, что все это может быть разрушено. Я проводил свои социологические опросы среди сельского населения, собрал три тысячи анкет. Только пять процентов ответили, что готовы взять на себя ответственность за свое дело. Две трети считают, что в сельском доме не нужны душ и иные удобства, сорок процентов честно признались: воровать на селе не стыдно, а шестьдесят высказались за то, чтобы отобрать у фермеров нажитое. Людям не нужна слава, ордена, почет – только зарплата. В свое время Бисмарк предупреждал Европу: Россия опасна мизерностью своих потребностей. Пейзаж с тех пор мало изменился. Если потребности так малы, и работать не надо.
– Я видела развалины вашего поселка в нескольких километрах от Галкинского. В некоторых домах еще обитают люди. Как могло получиться, что такое перспективное, живое дело было уничтожено?
– Летом 1998 года ко мне приехал местный казачий атаман. По сути, это было самое настоящее незаконное вооруженное формирование, в котором состояли двести боевиков, что мы позже и доказали в суде. Их расформировали, но тогда им платили дань многие. В казаках ходили первые люди города и района, лампасы носили, сабли. Мне тоже предлагали вступить, но я в такие игры не играю. Атаман заявил: “У нас решено, будешь платить 20 тысяч рублей в месяц. Все в курсе”. Я, естественно, отказался. Они пытались торговаться, потом прижать нас через налоговую инспекцию. Ничего не получилось. И 2 сентября, когда я был в командировке, они поставили на нашей дороге в деревню шлагбаум и ввели туда вооруженный отряд. Прилетев, я тут же пошел в администрацию и услышал: “Да, это я послал, ты неправильно себя ведешь”. “Это же незаконно! Буду жаловаться” – говорю. “Попробуй”. Я попробовал. И на две недели попал в тюрьму. Кооператив грабили два года. Казаки не давали возможности людям работать... Растащили и разворовали все. Уголовное дело не заводили. И больше кооператив уже не поднялся.
– Теперешняя ваша организация ставит целью пробиться к сознанию людей или она создана для конкретной помощи тем, кому в ней отказывает власть?
– Наши юристы занимаются конкретной помощью. Когда глава администрации своим постановлением забрал в селе Никольском у крестьян 470 земельных паев, сорок человек обратились к нам. Больше не к кому – это Россия.
– Что значит – забрал?!
– На том основании, что людям эти земли якобы не нужны. Их отдали государству и получили 900 тысяч рублей липовых дотаций за их фиктивное освоение. Афера. Мы добились ревизии КРУ, оно определило, что таким образом было украдено 11 миллионов рублей... Ну а глобальная цель нашего Центра общественных инициатив – просветительская. Мы хотим докричаться, чтобы люди поняли: ситуация уже нулевая, не осталось даже того, что было создано при советской власти. Если они не начнут созидать, детям не останется ничего. И я буду строить, пока жив. Мне нравится возводить, запускать проекты. Я рою землю, изучаю недра, воду, состояние лесов. У меня тут 86 гектаров. Еще около тысячи гектаров мне сдадут в аренду владельцы, мы будем строить предприятия, в том числе и по переработке найденного здесь редкого минерала, из которого делают фильтры. Перспективы здесь очень хорошие, можно иметь колоссальные прибыли. Я хочу строить новые поселочки, эскизы есть.
– Станете чем-то вроде помещика?
– Ну что вы! Я по душе, как здесь говорят, “красный феодал”. Абсолютно настроен на социализм, но при капиталистическом отношении к труду. Считаю, что самая главная ошибка последних десяти лет в отношении деревни – приватизация. В девяносто третьем году, я ездил на собрания и убеждал не растаскивать хозяйства: “Сейчас у вас все есть – техника, земля, сооружения. Как вы собираетесь управлять, вы же еще не хозяева. В селе четыреста дворов и только десять из них в порядке. Остальные живут с поваленными заборами, в халупах – ждут казенного жилья”. Агитировал за арендные отношения, выращивание хозяев под контролем государства.
– Сколько стоит земля в Камышловском районе?
– В районе Галкинского пай 8 гектаров – 3 тысячи рублей. Но кто ее купит? Из четырехсот пайщиков половина уже умерли, земля пропала. Чтобы оформить наследство, надо десять тысяч заплатить. С тех пор как земля стала товаром, ее можно воровать. Я думаю, крестьяне будут продавать гумус, плодородный слой. Не удивляйтесь. Если бы вам пятнадцать лет назад сказали, что люди провода будут снимать и без света сидеть, поверили бы? А что сварщик, которому предприниматель платит двадцать тысяч в месяц, кабель со своего же аппарата срежет и в скупку отнесет за бутылку какой-то гадости, которой насмерть отравится?..
– Жуткая история! Ее на ваших слушаниях в центре рассказал предприниматель из Ирбита Александр Камянчук...
– Наши эксперты не исключают, что и плодородный слой может стать товаром. Если в Москве его будут покупать по 500 долларов за самосвал, то в Саудовской Аравии или Японии и по тысяче долларов купят. Это не фантастика.
– Что вы, Василий Александрович, хотели бы иметь лично для себя?
– Мне лично много не нужно. Есть дом, старший сын поступил в институт на бюджетные деньги, средств в его образование вкладывать не пришлось. Он изучает биотехнологии. Второй, видимо, будет программистом. Это для нашего дела нужно.
У нас есть проект “Дорога к свету”. Закупили компьютерные программы на дисках, обучаем в своем центре по ним местных ребят. Они играют в сельских менеджеров, открывают фирмы, растят картошку, продают товар, банкротятся и анализируют причины. Сначала их приходит больше, потом кто-то теряет интерес и уходит. Но кто-то остается с нами. Из одиннадцати наших ребят, поступавших в екатеринбургские вузы, на бесплатное обучение прошли девять, выбрав те специальности, которые нам скоро здесь понадобятся. Это обычные сельские дети. Говорят, что юное поколение нездоровое, что Россия теряет генофонд. Может быть, и так, но вот вам пример нашего центра: если детьми заниматься, вырастут энергичные люди, которые захотят исправить наши ошибки.
– Много ли ошибок своих предшественников исправили мы, Василий Александрович?.. Но, я думаю, оплакивать Россию не надо. И за последней чертой могут открыться новые перспективы.
– А кто ж ее оплакивает? Мы ведь говорили о разных тенденциях в ее развитии, но выход есть всегда. Я убежден: если зашли в тупик, надо вернуться к началу и начинать искать новый путь.
Ольга БОГУСЛАВСКАЯ
"Сельская жизнь"
(печатается с сокращениями)
– Василий Александрович, объясните, зачем же вы взялись за такое неподъемное дело – развивать народную инициативу с самого низа, на том уровне, где больше всего и безмолвствует народ?
– У меня дети растут, сыновья. Я не могу себе позволить жить, ожидая подачек от государства. Никогда от него ничего не получал, кроме штрафов и выговоров, никогда не жил в казенном доме, за исключением тех случаев, когда меня кидали на нары. Я всегда жил своим трудом и не могу не строить. И когда строил свой поселок, от которого сейчас почти ничего не осталось, предполагал, что все это может быть разрушено. Я проводил свои социологические опросы среди сельского населения, собрал три тысячи анкет. Только пять процентов ответили, что готовы взять на себя ответственность за свое дело. Две трети считают, что в сельском доме не нужны душ и иные удобства, сорок процентов честно признались: воровать на селе не стыдно, а шестьдесят высказались за то, чтобы отобрать у фермеров нажитое. Людям не нужна слава, ордена, почет – только зарплата. В свое время Бисмарк предупреждал Европу: Россия опасна мизерностью своих потребностей. Пейзаж с тех пор мало изменился. Если потребности так малы, и работать не надо.
– Я видела развалины вашего поселка в нескольких километрах от Галкинского. В некоторых домах еще обитают люди. Как могло получиться, что такое перспективное, живое дело было уничтожено?
– Летом 1998 года ко мне приехал местный казачий атаман. По сути, это было самое настоящее незаконное вооруженное формирование, в котором состояли двести боевиков, что мы позже и доказали в суде. Их расформировали, но тогда им платили дань многие. В казаках ходили первые люди города и района, лампасы носили, сабли. Мне тоже предлагали вступить, но я в такие игры не играю. Атаман заявил: “У нас решено, будешь платить 20 тысяч рублей в месяц. Все в курсе”. Я, естественно, отказался. Они пытались торговаться, потом прижать нас через налоговую инспекцию. Ничего не получилось. И 2 сентября, когда я был в командировке, они поставили на нашей дороге в деревню шлагбаум и ввели туда вооруженный отряд. Прилетев, я тут же пошел в администрацию и услышал: “Да, это я послал, ты неправильно себя ведешь”. “Это же незаконно! Буду жаловаться” – говорю. “Попробуй”. Я попробовал. И на две недели попал в тюрьму. Кооператив грабили два года. Казаки не давали возможности людям работать... Растащили и разворовали все. Уголовное дело не заводили. И больше кооператив уже не поднялся.
– Теперешняя ваша организация ставит целью пробиться к сознанию людей или она создана для конкретной помощи тем, кому в ней отказывает власть?
– Наши юристы занимаются конкретной помощью. Когда глава администрации своим постановлением забрал в селе Никольском у крестьян 470 земельных паев, сорок человек обратились к нам. Больше не к кому – это Россия.
– Что значит – забрал?!
– На том основании, что людям эти земли якобы не нужны. Их отдали государству и получили 900 тысяч рублей липовых дотаций за их фиктивное освоение. Афера. Мы добились ревизии КРУ, оно определило, что таким образом было украдено 11 миллионов рублей... Ну а глобальная цель нашего Центра общественных инициатив – просветительская. Мы хотим докричаться, чтобы люди поняли: ситуация уже нулевая, не осталось даже того, что было создано при советской власти. Если они не начнут созидать, детям не останется ничего. И я буду строить, пока жив. Мне нравится возводить, запускать проекты. Я рою землю, изучаю недра, воду, состояние лесов. У меня тут 86 гектаров. Еще около тысячи гектаров мне сдадут в аренду владельцы, мы будем строить предприятия, в том числе и по переработке найденного здесь редкого минерала, из которого делают фильтры. Перспективы здесь очень хорошие, можно иметь колоссальные прибыли. Я хочу строить новые поселочки, эскизы есть.
– Станете чем-то вроде помещика?
– Ну что вы! Я по душе, как здесь говорят, “красный феодал”. Абсолютно настроен на социализм, но при капиталистическом отношении к труду. Считаю, что самая главная ошибка последних десяти лет в отношении деревни – приватизация. В девяносто третьем году, я ездил на собрания и убеждал не растаскивать хозяйства: “Сейчас у вас все есть – техника, земля, сооружения. Как вы собираетесь управлять, вы же еще не хозяева. В селе четыреста дворов и только десять из них в порядке. Остальные живут с поваленными заборами, в халупах – ждут казенного жилья”. Агитировал за арендные отношения, выращивание хозяев под контролем государства.
– Сколько стоит земля в Камышловском районе?
– В районе Галкинского пай 8 гектаров – 3 тысячи рублей. Но кто ее купит? Из четырехсот пайщиков половина уже умерли, земля пропала. Чтобы оформить наследство, надо десять тысяч заплатить. С тех пор как земля стала товаром, ее можно воровать. Я думаю, крестьяне будут продавать гумус, плодородный слой. Не удивляйтесь. Если бы вам пятнадцать лет назад сказали, что люди провода будут снимать и без света сидеть, поверили бы? А что сварщик, которому предприниматель платит двадцать тысяч в месяц, кабель со своего же аппарата срежет и в скупку отнесет за бутылку какой-то гадости, которой насмерть отравится?..
– Жуткая история! Ее на ваших слушаниях в центре рассказал предприниматель из Ирбита Александр Камянчук...
– Наши эксперты не исключают, что и плодородный слой может стать товаром. Если в Москве его будут покупать по 500 долларов за самосвал, то в Саудовской Аравии или Японии и по тысяче долларов купят. Это не фантастика.
– Что вы, Василий Александрович, хотели бы иметь лично для себя?
– Мне лично много не нужно. Есть дом, старший сын поступил в институт на бюджетные деньги, средств в его образование вкладывать не пришлось. Он изучает биотехнологии. Второй, видимо, будет программистом. Это для нашего дела нужно.
У нас есть проект “Дорога к свету”. Закупили компьютерные программы на дисках, обучаем в своем центре по ним местных ребят. Они играют в сельских менеджеров, открывают фирмы, растят картошку, продают товар, банкротятся и анализируют причины. Сначала их приходит больше, потом кто-то теряет интерес и уходит. Но кто-то остается с нами. Из одиннадцати наших ребят, поступавших в екатеринбургские вузы, на бесплатное обучение прошли девять, выбрав те специальности, которые нам скоро здесь понадобятся. Это обычные сельские дети. Говорят, что юное поколение нездоровое, что Россия теряет генофонд. Может быть, и так, но вот вам пример нашего центра: если детьми заниматься, вырастут энергичные люди, которые захотят исправить наши ошибки.
– Много ли ошибок своих предшественников исправили мы, Василий Александрович?.. Но, я думаю, оплакивать Россию не надо. И за последней чертой могут открыться новые перспективы.
– А кто ж ее оплакивает? Мы ведь говорили о разных тенденциях в ее развитии, но выход есть всегда. Я убежден: если зашли в тупик, надо вернуться к началу и начинать искать новый путь.
Ольга БОГУСЛАВСКАЯ
"Сельская жизнь"
(печатается с сокращениями)
Культурное наследие 