На протяжении XIX в. Ирбитская ярмарка являлась важным звеном торговой сети Российской империи и занимала второе место по торговым оборотам, уступая лишь Нижегородской (в 60-80-е годы средняя стоимость привозимых товаров составляла 40 млн. руб. и сбываемых - 37 млн. руб.), а по темпам роста опережая и ее (за 1817-1861 гг. ее обороты выросли в 16 раз, в то время как обороты Нижегородской в 4 раза [1]). Большие размеры торговли отражали роль Ирбитской ярмарки как торгового центра Урала и Азиатской России, включая Сибирь. Значение Ирбитской ярмарки определялось сложившимся в XIX в. географическим разделением труда: Сибирь являлась развитым районом сельскохозяйственного и кустарного производства, Центральная Россия - производителем промышленных товаров. В условиях огромных расстояний, отсутствия железных дорог, несовершенства существующих путей сообщения Ирбитская ярмарка для Сибири была основным пунктом сбыта продукции сельского хозяйства и промыслов и закупки промышленных товаров для местных рынков. Известный сибирский предприниматель Е.А. Жернаков, представлявший по решению Ирбитского ярмарочного комитета сибирских купцов на первом Всероссийском торгово- промышленном съезде 1896 г. в Нижнем Новгороде, отмечал в выступлении: "...все сделки по продаже и покупке главным образом совершаются на Ирбитской и Нижегородской ярмарке.. . средний и мелкий торговец не может обращаться с товарами прямо в Москву. Это немыслимая вещь. При громадном протяжении сибирской линии средний и мелкий торговец не поедет в Москву. .. необходим более близкий центр не только для покупки, но и для продажи сырья, которое производит Сибирь... а таким самым удобным центром представляется Ирбитская ярмарка, потому что тут есть водный путь, который соединяет Ирбит с верховьями Оби и другими реками" [2].
Трудно согласиться с характеристикой торгующих на Ирбитской ярмарке купцов как мелких торговцев. По ярмарочному законодательству России Ирбитская ярмарка была отнесена ко 2 разряду (к 1 разряду принадлежала одна Нижегородская). За право содержания торговых заведений и ведения торговли на Ирбитской ярмарке устанавливались платежи выше, чем на ярмарках 3-5 разрядов. В торговле на Ирбитской ярмарке участвовали наиболее крупные купцы и с Алтая. Лишь по сравнению с представителями купеческих династий Европейской России алтайских купцов можно отнести к средним.
Для алтайских купцов участие в торговле на Ирбитской ярмарке являлось обязательным условием их торговой деятельности. "Сибиряк в силу необходимости, - писали они в "Ирбитский ярмарочный листок", - должен взять здесь годовую пропорцию товара или в крайнем случае полугодовую до Нижегородской ярмарки" [3]. Известные алтайские купцы закупали промышленный товар на Ирбитской ярмарке в большом количестве, так, чтобы его хватало от ярмарки до ярмарки, не надеясь на Нижегородскую, которая находилась дальше и участие в ней требовало больших капиталов: "В Сибири получился обильный урожай хлебов, многие сибиряки, опасаясь холеры, не сделали закупки в Нижегородскую ярмарку... то будет понятно, что с истощением запасов товаров сибирское купечество весь этот недостаток должно будет пополнить весьма значительными покупками на предстоящей Ирбитской ярмарке" [4]. В период функционирования Ирбитской ярмарки пустели лавки в городах, затихали обсуждения в городских думах: все крупные купцы отправлялись в Ирбит за товарами. Чиновник по сбору аренды в Зыряновском руднике оправдал местных торговцев перед горным правлением, несмотря на их несвоевременный взнос платы за торговые места на ярмарочной площади, тем, что "...в указанное время деньги не могли быть внесены торговцами и уже потому, что большинство из них в начале январе уехало в Ирбит и возвратилось только в половине месяца" [5].
Ирбитская (зимняя) и Нижегородская (летняя) ярмарки определяли рабочий годовой или полугодовой график работы купцов, который включал следующие этапы:
1) скупщические операции по закупке сельскохозяйственных товаров и продаже фабрично-заводской продукции на Алтае;
2) подготовка скупленного товара к продаже;
3) отправка и провоз товара в Ирбит или Нижний Новгород;
4) реализация товаров на ярмарках и закупка промышленных товаров;
5) отправка товара на Алтай.
Ирбитская ярмарка подводила итог полугодовой (годовой) деятельности купца и в значительной степени предопределяла успех деятельности следующего года. Торговая прибыль и доходы купцов складывались из успешных действий на каждом из пяти этапов.
Механизм заготовки товаров на месте производства описан в исторической литературе [6]. Большую роль в этом играли местные ярмарочные цепи, которые являлись объектом научных исследований автора данной статьи [7]. Открытие и распределение ярмарок на территории округа производилось под контролем губернской гражданской власти, которая руководствовалась "развитием в каждом селе торговой промышленности" или географическим положением этого селения, представляющего возможности для сбыта и обмена произведений промышленности окрестных селений (на пересечении торговых путей, вдоль наиболее оживленных земских дорог, в густонаселенных районах). При учреждении новых ярмарок устанавливались твердые сроки ее функционирования с учетом времени уже существующих. Так, создавались порайонные ярмарочные цепочки, обслуживающие определенную группу волостей, в которых ярмарки функционировали в строгой очередности: по окончании одной начиналась другая. Торговцы с товарами могли поочередно посещать все ярмарки одной ярмарочной цепочки, везя с одной на другую нераспределенные промышленные товары и скупая крестьянские изделия. Например, одна из крупнейших и первых-ярмарок округа - Антоньевская проходила с 4 по 15 ноября (ст. Антоньевская) и служила отправной точкой развозного промышленного товара на следующие за ней ярмарки в Петропавловском с 13 по 20 ноября, Малом Бащелаке с 27 ноября по 3 декабря, Большом Бащелаке с 22 по 29 декабря и Сибирячихе с 20 по 28 декабря. В каждой группе сельских ярмарок была своя ведущая оптовая ярмарка, к которой подстраивались сроки остальных: для горнозаводского района - Змеиногорская, для степных - Панкрушихинская и т.д. Например, Введенская ярмарка в Крутихе являлась заключительной сборной ярмаркой степных волостей: Бурлинской, Кулундинской, Александровской, Ордынской. Сельская ярмарочная цепочка начиналась с торговли в Волчихе с 19 октября, Ордынском - с 26 октября, Кочках -с 29 октября, Верх-Алеусском и Панкрушихе - с 14 ноября, Тюменцеве и затем в Крутихе - с 21 ноября. В свою очередь, ведущие в ярмарочных районах крупные сельские ярмарки также имели свою очередность, ориентируясь завершением торговли в Барнаульском округе на ключевую Сузунскую ярмарку, с б по 12 декабря, а в Бийском - непосредственно на Ирбитскую.
Правильная подготовка скупленного товара к продаже в значительной степени определяла возможности повышения цен при продаже на ярмарке и давала преимущество в условиях жесткой конкуренции. Основная работа состояла в сортировке и укупорке товаров и занимала много времени. Так, щетина на ярмарке при продаже делилась на три сорта. Первый - северная кряжа - длинная, толстая, жесткая; из 1 пуда получали 5-8 фунтов высшего сорта "окатки", она шла по 50-70 руб. пуд. Второй сорт - более мягкая и тонкая щетина, получаемая при неправильном сборе, когда с ошпаренных боков и хребта свиньи вперемешку выдергивали и мелкую и крупную; из 1 пуда получали 1,5 фунта "окатки", продавалась по 35-40 руб. И третий сорт - смешанная, шла по 20-25 руб. Подготовка к продаже требовала ручной сортировки и составления однородных партий: окатка, толстая шваль, бывалка из старой щетины и летняя подфия.
Алтайский орех различался по качеству как собственно алтайский (более низкий качеством) и бийский. Разница в цене одного пуда была значительной - 30-50 коп. Внутри этот орех сортировался соответственно цене на мелкий и крупный, прошлогодний и новый. Высшим сортом алтайского ореха являлся так называемый красный орех, растущий на южных склонах Алтайских гор, низшим сортом считался черный орех. Правильная сортировка и укупорка орехов не только позволяла быстрее продать товар, но и создавала репутацию купца в Ирбите.
Во время подготовки товара к отправлению в Ирбит купцы использовали разные способы повышения торговой прибыли: подмешивали товары низшего качества в партии с высшим, усовершенствовали способы первичной переработки сырья. Например, до 70-х годов торговцы закупали у крестьян только самотечный воск, а вытопки ("ошкурки") выбрасывали как негодные. С созданием станка на Алтае научились из 4-6 пудов вытопок получать до пуда воска, который добавляли в самотечный. Благодаря этому самотечный воск на ярмарке "ни в коем случае не мог быть продаваем по существующим здесь ценам, если бы к нему не прибавляли воск, вытапливаемый из "ошкурок" [8].
Для перевозки товар (волос, пух, сало, воск, масло) паковался "куборками" - закупоривался в сырые бычьи кожи, которые после распаковки продавались.
Отправка и провоз товара на Ирбитскую ярмарку занимали не только много времени и требовали значительных расходов, но и встречали много трудностей. Ирбит находился в 1674 верстах от Барнаула, в 1700 верстах от Бийска и 2200 верстах от Чуи, в стороне от ведущего сухопутного тракта - Московского и судоходных рек. Доставка товаров осуществлялась водно-сухопутным (летом) или санным путем ( в зимнее время). В случае сухопутной доставки товар шел с Алтая через Бийск, Барнаул, Сузун до Московского тракта, по нему до Тюмени и от Тюмени по тракту Тюмень-Ирбит, находясь в пути от 30 до 40 суток. Стоимость доставки товара в разные годы составляла из Бийска 1 руб.-1 руб. 50 коп., из Барнаула - 70 коп.-1 руб. 20 коп. и всецело зависела от монополии ямщиков, подряжавшихся на провоз товара. Отрезки прогона на ямщицком языке назывались "веревочки". Каждая "веревочка" имела своих монополистов. Сопровождали товары приказчики. Сами купцы редко следовали за торговым караваном, обгоняли его в пути, прибывая в Ирбит раньше.
При передаче с одной "веревочки" на другую товар часто терялся, разбавлялся худшим по качеству, раскрадывался, и случай, описанный в "Ирбитском ярмарочном листке", являлся типичным: "Один бийский купец принял от ямщиков орехи и воск далеко не в полном количестве: те ямщики, которые приняли кладь на месте, заехали домой, убавили орехов около пуда в каждом мешке, подогнувши мешки, зашили их так, что мешки представлялись туго набитыми. Эти ямщики сами не поехали с кладью, а передали ее другим ямщикам без весу. Часто товар принимают не перевешивая, а по наличию" [9].
С развитием частного пароходства купцы стали отправлять товары водным путем. Доставка водой была в 3-5 раз дешевле. Стоимость доставки одного пуда составляла в среднем 20 коп. (1896 г.). Купцы стремились до замерзания рек доставить товар в Тюмень (крайний западный пункт) по рекам Обь, Тобол, Тура, а из Тюмени - санным путем до Ирбита, который находился в 500 верстах. Так, в 1884 г. в тюменском порту для отправки в Ирбит находились 400 пуд. барнаульского золота на 12000 руб., 20000 шт. скотских кож, 30000 пуд. сузунской меди на 300000 руб., 30000 пуд. сливочного масла на 210000 руб. [10]. Дешевизна водных перевозок побуждала купцов продлить водный путь до самого Ирбита, но река Ница, на которой стоял Ирбит, была мелководной, и пробные рейсы по половодью (в частности, в 1862 г.) положили конец попыткам купцов использовать водный путь от Тюмени до Ирбита.
Если при доставке сухопутно была высока вероятность хищения товара, то при отправке товаров водой случались просчеты пароходовладельцев. В 1881 г. вследствие "раннего замерзания рек до 50 тыс. пудов бийского ореха замерзло на Оби" [11]. Другим неудобством водного транспорта являлось то, что не все товары можно было отправить по воде. Если орехи, пушнина, воск, мед, хлеб часто отправляли пароходами, то портящиеся товары - масло, сало и другие доставляли санным путем. Возможности водного транспорта были ограничены его сезонным характером. Это затрудняло отправку промышленных товаров из Ирбита. Основные партии мануфактуры доставлялись до Тюмени и оставлялись в складах до весны и лишь после вскрытия рек отправлялись пароходами на Алтай, куда они в лучшем случае прибывали в начале июня. И лишь часть товаров по окончании ярмарки отправляли зимним путем, стараясь провезти до весенней распутицы.
Из алтайских пароходовладельцев ежегодные товарные рейсы до Тюмени и обратно осуществляли пароходства Е.А. Жернакова и А.Ф. Морозовой (см. табл. 1), которые сочетали доставку товаров с участием в торговле на Ирбитской ярмарке (в частности, хлебной), получая и от того и от другого доходы. В 1896 г. А.Ф. Морозова оказалась главной продавщицей сибирского перерода на ярмарке: до 800000 пуд., который продавала по 55 коп. пуд в кредит на 12 месяцев [12] .
Торговля на Ирбитской ярмарке по степени участия купцов в торговле и объему торговых операций была многоступенчатой. Умозрительно можно выделить три рода торговли. Первая ступень: продажа мелкооптовых партий поставщиками с мест, концентрация товаров в руках оптовиков. На этой ступени мелким и средним торговцам важно было быстро сориентироваться, выгодно продать и закупить товары для перепродажи. Вторая ступень: конкуренция между оптовиками и торговые операции с крупными партиями, розничная торговля на время сделок. На этой ступени торговый успех зависел от умения "переиграть ценой" немногочисленных конкурентов. Третья ступень: отправка оптовых партий для дальнейшей перепродажи в местах спроса - Москву, Петербург, Нижний Новгород, Польшу, Америку.
Большинство алтайских купцов ограничивались участием в торговле на первой ступени, начинавшейся с 20-х чисел января за неделю до официального открытия ярмарки и заканчивавшейся до 10 февраля, за 2-3 недели до фактического завершения ярмарки. "В течение 15-20 дней, - говорил алтайский купец, - купечество трудится недосыпая, недоедая, недопивая, - чего не бывает на протяжной Нижегородской ярмарке. И к этому есть основательные причины... продать поскорее товар, поскорее отправить его на место, чтобы перед Пасхой успеть поторговать" [13]. Купцы стремились больше и дешевле закупить товаров и быстрее отправить их на место, так как "в конце года, по их мнению, привозной товар истощается, и чем скорее его доставить с ярмарки, тем выгоднее" [14]. Если привезенный ими товар в краткие сроки сбыть не удавалось, купцы оставляли его на хранение до ярмарки следующего года.
Условия торговли на Ирбитской ярмарке на протяжении рассматриваемого периода не изменялись. Главной трудностью для приехавших купцов являлось отсутствие информации о спросе и ценах на товары. При дефиците времени деятельность купца зависела от случайных обстоятельств. Безымянный алтайский купец жаловался: "Только что я вылез из повозки, ровно из-под земли вынырнул Хайбула, маклер известного комиссионера пушных товаров. По его плутоватым глазкам я хотел узнать, что ему нужно от меня. Думаю, белку всучу своему старому приятелю - комиссионеру, нет, по глазам вижу, что белка не в спросе: узнал, что красную лисицу спрашивают порядочно - но что удивительно, маклер слишком любезные расспросы ведет о сурке. Цена ему была 5-6 коп. позапрошлые годы, в прошлую ярмарку 10 коп. Ныне предполагают взять 12-14 коп., но я же купец: давай запрошу 20 коп. и каково мое огорчение: Хайбула дал 20 коп. Да это большое огорчение для меня, потому что сегодня сурок продается 22-24 коп." [15].
На первой ступени торговли алтайские купцы попадали под пресс посреднической деятельности агентов крупного капитала, занимавшихся скупкой товара: "Приехала из Бийска А.Ф. Морозова, М.С. Сычев, В.Н. Осипов, Т.Е. Мокин, Н.В. Иванов, Г.Г. Бодунов, М.А. Притчин, из Барнаула Куликов, Смирнов, Кулев, Сбитнев, Сухов: Начались обычные визиты москвичей и других представителей торгово-промышленного мира России. Появились точно выросшие из земли маклеры-татары, шныряя из дома в дом и выведывая у приехавших сюда сибиряков о количестве привоза пушнины и цен на нее" [16].
Алтайские купцы редко вели торговлю из специально предназначенных торговых мест на ярмарочной площади. За рассматриваемый период в главном торговом помещении - гостином дворе (москательный ряд) содержали лавки только торговцы свечами и веским: бийский купец Петр Андреевич Рулев, наследовавший лавку от отца Андрея Якимовича (лавка N 109), сыновья барнаульского купца Дмитрия Никифоровича Сухова (N 111), сыновья Федора Кузьмича Рулева, доверенный бийской купчихи Пелагеи Ивановны Рулевой и его брат Ефим Кузьмич (N 59). Такса на взимание платы за эти помещения составляла 60 руб. (цена определялась выгодностью положения лавки и колебалась от 12 до 130 руб.) [17]. В 1887 г. ряд торговцев мануфактурой пытался претендовать на их места. Устькаменогорский купец Зылев, выступая на заседании Ирбитского ярмарочного комитета и отстаивая свои права, заявил: "Лавки насижены десятками мест и... покупатели их товара ознакомлены с местностью занимаемых ими помещений и... с переводом их торговли они понесут убытки" [18]. Ф.К. Рулев указывал, что производил из давки торговлю в течение 38 лет [19].
Кроме лавок в свечном ряду, алтайские торговцы снимали места в таборе для хранения кож и овчин. Постоянным арендатором являлся бийский купец Иван Степанович Шестаков [20].
Остальные купцы использовали право торговли на ярмарке из своих или частных домов, с взиманием пошлины за право торговли на ярмарке в размере 4% от стоимости проданного товара ("Правила для Ирбитской ярмарки", утвержденные Министерством внутренних дел от 21 февраля 1869 г.). В списке торговцев за 1890 г. значатся бийский купец Осипов, торгующий пушниной и орехом в доме В.И. Иконникова (будущего председателя Ирбитского ярмарочного комитета), барнаульские купцы Бодунов, торгующий в доме Н.Ф. Кузнецова, и Сбитнев, торгующий там же медом [21]. Многие купцы имели собственные дома, где вели торговлю и хранили остатки товаров в промежутках между ярмарками. Бийский купец 2-й гильдии Иван Петрович Котельников, уроженец Ирбита, писал: "В г. Ирбит мною привезены незначительные партии пушного товара, а именно до 100 тыс. сурковых шкурок, 40 тыс. белки лучшей и низкой доброты и 2 тыс. лисиц - всего на сумму не более 20000 руб. Весь этот товар размещен в моем собственном доме, причем я принужден разместить товар в разных хозяйственных постройках при доме, так как особого товарного склада у меня нет" [22].
За торговлей в частных домах следили торговые депутаты ярмарочного комитета и участковые податные инспектора. Главная их задача заключалась в контроле за соответствием взятого гильдейского билета объему торговли и содержанию торговых помещений. Так, И.П. Котельникову и бийскому купцу 2-й гильдии Андрею Платоновичу Фирсову из с. Алтайское, торгующему в доме Льва Котельникова, были предъявлены обвинения в том, что объем их торговли соответствует не второгильдейскому билету, а оптовой торговле по билету 1-й гильдии. Однако купцы заявили протест в Ирбитский ярмарочный комитет. В частности, Фирсов указывал, что его товар находится в неприспособленных для торговли местах: во дворе, завозне, в кладовой, а объем товара не велик: 140 пуд. воска на сумму 2800 руб., 4230 пуд. меда на 13800 руб. и 13000 шт. сурка по 9 коп. на 1170 руб. [23]. После рассмотрения протеста купцов на заседании ярмарочного комитета 8 февраля 1881 г. было принято решение донести о самоуправстве податного инспектора 8-го участка Зверева пермскому губернатору.
За первые дни торговли на ярмарке партии товаров алтайских купцов скупались крупными оптовыми купцами для дальнейшей перепродажи. При этом крупные скупщики стремились взять инициативу в свои руки, опередить конкурентов и собрать максимальное количество товара, чтобы затем диктовать цены. Так, в 1883 г. были скуплены до 20 тыс. шт. бийской белки высшего сорта Слободским [24], партии бийского сурка - одним из самых крупных владельцев этого товара Морозовым [25]. На ярмарке 1896 г. весь алтайский мед и бийский орех 5000 пуд. был скуплен екатеринбургским торговцем М.П. Корольковым [26]. На этой второй ступени торговли источником прибыли являлась разница цен между мелкооптовыми и крупнооптовыми партиями. Как сами купцы говорили, "игра шла по-крупному". На той же ярмарке операции с медом совершил бийский купец П.М. К-ов, скупив мелкие партии по 8 руб. 50 коп. (до 2 тыс. пуд.) и перепродавая по 9-9,5 руб.
В условиях жесткой конкуренции для участия в крупных операциях необходимо было иметь значительный капитал. Представление о размахе торговли может дать скупщическая деятельность на ярмарке этого же года В.Г. (по-видимому, Василия Голева), скупившего всего сурка за счет того, что мелкие покупатели предлагали стоимость одной шкурки по 12 коп., купец же назначил цену от 18 до 20 коп. и скупил до 300 тыс. шт. Не трудно подсчитать, что для этого понадобилось не менее 57000 тыс. руб. После этого купец предполагал перепродать партию сурка на Нижегородской ярмарке. Концентрация товаров в одних руках позволяла диктовать монопольные цены. Например, на ярмарке 1878 г. скупленные бийские орехи подорожали с 3 руб. до 3 руб. 20 коп. [27].
В сравнении с доходами оптовиков доходы алтайских купцов при первичной продаже товаров были ниже. Данные приложения позволяют привести приблизительные расчеты доходов от перепродажи товаров алтайскими купцами. Так, в 1872 г. 200 пуд. конского волоса было закуплено в Бийске по 33 руб. пуд на сумму 6600 руб., на ярмарке продан алтайскими купцами по 40-42 руб., то есть на 8200 руб. Если вычесть стоимость доставки от Бийска до Ирбита (1 руб. 05 коп.), доход составил 1390 руб. Чистый доход (без стоимости провоза) с пуда меда составлял от 1 до 2 руб. Воск закупался по 19 руб. 50 коп., продавали по 23 руб. Так, 6 февраля было продано 6 тыс. пуд. воска с доходом с 1 пуда от 2 руб. 50 коп. до 2 руб. 80 коп., чистый доход составил 13200 руб. В тот же день была продана партия кедрового ореха в 10 тыс. пуд., с чистым доходом с пуда 2 руб. 15 коп., а с оптовой партии - 21500 руб. В 1879 г. барнаульский купец Б-в (по-видимому, В.Г. Бодунов) продал партию сурка до 200000 шт. и получил до 20 тыс. руб.
Однако нельзя преувеличивать доходы алтайских купцов. Получение чистой прибыли предполагало: расчет купца за товарные и денежные кредиты прошлогодней ярмарки, закупку промышленного товара для его реализации на Алтае. Среди купцов существовала поговорка: пособи бог только за старое рассчитаться, а новое забирать и вовсе нет надобности. Закупка товаров на Ирбитской ярмарке для продажи в населенных пунктах Алтайского округа велась по относительно низким ценам. Во-первых, потому что на Ирбитской ярмарке торговали коммивояжеры заводов и фабрик и оптовики "по ценам дешевле нижегородских"; во-вторых, с рассрочкой платежа на значительные сроки (от 3 до 12 месяцев). Покупной товар купца с Алтая можно представить по росписи от 12 февраля 1882 г.: мануфактура - 460 пуд., сахар - 40 пуд., железо - 30-50 пуд., кожевенный товар - 20 пуд. [28].
Отношения между европейскими мануфактуристами и торговцами Алтая основывались на кредите при оплате сельскохозяйственным товаром или наличными. Н.М. Ядринцев считал, что Сибирь на Ирбитской ярмарке кредитуется на 75% [29]. Условия займа и кредита были относительно высокие. Купцы жаловались: "Сибиряки кредитуются у фабрикантов, и последние, давая кредит, однако ставят на него высокие цены, кроме установленных процентов, что долги вырастают в неимоверном количестве" [30]. Но какими бы ни были условия кредита на Ирбитской ярмарке, перепродажа товаров на Алтае давала большие барыши. Алтайские купцы покрывали издержки кредита за счет потребителя. В 1885 г. купцы покупали сахар в Ирбите по 7 руб. 25 коп.-7 руб. 60 коп., а продавали на Алтае от 8 руб. 40 коп. до 10 руб. 75 коп. Но разница в ценах еще не показывала всей суммы прибыли. Торговые операции носили оптовый характер, а продажа на Алтае велась в розницу, что давало с пуда сахара от 2 до 4 руб. дохода. Этому способствовал и меновой характер торговых операций. Но при закупке в Ирбите купцы не всегда верно рассчитывали спрос, что приводило к перетовариванию местных рынков или дефициту товаров. В 1883 г. в Бийске произошло падение спроса на мануфактуру, потому что "товаров в кредит на Ирбитской ярмарке здешнее купечество накупило в 3 раза более, чем следовало, а потому ждут большую невыручку к будущей ярмарке" [31].
В 1880 г. было проведено исследование состава торговцев на Ирбитской ярмарке. Они были разделены на 3 группы (всего по Томской губернии было записано 98 торгующих лиц): "привозители" товара; покупатели товара; "привозители" и покупатели товара (одновременно в одном лице). Из Барнаульского и Бийского округов приехал 51 человек (Барнаул, Бийск, Высокая Грива, Курьинское, Зыково, Кривинская, Красный Яр, Хабары, Локоть, Змеиногорск, Верх- Ануйское, Куянча и.др.): 10 "привозителей", 9 покупателей, 34 "привозителя" и покупателя [32]. Особенностью алтайского, как и сибирского, купечества являлось сочетание в одном лице скупщика и продавца товаров. М. Боголепов отмечал: "Потребитель мануфактуры, оплачивающий дорогостоящее посредничество, в то же время является производителем сырья. Сибирский торговец мануфактурой в силу этого одновременно и скупщик сырья. Суть этих отношений лучше всего обрисовывается на любой сибирской ярмарке, большой или маленькой" [33].
К концу XIX в. среди алтайских купцов на Ирбитской ярмарке возрастает конкуренция. В 1901 г. с Алтая торговали уже 128 человек: 4 купца из Смоленского, 1 - из Камня, 5 - из Змеиногорска, 1 - из Павловска, остальные - из Барнаула и Бийска. Об изменении условий торговли еще в 1870 г. писал В. Иконников: "Ныне торговля воском мало приносит пользы, так как 30 лет назад вся торговля на ярмарке сосредоточивалась в руках двух только значительных бийских торговцев К. и К... не перебивали и не мешали друг другу, а поддерживали один другого... по приезде на ярмарку... имея главные партии воска в своих руках, всегда поддерживали высокую цену на него. Ныне же торговцев воском расплодилось очень много и... на ярмарке принуждены бывают вследствие конкуренции понижать цены против прежних лет" [34]. Это вело к неконкурентоспособности мелких торговцев. Среди ярмарочного люда вести о банкротстве распространялись с молниеносной быстротой. Часто в жесткой борьбе соперничающие торговые дворы распускали ложные слухи о несостоятельности того или иного купца, чтобы лишить его возможности кредита и тем самым избавиться от возможного соперника. О таком случае писали в 1883 г. сибирские газеты: "Один из бийских купцов, некто С-в, сделал из невинной болтовни даже коммерческую аферу. Видя конкуренцию для себя в торговле купца 3-а, он прибыл ранее его в Ирбит и ловко провел слухи, что 3-ъ намерен послать доверенное лицо для расчетов с кредиторами пятаком за рубль. Само собой кредиторы всполошились и, хотя 3-ъ расплатился безупречно вполне, однако же вынужден был воротиться лишь с небольшим запасом товара, купленным за наличные деньги" [35]. Не брезговали купцы и антизаконными способами торговли. Так, 7 февраля 1890 г. у бийского купца Николая Васильевича Иванова, живущего в доме Иконникова, конфисковали б цибиков контрабандного байхового чая. Дело было передано следователю 1-го участка Ирбитского уезда [36].
Со второй половины XIX в. алтайские купцы через Ирбитскую и Нижегородскую ярмарки вышли на крупнооптовую торговлю. Ведущая торговая цепочка передвижения и манипуляции товаров, составным звеном которой являлась Ирбитская ярмарка, выглядела следующим образом: Москва - ярмарки Нижегородская-Крестовоздвиженская-Ир- битская-Петропавловская, города Екатеринбург-Тюмень. Во время ярмарки 1887 г. бийский купец А.Я. Рулев указал рядскому старосте, что приехал он из Бийска, торгует крашеной и бумажной пряжей, полученной им на сумму 8000 руб. из Нижегородской и Мензелинской ярмарок с дальнейшей отправкой остатка товара на Чумлятскую ярмарку [37] .
Однако из алтайских купцов на последней ступени - перепродаже и отправке к местам спроса и производства принимали участие немногие, ограничиваясь перепродажей на Ирбитской ярмарке. Скупка товаров находилась в руках торговых агентов крупных фирм, заводов и фабрик. Благодаря их деятельности алтайские товары поступали к месту потребления: маковое и подсолнечное масло - в Москву, щетина - в Устюг, воск - в Казань, Тобольск, на епархиальные заводы, пушнина - в Европу и Америку. В 1878 г. московский купец И.А. Козлов, представлявший 4 заграничные и 2 русские фирмы, скупил 150 тыс. алтайской белки и весь конский волос [38]. Большие партии заячьего меха (одним из крупнейших поставщиков являлся барнаульский купец Бодунов) поступили через Ирбит в Польшу и на Украину. Кожа с Алтая закупалась доверенными крупных российских фирм Манкиеля, Алафузова, Фофанова.
Основу сбываемых товаров с Алтая на протяжении XIX в. на Ирбитской ярмарке составляло сельскохозяйственное сырье для перерабатывающей промышленности. Традиционными товарами являлись мед, воск, кедровые орехи, пушнина, в особенности белка и сурок. С 80-х годов алтайские торговцы привозили в Ирбит в большом количестве хлеб в зерне.
Алтайский округ являлся главным поставщиком воска для епархиальных заводов - Екатерининского, Архангельского, Тобольского, Вятского. Главные восковые торговцы с Алтая Рулевы, Суховы, змеиногорский купец Кукушкин торговали и готовыми свечами. Но по мере устройства епархиальных свечных заводов в России частная торговля свечами падала, так как церкви было рекомендовано брать свечи исключительно с епархиальных складов Екатеринбурга, Тобольска, Перми, Вятки и т.д. Поэтому алтайский воск к концу XIX в. целевым назначением шел на изготовление свечей для епархиальных заводов, где он проходил обработку: выбеливание (для белых свечей) и окраску (для цветных свечей). Без дополнительной обработки алтайский воск использовался только для желтых свечей. Воском и медом на Ирбитской ярмарке торговали из Бийского округа: Т.Ф. Алексеев, И.С. Андреев, П.В. Воробьевский (Змеиногорск), Т.Н. Глезденев (Троицкое), И.А. Жарков, И.А. Житских, П.М. Захаров, Н.В. Иванов, С.Г. Корольков, М.А. Притчин, М.Д. Рождественский, А.М. Ситников, Н.Я. Стародубов, П.А. Чиндеков, П.И. Шестаков; из Барнаульского округа - А.Н. Слихов, В.Д. Сухов, В.И. Удонов. Некоторые из них (Алексеев, Жарков, Житский, Стародубов) сочетали торговлю медом и воском с торговлей кедровыми орехами.
Вторую по объему привоза группу алтайских товаров составляла пушнина: белка, беличий хвост, сурок, лисица, соболь, куница, заяц. Крупнейшими поставщиками пушнины на Ирбитскую ярмарку в 80- 90-е годы являлись: Т.Г. Бодунов, А.Г. Бодунов, А.Д. Васенев, В.В. Воронцов, В.И. Голев, В.Н. Державин, П.С. Сбитнев, А.С. Зорин, Я.В. Иванов, В.Я. Коломин, А.Ф. Кошкин, Т.Н. Кузьмин, Н.Т. и И.Т. Макаровы, Г.Н. Маштаков, С.А. Рафиков, И.Д. Рождественский, И.И. Татаринцев, А.А. Усов, А.П. Фирсов и др. В торговле пушниной Ирбитская ярмарка приобрела роль регулятора цен, а к концу XIX в. ярмарка превратилась в главный пушной рынок России. Сами коммерсанты говорили: "Без ярмарки пушнину трудно продать". Этому способствовало то, что "Ирбитская ярмарка хорошо известна за границей, и к этому времени заграничные торговые дома дают требование покупать пушнину... что сделать в Москве при меньшем числе покупателей весьма трудно". Если по объему привоза алтайская пушнина уступала другим регионам, особенно Восточной Сибири (в 1893 г. енисейской и ленской белки было привезено 2250 тыс. шт., алтайской, бийской, кузнецкой, томской и минусинской, вместе взятых, -1250 тыс. шт.), то по качеству не уступала и ценилась высоко: в 1896 г. енисейская белка шла по 13-14 коп., ленская - 14-16 коп., обская и иртышская - 15-16 коп., алтайская и бийская - 18-20 коп. Наконец, благодаря торговле с Монголией и Китаем по Чуйскому тракту алтайские купцы являлись монополистами в торговле сурком.
В ассортименте алтайских купцов были и товары скотоводства: топленое сало, сливочное масло, кожи, щетина, лошади и рогатый скот. Но в отличие от торговли медом, воском, орехами, пушниной, алтайские купцы не могли конкурировать с другими сибирскими купцами и прежде всего с петропавловскими, тюменскими, семипалатинскими, тобольскими, омскими. В 1881 г. жировыми товарами на Ирбитской ярмарке торговали 238 фирм, из них 15 барнаульских купцов: И. Афонин, Е. Строганов, Г. Тарасов, В. Голев, И. Удонов, Д. Сухов, П. Мишуков, И. Белышев, С. Сбитнев, С. Малянин, А. Морозов, М. Сычев, С. Архипов, Ф. Долгов, Ф. Быков; 13 бийских купцов: А. Кривченцов, В. Пархаев, И. Шестаков, В. Осипов, А. Карпов, Я. Тырышкин, Е. и П. Сафроновы, К. Меньшиков, П. Захаров, Н. Стародубов, Н. Фирсов, В. Паршин и один змеиногорский купец А. Карпов.
Ограничение купцов в торговле на ярмарке одними скотоводческими изделиями находилось под угрозой из-за эпизоотии, поэтому они сочетали торговлю продуктами скотоводства с пушными операциями. Так, в 1882 г. в табунах, пригоняемых на ярмарку из Монголии, в результате падежа скота у Ошлыкова из 900 голов в живых осталось 113, у Тырышкина из 600 - 40-50, у Гилева пало 450- 500 голов, у Бодунова - от 300 до 400, и лишь И.П. Котельников, вовремя заметив "заразу", изолировал больных животных от здоровых и потерял всего 40-50 голов. К концу XIX в. торговля скотоводческими товарами на Ирбитской ярмарке падает. В ведомости о привозе жировых товаров на Ирбитскую ярмарку в 1898 г. Бийск занимал 23-е место, а Барнаул - 24-е: всего было привезено 3600 мерлушек из Бийска, 850 яловых кож из Барнаула (в 1899 г. - 1400 яловых кож, 116 пуд. 15 ф. волоса и 35 пуд. гривы) и из с. Алтайское - 1450 овчин, 4417 мерлушек, 340 козлин [39].
Из торговцев хлебом на Ирбитской ярмарке наибольшую известность имели Б.Б. Алексеев, В.В. Балашев, Н.Н. Батурин, Е. Жернаков, Е.Ф. Морозова. Однако торговлю хлебом на Ирбитской ярмарке сдерживал ряд причин: во-первых, хлеб являлся относительно дешевым продуктом, и вывоз его в большом количестве мог оправдать себя только при дешевой стоимости перевозок, поэтому главными поставщиками хлеба на ярмарку являлись пароходовладельцы. Во-вторых, с середины 90-х годов обострилась конкуренция между российскими и сибирскими купцами. Чтобы защитить российских производителей хлеба, был введен челябинский тариф, отразившийся на хлебной торговле на ярмарке. Наконец, с сооружением железных дорог Екатеринбург-Тюмень, Великого Сибирского пути хлеб и продукты скотоводства . отправлялись по железной дороге. Влияние железнодорожного строительства на движение алтайских товаров на Ирбитской ярмарке уже рассмотрено автором данной статьи [40].
В заключение хотелось бы обратить внимание на тот факт, что при общей недостаточной изученности ярмарочной торговли Сибири, как и России в целом, мало уделялось внимания связям местных рынков с крупнейшими торжищами России, значению их для формирования торгового капитала, источникам закупки определенных партий товаров, месту Нижегородской, Ирбитской, Крестовоздвиженской, Мензенской и других крупнейших ярмарок в формировании сибирского рынка, в торговле на которых принимали участие и алтайские купцы. Без решения этих вопросов нельзя представить размах и размеры торговли алтайских купцов, источники накопления капиталов, место и роль алтайских купцов в складывании торговых связей и формировании всероссийского рынка.
Примечания
1. Рожкова М.К. К вопросу о значении ярмарок во внутренней торговле дореформенной России первой половины XIX в.//Исторические записки. Т. 54. М., 1955. С.306-307.
2. ГАСО, ф. 658, оп. 1, Д. 287, Л. 654-655.
3. Ирбитский ярмарочный листок. 1890. 29 янв.
4. Там же. 1893. 26 янв.
5. ГААК, ф. 3, оп. 1, Д. 763, л. 362.
6. Миронов Б.Н. Внутренний рынок России во второй половине ХVШ - первой половине XIX в. Л., 1981.
7. Щеглова Т.К. Ярмарки Алтая в XIX в. Дис... канд. ист. наук. Томск, 1990; Она же. Территориальное размещение ярмарок в Алтайском округе и их значение в крестьянском хозяйстве//Географические проблемы Алтайского края. Барнаул, 1991. С. 33-36.
8. Иконников В. Несколько слов о произведениях Бийского округа и о ценах на них//Ирбитский ярмарочный листок. 1870. 5 февр.
9. Ирбитский ярмарочный листок. 1870. 11 февр.
10. Левитов И. Речное движение сибирских товаров через Тюменский порт в 1884 г.//Ирбитский ярмарочный листок. 1886. 26 февр.
11. Ирбитский ярмарочный листок. 1881. 3 февр.
12. Ирбитская ярмарка. Справочная книжка на 1897 г. Екатеринбург, 1897.
С. 171.
- 91 -
13. Ирбитский ярмарочный листок. 1879. 5 февр.
14. Восточное обозрение. 1883. 6 окт.
15. Ирбитский ярмарочный листок. 1879. 1 февр.
16. Там же. 1890. 29 янв.
17. ГАСО, ф. 646, оп. 1, д. 16, л. 34-35; д. 1, л. 91.
18. Там же, л. 34-35.
19. Там же, д. 15, л. 38.
20. Там же, д. 17, л. 67-68.
21. Там же, д. 19, л. 24.
22. Там же, д. 21, л. 100.
23. Там же, л. 101.
24. Ирбитский ярмарочный листок. 1869. 4 февр.
25. Там же. 1883. 24 февр.
26. Ирбитская ярмарка. Справочная книга на 1896 г. Екатеринбург, 1898. С. 171.
27. Ирбитский ярмарочный листок. 1878. 6 февр.
28. Там же, 1882. N 11.
29. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. СПб., 1891. С. 361.
30. Восточное обозрение. 1883. 6 окт.
31. Там же. 1882. 22 июля.
32. Ирбитский ярмарочный листок. 1882. 23 февр.
33. Боголепов М. Торговля в Сибири//Сибирь, ее современное состояние и ее нужды. СПб., 1908. С. 175.
34. Ирбитский ярмарочный листок. 1870. 5 февр.
35. Восточное обозрение. 1883. 12 мая.
36. Ирбитский ярмарочный листок. 1890. 21 февр.
37. ГАСО, ф. 646, оп. 1, Д. 16, Л. 84.
38. Ирбитский ярмарочный листок. 1878. 6 февр.
39. ГАСО, ф. 646, оп. 1, д. 28, л. 145; д. 26, л. 116.
40. Щеглова Т.К. О движении алтайских товаров на Ирбитской ярмарке во второй половине Х1Х-начале XX в.//Предпринимательство в Сибири: Материалы науч. конф. Барнаул, 1994. С. 59-65.
Т.К. Щеглова
Барнаульский государственный педагогический университет
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АЛТАЙСКИХ КУПЦОВ
НА ИРБИТСКОЙ ЯРМАРКЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в
Трудно согласиться с характеристикой торгующих на Ирбитской ярмарке купцов как мелких торговцев. По ярмарочному законодательству России Ирбитская ярмарка была отнесена ко 2 разряду (к 1 разряду принадлежала одна Нижегородская). За право содержания торговых заведений и ведения торговли на Ирбитской ярмарке устанавливались платежи выше, чем на ярмарках 3-5 разрядов. В торговле на Ирбитской ярмарке участвовали наиболее крупные купцы и с Алтая. Лишь по сравнению с представителями купеческих династий Европейской России алтайских купцов можно отнести к средним.
Для алтайских купцов участие в торговле на Ирбитской ярмарке являлось обязательным условием их торговой деятельности. "Сибиряк в силу необходимости, - писали они в "Ирбитский ярмарочный листок", - должен взять здесь годовую пропорцию товара или в крайнем случае полугодовую до Нижегородской ярмарки" [3]. Известные алтайские купцы закупали промышленный товар на Ирбитской ярмарке в большом количестве, так, чтобы его хватало от ярмарки до ярмарки, не надеясь на Нижегородскую, которая находилась дальше и участие в ней требовало больших капиталов: "В Сибири получился обильный урожай хлебов, многие сибиряки, опасаясь холеры, не сделали закупки в Нижегородскую ярмарку... то будет понятно, что с истощением запасов товаров сибирское купечество весь этот недостаток должно будет пополнить весьма значительными покупками на предстоящей Ирбитской ярмарке" [4]. В период функционирования Ирбитской ярмарки пустели лавки в городах, затихали обсуждения в городских думах: все крупные купцы отправлялись в Ирбит за товарами. Чиновник по сбору аренды в Зыряновском руднике оправдал местных торговцев перед горным правлением, несмотря на их несвоевременный взнос платы за торговые места на ярмарочной площади, тем, что "...в указанное время деньги не могли быть внесены торговцами и уже потому, что большинство из них в начале январе уехало в Ирбит и возвратилось только в половине месяца" [5].
Ирбитская (зимняя) и Нижегородская (летняя) ярмарки определяли рабочий годовой или полугодовой график работы купцов, который включал следующие этапы:
1) скупщические операции по закупке сельскохозяйственных товаров и продаже фабрично-заводской продукции на Алтае;
2) подготовка скупленного товара к продаже;
3) отправка и провоз товара в Ирбит или Нижний Новгород;
4) реализация товаров на ярмарках и закупка промышленных товаров;
5) отправка товара на Алтай.
Ирбитская ярмарка подводила итог полугодовой (годовой) деятельности купца и в значительной степени предопределяла успех деятельности следующего года. Торговая прибыль и доходы купцов складывались из успешных действий на каждом из пяти этапов.
Механизм заготовки товаров на месте производства описан в исторической литературе [6]. Большую роль в этом играли местные ярмарочные цепи, которые являлись объектом научных исследований автора данной статьи [7]. Открытие и распределение ярмарок на территории округа производилось под контролем губернской гражданской власти, которая руководствовалась "развитием в каждом селе торговой промышленности" или географическим положением этого селения, представляющего возможности для сбыта и обмена произведений промышленности окрестных селений (на пересечении торговых путей, вдоль наиболее оживленных земских дорог, в густонаселенных районах). При учреждении новых ярмарок устанавливались твердые сроки ее функционирования с учетом времени уже существующих. Так, создавались порайонные ярмарочные цепочки, обслуживающие определенную группу волостей, в которых ярмарки функционировали в строгой очередности: по окончании одной начиналась другая. Торговцы с товарами могли поочередно посещать все ярмарки одной ярмарочной цепочки, везя с одной на другую нераспределенные промышленные товары и скупая крестьянские изделия. Например, одна из крупнейших и первых-ярмарок округа - Антоньевская проходила с 4 по 15 ноября (ст. Антоньевская) и служила отправной точкой развозного промышленного товара на следующие за ней ярмарки в Петропавловском с 13 по 20 ноября, Малом Бащелаке с 27 ноября по 3 декабря, Большом Бащелаке с 22 по 29 декабря и Сибирячихе с 20 по 28 декабря. В каждой группе сельских ярмарок была своя ведущая оптовая ярмарка, к которой подстраивались сроки остальных: для горнозаводского района - Змеиногорская, для степных - Панкрушихинская и т.д. Например, Введенская ярмарка в Крутихе являлась заключительной сборной ярмаркой степных волостей: Бурлинской, Кулундинской, Александровской, Ордынской. Сельская ярмарочная цепочка начиналась с торговли в Волчихе с 19 октября, Ордынском - с 26 октября, Кочках -с 29 октября, Верх-Алеусском и Панкрушихе - с 14 ноября, Тюменцеве и затем в Крутихе - с 21 ноября. В свою очередь, ведущие в ярмарочных районах крупные сельские ярмарки также имели свою очередность, ориентируясь завершением торговли в Барнаульском округе на ключевую Сузунскую ярмарку, с б по 12 декабря, а в Бийском - непосредственно на Ирбитскую.
Правильная подготовка скупленного товара к продаже в значительной степени определяла возможности повышения цен при продаже на ярмарке и давала преимущество в условиях жесткой конкуренции. Основная работа состояла в сортировке и укупорке товаров и занимала много времени. Так, щетина на ярмарке при продаже делилась на три сорта. Первый - северная кряжа - длинная, толстая, жесткая; из 1 пуда получали 5-8 фунтов высшего сорта "окатки", она шла по 50-70 руб. пуд. Второй сорт - более мягкая и тонкая щетина, получаемая при неправильном сборе, когда с ошпаренных боков и хребта свиньи вперемешку выдергивали и мелкую и крупную; из 1 пуда получали 1,5 фунта "окатки", продавалась по 35-40 руб. И третий сорт - смешанная, шла по 20-25 руб. Подготовка к продаже требовала ручной сортировки и составления однородных партий: окатка, толстая шваль, бывалка из старой щетины и летняя подфия.
Алтайский орех различался по качеству как собственно алтайский (более низкий качеством) и бийский. Разница в цене одного пуда была значительной - 30-50 коп. Внутри этот орех сортировался соответственно цене на мелкий и крупный, прошлогодний и новый. Высшим сортом алтайского ореха являлся так называемый красный орех, растущий на южных склонах Алтайских гор, низшим сортом считался черный орех. Правильная сортировка и укупорка орехов не только позволяла быстрее продать товар, но и создавала репутацию купца в Ирбите.
Во время подготовки товара к отправлению в Ирбит купцы использовали разные способы повышения торговой прибыли: подмешивали товары низшего качества в партии с высшим, усовершенствовали способы первичной переработки сырья. Например, до 70-х годов торговцы закупали у крестьян только самотечный воск, а вытопки ("ошкурки") выбрасывали как негодные. С созданием станка на Алтае научились из 4-6 пудов вытопок получать до пуда воска, который добавляли в самотечный. Благодаря этому самотечный воск на ярмарке "ни в коем случае не мог быть продаваем по существующим здесь ценам, если бы к нему не прибавляли воск, вытапливаемый из "ошкурок" [8].
Для перевозки товар (волос, пух, сало, воск, масло) паковался "куборками" - закупоривался в сырые бычьи кожи, которые после распаковки продавались.
Отправка и провоз товара на Ирбитскую ярмарку занимали не только много времени и требовали значительных расходов, но и встречали много трудностей. Ирбит находился в 1674 верстах от Барнаула, в 1700 верстах от Бийска и 2200 верстах от Чуи, в стороне от ведущего сухопутного тракта - Московского и судоходных рек. Доставка товаров осуществлялась водно-сухопутным (летом) или санным путем ( в зимнее время). В случае сухопутной доставки товар шел с Алтая через Бийск, Барнаул, Сузун до Московского тракта, по нему до Тюмени и от Тюмени по тракту Тюмень-Ирбит, находясь в пути от 30 до 40 суток. Стоимость доставки товара в разные годы составляла из Бийска 1 руб.-1 руб. 50 коп., из Барнаула - 70 коп.-1 руб. 20 коп. и всецело зависела от монополии ямщиков, подряжавшихся на провоз товара. Отрезки прогона на ямщицком языке назывались "веревочки". Каждая "веревочка" имела своих монополистов. Сопровождали товары приказчики. Сами купцы редко следовали за торговым караваном, обгоняли его в пути, прибывая в Ирбит раньше.
При передаче с одной "веревочки" на другую товар часто терялся, разбавлялся худшим по качеству, раскрадывался, и случай, описанный в "Ирбитском ярмарочном листке", являлся типичным: "Один бийский купец принял от ямщиков орехи и воск далеко не в полном количестве: те ямщики, которые приняли кладь на месте, заехали домой, убавили орехов около пуда в каждом мешке, подогнувши мешки, зашили их так, что мешки представлялись туго набитыми. Эти ямщики сами не поехали с кладью, а передали ее другим ямщикам без весу. Часто товар принимают не перевешивая, а по наличию" [9].
С развитием частного пароходства купцы стали отправлять товары водным путем. Доставка водой была в 3-5 раз дешевле. Стоимость доставки одного пуда составляла в среднем 20 коп. (1896 г.). Купцы стремились до замерзания рек доставить товар в Тюмень (крайний западный пункт) по рекам Обь, Тобол, Тура, а из Тюмени - санным путем до Ирбита, который находился в 500 верстах. Так, в 1884 г. в тюменском порту для отправки в Ирбит находились 400 пуд. барнаульского золота на 12000 руб., 20000 шт. скотских кож, 30000 пуд. сузунской меди на 300000 руб., 30000 пуд. сливочного масла на 210000 руб. [10]. Дешевизна водных перевозок побуждала купцов продлить водный путь до самого Ирбита, но река Ница, на которой стоял Ирбит, была мелководной, и пробные рейсы по половодью (в частности, в 1862 г.) положили конец попыткам купцов использовать водный путь от Тюмени до Ирбита.
Если при доставке сухопутно была высока вероятность хищения товара, то при отправке товаров водой случались просчеты пароходовладельцев. В 1881 г. вследствие "раннего замерзания рек до 50 тыс. пудов бийского ореха замерзло на Оби" [11]. Другим неудобством водного транспорта являлось то, что не все товары можно было отправить по воде. Если орехи, пушнина, воск, мед, хлеб часто отправляли пароходами, то портящиеся товары - масло, сало и другие доставляли санным путем. Возможности водного транспорта были ограничены его сезонным характером. Это затрудняло отправку промышленных товаров из Ирбита. Основные партии мануфактуры доставлялись до Тюмени и оставлялись в складах до весны и лишь после вскрытия рек отправлялись пароходами на Алтай, куда они в лучшем случае прибывали в начале июня. И лишь часть товаров по окончании ярмарки отправляли зимним путем, стараясь провезти до весенней распутицы.
Из алтайских пароходовладельцев ежегодные товарные рейсы до Тюмени и обратно осуществляли пароходства Е.А. Жернакова и А.Ф. Морозовой (см. табл. 1), которые сочетали доставку товаров с участием в торговле на Ирбитской ярмарке (в частности, хлебной), получая и от того и от другого доходы. В 1896 г. А.Ф. Морозова оказалась главной продавщицей сибирского перерода на ярмарке: до 800000 пуд., который продавала по 55 коп. пуд в кредит на 12 месяцев [12] .
Торговля на Ирбитской ярмарке по степени участия купцов в торговле и объему торговых операций была многоступенчатой. Умозрительно можно выделить три рода торговли. Первая ступень: продажа мелкооптовых партий поставщиками с мест, концентрация товаров в руках оптовиков. На этой ступени мелким и средним торговцам важно было быстро сориентироваться, выгодно продать и закупить товары для перепродажи. Вторая ступень: конкуренция между оптовиками и торговые операции с крупными партиями, розничная торговля на время сделок. На этой ступени торговый успех зависел от умения "переиграть ценой" немногочисленных конкурентов. Третья ступень: отправка оптовых партий для дальнейшей перепродажи в местах спроса - Москву, Петербург, Нижний Новгород, Польшу, Америку.
Большинство алтайских купцов ограничивались участием в торговле на первой ступени, начинавшейся с 20-х чисел января за неделю до официального открытия ярмарки и заканчивавшейся до 10 февраля, за 2-3 недели до фактического завершения ярмарки. "В течение 15-20 дней, - говорил алтайский купец, - купечество трудится недосыпая, недоедая, недопивая, - чего не бывает на протяжной Нижегородской ярмарке. И к этому есть основательные причины... продать поскорее товар, поскорее отправить его на место, чтобы перед Пасхой успеть поторговать" [13]. Купцы стремились больше и дешевле закупить товаров и быстрее отправить их на место, так как "в конце года, по их мнению, привозной товар истощается, и чем скорее его доставить с ярмарки, тем выгоднее" [14]. Если привезенный ими товар в краткие сроки сбыть не удавалось, купцы оставляли его на хранение до ярмарки следующего года.
Условия торговли на Ирбитской ярмарке на протяжении рассматриваемого периода не изменялись. Главной трудностью для приехавших купцов являлось отсутствие информации о спросе и ценах на товары. При дефиците времени деятельность купца зависела от случайных обстоятельств. Безымянный алтайский купец жаловался: "Только что я вылез из повозки, ровно из-под земли вынырнул Хайбула, маклер известного комиссионера пушных товаров. По его плутоватым глазкам я хотел узнать, что ему нужно от меня. Думаю, белку всучу своему старому приятелю - комиссионеру, нет, по глазам вижу, что белка не в спросе: узнал, что красную лисицу спрашивают порядочно - но что удивительно, маклер слишком любезные расспросы ведет о сурке. Цена ему была 5-6 коп. позапрошлые годы, в прошлую ярмарку 10 коп. Ныне предполагают взять 12-14 коп., но я же купец: давай запрошу 20 коп. и каково мое огорчение: Хайбула дал 20 коп. Да это большое огорчение для меня, потому что сегодня сурок продается 22-24 коп." [15].
На первой ступени торговли алтайские купцы попадали под пресс посреднической деятельности агентов крупного капитала, занимавшихся скупкой товара: "Приехала из Бийска А.Ф. Морозова, М.С. Сычев, В.Н. Осипов, Т.Е. Мокин, Н.В. Иванов, Г.Г. Бодунов, М.А. Притчин, из Барнаула Куликов, Смирнов, Кулев, Сбитнев, Сухов: Начались обычные визиты москвичей и других представителей торгово-промышленного мира России. Появились точно выросшие из земли маклеры-татары, шныряя из дома в дом и выведывая у приехавших сюда сибиряков о количестве привоза пушнины и цен на нее" [16].
Алтайские купцы редко вели торговлю из специально предназначенных торговых мест на ярмарочной площади. За рассматриваемый период в главном торговом помещении - гостином дворе (москательный ряд) содержали лавки только торговцы свечами и веским: бийский купец Петр Андреевич Рулев, наследовавший лавку от отца Андрея Якимовича (лавка N 109), сыновья барнаульского купца Дмитрия Никифоровича Сухова (N 111), сыновья Федора Кузьмича Рулева, доверенный бийской купчихи Пелагеи Ивановны Рулевой и его брат Ефим Кузьмич (N 59). Такса на взимание платы за эти помещения составляла 60 руб. (цена определялась выгодностью положения лавки и колебалась от 12 до 130 руб.) [17]. В 1887 г. ряд торговцев мануфактурой пытался претендовать на их места. Устькаменогорский купец Зылев, выступая на заседании Ирбитского ярмарочного комитета и отстаивая свои права, заявил: "Лавки насижены десятками мест и... покупатели их товара ознакомлены с местностью занимаемых ими помещений и... с переводом их торговли они понесут убытки" [18]. Ф.К. Рулев указывал, что производил из давки торговлю в течение 38 лет [19].
Кроме лавок в свечном ряду, алтайские торговцы снимали места в таборе для хранения кож и овчин. Постоянным арендатором являлся бийский купец Иван Степанович Шестаков [20].
Остальные купцы использовали право торговли на ярмарке из своих или частных домов, с взиманием пошлины за право торговли на ярмарке в размере 4% от стоимости проданного товара ("Правила для Ирбитской ярмарки", утвержденные Министерством внутренних дел от 21 февраля 1869 г.). В списке торговцев за 1890 г. значатся бийский купец Осипов, торгующий пушниной и орехом в доме В.И. Иконникова (будущего председателя Ирбитского ярмарочного комитета), барнаульские купцы Бодунов, торгующий в доме Н.Ф. Кузнецова, и Сбитнев, торгующий там же медом [21]. Многие купцы имели собственные дома, где вели торговлю и хранили остатки товаров в промежутках между ярмарками. Бийский купец 2-й гильдии Иван Петрович Котельников, уроженец Ирбита, писал: "В г. Ирбит мною привезены незначительные партии пушного товара, а именно до 100 тыс. сурковых шкурок, 40 тыс. белки лучшей и низкой доброты и 2 тыс. лисиц - всего на сумму не более 20000 руб. Весь этот товар размещен в моем собственном доме, причем я принужден разместить товар в разных хозяйственных постройках при доме, так как особого товарного склада у меня нет" [22].
За торговлей в частных домах следили торговые депутаты ярмарочного комитета и участковые податные инспектора. Главная их задача заключалась в контроле за соответствием взятого гильдейского билета объему торговли и содержанию торговых помещений. Так, И.П. Котельникову и бийскому купцу 2-й гильдии Андрею Платоновичу Фирсову из с. Алтайское, торгующему в доме Льва Котельникова, были предъявлены обвинения в том, что объем их торговли соответствует не второгильдейскому билету, а оптовой торговле по билету 1-й гильдии. Однако купцы заявили протест в Ирбитский ярмарочный комитет. В частности, Фирсов указывал, что его товар находится в неприспособленных для торговли местах: во дворе, завозне, в кладовой, а объем товара не велик: 140 пуд. воска на сумму 2800 руб., 4230 пуд. меда на 13800 руб. и 13000 шт. сурка по 9 коп. на 1170 руб. [23]. После рассмотрения протеста купцов на заседании ярмарочного комитета 8 февраля 1881 г. было принято решение донести о самоуправстве податного инспектора 8-го участка Зверева пермскому губернатору.
За первые дни торговли на ярмарке партии товаров алтайских купцов скупались крупными оптовыми купцами для дальнейшей перепродажи. При этом крупные скупщики стремились взять инициативу в свои руки, опередить конкурентов и собрать максимальное количество товара, чтобы затем диктовать цены. Так, в 1883 г. были скуплены до 20 тыс. шт. бийской белки высшего сорта Слободским [24], партии бийского сурка - одним из самых крупных владельцев этого товара Морозовым [25]. На ярмарке 1896 г. весь алтайский мед и бийский орех 5000 пуд. был скуплен екатеринбургским торговцем М.П. Корольковым [26]. На этой второй ступени торговли источником прибыли являлась разница цен между мелкооптовыми и крупнооптовыми партиями. Как сами купцы говорили, "игра шла по-крупному". На той же ярмарке операции с медом совершил бийский купец П.М. К-ов, скупив мелкие партии по 8 руб. 50 коп. (до 2 тыс. пуд.) и перепродавая по 9-9,5 руб.
В условиях жесткой конкуренции для участия в крупных операциях необходимо было иметь значительный капитал. Представление о размахе торговли может дать скупщическая деятельность на ярмарке этого же года В.Г. (по-видимому, Василия Голева), скупившего всего сурка за счет того, что мелкие покупатели предлагали стоимость одной шкурки по 12 коп., купец же назначил цену от 18 до 20 коп. и скупил до 300 тыс. шт. Не трудно подсчитать, что для этого понадобилось не менее 57000 тыс. руб. После этого купец предполагал перепродать партию сурка на Нижегородской ярмарке. Концентрация товаров в одних руках позволяла диктовать монопольные цены. Например, на ярмарке 1878 г. скупленные бийские орехи подорожали с 3 руб. до 3 руб. 20 коп. [27].
В сравнении с доходами оптовиков доходы алтайских купцов при первичной продаже товаров были ниже. Данные приложения позволяют привести приблизительные расчеты доходов от перепродажи товаров алтайскими купцами. Так, в 1872 г. 200 пуд. конского волоса было закуплено в Бийске по 33 руб. пуд на сумму 6600 руб., на ярмарке продан алтайскими купцами по 40-42 руб., то есть на 8200 руб. Если вычесть стоимость доставки от Бийска до Ирбита (1 руб. 05 коп.), доход составил 1390 руб. Чистый доход (без стоимости провоза) с пуда меда составлял от 1 до 2 руб. Воск закупался по 19 руб. 50 коп., продавали по 23 руб. Так, 6 февраля было продано 6 тыс. пуд. воска с доходом с 1 пуда от 2 руб. 50 коп. до 2 руб. 80 коп., чистый доход составил 13200 руб. В тот же день была продана партия кедрового ореха в 10 тыс. пуд., с чистым доходом с пуда 2 руб. 15 коп., а с оптовой партии - 21500 руб. В 1879 г. барнаульский купец Б-в (по-видимому, В.Г. Бодунов) продал партию сурка до 200000 шт. и получил до 20 тыс. руб.
Однако нельзя преувеличивать доходы алтайских купцов. Получение чистой прибыли предполагало: расчет купца за товарные и денежные кредиты прошлогодней ярмарки, закупку промышленного товара для его реализации на Алтае. Среди купцов существовала поговорка: пособи бог только за старое рассчитаться, а новое забирать и вовсе нет надобности. Закупка товаров на Ирбитской ярмарке для продажи в населенных пунктах Алтайского округа велась по относительно низким ценам. Во-первых, потому что на Ирбитской ярмарке торговали коммивояжеры заводов и фабрик и оптовики "по ценам дешевле нижегородских"; во-вторых, с рассрочкой платежа на значительные сроки (от 3 до 12 месяцев). Покупной товар купца с Алтая можно представить по росписи от 12 февраля 1882 г.: мануфактура - 460 пуд., сахар - 40 пуд., железо - 30-50 пуд., кожевенный товар - 20 пуд. [28].
Отношения между европейскими мануфактуристами и торговцами Алтая основывались на кредите при оплате сельскохозяйственным товаром или наличными. Н.М. Ядринцев считал, что Сибирь на Ирбитской ярмарке кредитуется на 75% [29]. Условия займа и кредита были относительно высокие. Купцы жаловались: "Сибиряки кредитуются у фабрикантов, и последние, давая кредит, однако ставят на него высокие цены, кроме установленных процентов, что долги вырастают в неимоверном количестве" [30]. Но какими бы ни были условия кредита на Ирбитской ярмарке, перепродажа товаров на Алтае давала большие барыши. Алтайские купцы покрывали издержки кредита за счет потребителя. В 1885 г. купцы покупали сахар в Ирбите по 7 руб. 25 коп.-7 руб. 60 коп., а продавали на Алтае от 8 руб. 40 коп. до 10 руб. 75 коп. Но разница в ценах еще не показывала всей суммы прибыли. Торговые операции носили оптовый характер, а продажа на Алтае велась в розницу, что давало с пуда сахара от 2 до 4 руб. дохода. Этому способствовал и меновой характер торговых операций. Но при закупке в Ирбите купцы не всегда верно рассчитывали спрос, что приводило к перетовариванию местных рынков или дефициту товаров. В 1883 г. в Бийске произошло падение спроса на мануфактуру, потому что "товаров в кредит на Ирбитской ярмарке здешнее купечество накупило в 3 раза более, чем следовало, а потому ждут большую невыручку к будущей ярмарке" [31].
В 1880 г. было проведено исследование состава торговцев на Ирбитской ярмарке. Они были разделены на 3 группы (всего по Томской губернии было записано 98 торгующих лиц): "привозители" товара; покупатели товара; "привозители" и покупатели товара (одновременно в одном лице). Из Барнаульского и Бийского округов приехал 51 человек (Барнаул, Бийск, Высокая Грива, Курьинское, Зыково, Кривинская, Красный Яр, Хабары, Локоть, Змеиногорск, Верх- Ануйское, Куянча и.др.): 10 "привозителей", 9 покупателей, 34 "привозителя" и покупателя [32]. Особенностью алтайского, как и сибирского, купечества являлось сочетание в одном лице скупщика и продавца товаров. М. Боголепов отмечал: "Потребитель мануфактуры, оплачивающий дорогостоящее посредничество, в то же время является производителем сырья. Сибирский торговец мануфактурой в силу этого одновременно и скупщик сырья. Суть этих отношений лучше всего обрисовывается на любой сибирской ярмарке, большой или маленькой" [33].
К концу XIX в. среди алтайских купцов на Ирбитской ярмарке возрастает конкуренция. В 1901 г. с Алтая торговали уже 128 человек: 4 купца из Смоленского, 1 - из Камня, 5 - из Змеиногорска, 1 - из Павловска, остальные - из Барнаула и Бийска. Об изменении условий торговли еще в 1870 г. писал В. Иконников: "Ныне торговля воском мало приносит пользы, так как 30 лет назад вся торговля на ярмарке сосредоточивалась в руках двух только значительных бийских торговцев К. и К... не перебивали и не мешали друг другу, а поддерживали один другого... по приезде на ярмарку... имея главные партии воска в своих руках, всегда поддерживали высокую цену на него. Ныне же торговцев воском расплодилось очень много и... на ярмарке принуждены бывают вследствие конкуренции понижать цены против прежних лет" [34]. Это вело к неконкурентоспособности мелких торговцев. Среди ярмарочного люда вести о банкротстве распространялись с молниеносной быстротой. Часто в жесткой борьбе соперничающие торговые дворы распускали ложные слухи о несостоятельности того или иного купца, чтобы лишить его возможности кредита и тем самым избавиться от возможного соперника. О таком случае писали в 1883 г. сибирские газеты: "Один из бийских купцов, некто С-в, сделал из невинной болтовни даже коммерческую аферу. Видя конкуренцию для себя в торговле купца 3-а, он прибыл ранее его в Ирбит и ловко провел слухи, что 3-ъ намерен послать доверенное лицо для расчетов с кредиторами пятаком за рубль. Само собой кредиторы всполошились и, хотя 3-ъ расплатился безупречно вполне, однако же вынужден был воротиться лишь с небольшим запасом товара, купленным за наличные деньги" [35]. Не брезговали купцы и антизаконными способами торговли. Так, 7 февраля 1890 г. у бийского купца Николая Васильевича Иванова, живущего в доме Иконникова, конфисковали б цибиков контрабандного байхового чая. Дело было передано следователю 1-го участка Ирбитского уезда [36].
Со второй половины XIX в. алтайские купцы через Ирбитскую и Нижегородскую ярмарки вышли на крупнооптовую торговлю. Ведущая торговая цепочка передвижения и манипуляции товаров, составным звеном которой являлась Ирбитская ярмарка, выглядела следующим образом: Москва - ярмарки Нижегородская-Крестовоздвиженская-Ир- битская-Петропавловская, города Екатеринбург-Тюмень. Во время ярмарки 1887 г. бийский купец А.Я. Рулев указал рядскому старосте, что приехал он из Бийска, торгует крашеной и бумажной пряжей, полученной им на сумму 8000 руб. из Нижегородской и Мензелинской ярмарок с дальнейшей отправкой остатка товара на Чумлятскую ярмарку [37] .
Однако из алтайских купцов на последней ступени - перепродаже и отправке к местам спроса и производства принимали участие немногие, ограничиваясь перепродажей на Ирбитской ярмарке. Скупка товаров находилась в руках торговых агентов крупных фирм, заводов и фабрик. Благодаря их деятельности алтайские товары поступали к месту потребления: маковое и подсолнечное масло - в Москву, щетина - в Устюг, воск - в Казань, Тобольск, на епархиальные заводы, пушнина - в Европу и Америку. В 1878 г. московский купец И.А. Козлов, представлявший 4 заграничные и 2 русские фирмы, скупил 150 тыс. алтайской белки и весь конский волос [38]. Большие партии заячьего меха (одним из крупнейших поставщиков являлся барнаульский купец Бодунов) поступили через Ирбит в Польшу и на Украину. Кожа с Алтая закупалась доверенными крупных российских фирм Манкиеля, Алафузова, Фофанова.
Основу сбываемых товаров с Алтая на протяжении XIX в. на Ирбитской ярмарке составляло сельскохозяйственное сырье для перерабатывающей промышленности. Традиционными товарами являлись мед, воск, кедровые орехи, пушнина, в особенности белка и сурок. С 80-х годов алтайские торговцы привозили в Ирбит в большом количестве хлеб в зерне.
Алтайский округ являлся главным поставщиком воска для епархиальных заводов - Екатерининского, Архангельского, Тобольского, Вятского. Главные восковые торговцы с Алтая Рулевы, Суховы, змеиногорский купец Кукушкин торговали и готовыми свечами. Но по мере устройства епархиальных свечных заводов в России частная торговля свечами падала, так как церкви было рекомендовано брать свечи исключительно с епархиальных складов Екатеринбурга, Тобольска, Перми, Вятки и т.д. Поэтому алтайский воск к концу XIX в. целевым назначением шел на изготовление свечей для епархиальных заводов, где он проходил обработку: выбеливание (для белых свечей) и окраску (для цветных свечей). Без дополнительной обработки алтайский воск использовался только для желтых свечей. Воском и медом на Ирбитской ярмарке торговали из Бийского округа: Т.Ф. Алексеев, И.С. Андреев, П.В. Воробьевский (Змеиногорск), Т.Н. Глезденев (Троицкое), И.А. Жарков, И.А. Житских, П.М. Захаров, Н.В. Иванов, С.Г. Корольков, М.А. Притчин, М.Д. Рождественский, А.М. Ситников, Н.Я. Стародубов, П.А. Чиндеков, П.И. Шестаков; из Барнаульского округа - А.Н. Слихов, В.Д. Сухов, В.И. Удонов. Некоторые из них (Алексеев, Жарков, Житский, Стародубов) сочетали торговлю медом и воском с торговлей кедровыми орехами.
Вторую по объему привоза группу алтайских товаров составляла пушнина: белка, беличий хвост, сурок, лисица, соболь, куница, заяц. Крупнейшими поставщиками пушнины на Ирбитскую ярмарку в 80- 90-е годы являлись: Т.Г. Бодунов, А.Г. Бодунов, А.Д. Васенев, В.В. Воронцов, В.И. Голев, В.Н. Державин, П.С. Сбитнев, А.С. Зорин, Я.В. Иванов, В.Я. Коломин, А.Ф. Кошкин, Т.Н. Кузьмин, Н.Т. и И.Т. Макаровы, Г.Н. Маштаков, С.А. Рафиков, И.Д. Рождественский, И.И. Татаринцев, А.А. Усов, А.П. Фирсов и др. В торговле пушниной Ирбитская ярмарка приобрела роль регулятора цен, а к концу XIX в. ярмарка превратилась в главный пушной рынок России. Сами коммерсанты говорили: "Без ярмарки пушнину трудно продать". Этому способствовало то, что "Ирбитская ярмарка хорошо известна за границей, и к этому времени заграничные торговые дома дают требование покупать пушнину... что сделать в Москве при меньшем числе покупателей весьма трудно". Если по объему привоза алтайская пушнина уступала другим регионам, особенно Восточной Сибири (в 1893 г. енисейской и ленской белки было привезено 2250 тыс. шт., алтайской, бийской, кузнецкой, томской и минусинской, вместе взятых, -1250 тыс. шт.), то по качеству не уступала и ценилась высоко: в 1896 г. енисейская белка шла по 13-14 коп., ленская - 14-16 коп., обская и иртышская - 15-16 коп., алтайская и бийская - 18-20 коп. Наконец, благодаря торговле с Монголией и Китаем по Чуйскому тракту алтайские купцы являлись монополистами в торговле сурком.
В ассортименте алтайских купцов были и товары скотоводства: топленое сало, сливочное масло, кожи, щетина, лошади и рогатый скот. Но в отличие от торговли медом, воском, орехами, пушниной, алтайские купцы не могли конкурировать с другими сибирскими купцами и прежде всего с петропавловскими, тюменскими, семипалатинскими, тобольскими, омскими. В 1881 г. жировыми товарами на Ирбитской ярмарке торговали 238 фирм, из них 15 барнаульских купцов: И. Афонин, Е. Строганов, Г. Тарасов, В. Голев, И. Удонов, Д. Сухов, П. Мишуков, И. Белышев, С. Сбитнев, С. Малянин, А. Морозов, М. Сычев, С. Архипов, Ф. Долгов, Ф. Быков; 13 бийских купцов: А. Кривченцов, В. Пархаев, И. Шестаков, В. Осипов, А. Карпов, Я. Тырышкин, Е. и П. Сафроновы, К. Меньшиков, П. Захаров, Н. Стародубов, Н. Фирсов, В. Паршин и один змеиногорский купец А. Карпов.
Ограничение купцов в торговле на ярмарке одними скотоводческими изделиями находилось под угрозой из-за эпизоотии, поэтому они сочетали торговлю продуктами скотоводства с пушными операциями. Так, в 1882 г. в табунах, пригоняемых на ярмарку из Монголии, в результате падежа скота у Ошлыкова из 900 голов в живых осталось 113, у Тырышкина из 600 - 40-50, у Гилева пало 450- 500 голов, у Бодунова - от 300 до 400, и лишь И.П. Котельников, вовремя заметив "заразу", изолировал больных животных от здоровых и потерял всего 40-50 голов. К концу XIX в. торговля скотоводческими товарами на Ирбитской ярмарке падает. В ведомости о привозе жировых товаров на Ирбитскую ярмарку в 1898 г. Бийск занимал 23-е место, а Барнаул - 24-е: всего было привезено 3600 мерлушек из Бийска, 850 яловых кож из Барнаула (в 1899 г. - 1400 яловых кож, 116 пуд. 15 ф. волоса и 35 пуд. гривы) и из с. Алтайское - 1450 овчин, 4417 мерлушек, 340 козлин [39].
Из торговцев хлебом на Ирбитской ярмарке наибольшую известность имели Б.Б. Алексеев, В.В. Балашев, Н.Н. Батурин, Е. Жернаков, Е.Ф. Морозова. Однако торговлю хлебом на Ирбитской ярмарке сдерживал ряд причин: во-первых, хлеб являлся относительно дешевым продуктом, и вывоз его в большом количестве мог оправдать себя только при дешевой стоимости перевозок, поэтому главными поставщиками хлеба на ярмарку являлись пароходовладельцы. Во-вторых, с середины 90-х годов обострилась конкуренция между российскими и сибирскими купцами. Чтобы защитить российских производителей хлеба, был введен челябинский тариф, отразившийся на хлебной торговле на ярмарке. Наконец, с сооружением железных дорог Екатеринбург-Тюмень, Великого Сибирского пути хлеб и продукты скотоводства . отправлялись по железной дороге. Влияние железнодорожного строительства на движение алтайских товаров на Ирбитской ярмарке уже рассмотрено автором данной статьи [40].
В заключение хотелось бы обратить внимание на тот факт, что при общей недостаточной изученности ярмарочной торговли Сибири, как и России в целом, мало уделялось внимания связям местных рынков с крупнейшими торжищами России, значению их для формирования торгового капитала, источникам закупки определенных партий товаров, месту Нижегородской, Ирбитской, Крестовоздвиженской, Мензенской и других крупнейших ярмарок в формировании сибирского рынка, в торговле на которых принимали участие и алтайские купцы. Без решения этих вопросов нельзя представить размах и размеры торговли алтайских купцов, источники накопления капиталов, место и роль алтайских купцов в складывании торговых связей и формировании всероссийского рынка.
Примечания
1. Рожкова М.К. К вопросу о значении ярмарок во внутренней торговле дореформенной России первой половины XIX в.//Исторические записки. Т. 54. М., 1955. С.306-307.
2. ГАСО, ф. 658, оп. 1, Д. 287, Л. 654-655.
3. Ирбитский ярмарочный листок. 1890. 29 янв.
4. Там же. 1893. 26 янв.
5. ГААК, ф. 3, оп. 1, Д. 763, л. 362.
6. Миронов Б.Н. Внутренний рынок России во второй половине ХVШ - первой половине XIX в. Л., 1981.
7. Щеглова Т.К. Ярмарки Алтая в XIX в. Дис... канд. ист. наук. Томск, 1990; Она же. Территориальное размещение ярмарок в Алтайском округе и их значение в крестьянском хозяйстве//Географические проблемы Алтайского края. Барнаул, 1991. С. 33-36.
8. Иконников В. Несколько слов о произведениях Бийского округа и о ценах на них//Ирбитский ярмарочный листок. 1870. 5 февр.
9. Ирбитский ярмарочный листок. 1870. 11 февр.
10. Левитов И. Речное движение сибирских товаров через Тюменский порт в 1884 г.//Ирбитский ярмарочный листок. 1886. 26 февр.
11. Ирбитский ярмарочный листок. 1881. 3 февр.
12. Ирбитская ярмарка. Справочная книжка на 1897 г. Екатеринбург, 1897.
С. 171.
- 91 -
13. Ирбитский ярмарочный листок. 1879. 5 февр.
14. Восточное обозрение. 1883. 6 окт.
15. Ирбитский ярмарочный листок. 1879. 1 февр.
16. Там же. 1890. 29 янв.
17. ГАСО, ф. 646, оп. 1, д. 16, л. 34-35; д. 1, л. 91.
18. Там же, л. 34-35.
19. Там же, д. 15, л. 38.
20. Там же, д. 17, л. 67-68.
21. Там же, д. 19, л. 24.
22. Там же, д. 21, л. 100.
23. Там же, л. 101.
24. Ирбитский ярмарочный листок. 1869. 4 февр.
25. Там же. 1883. 24 февр.
26. Ирбитская ярмарка. Справочная книга на 1896 г. Екатеринбург, 1898. С. 171.
27. Ирбитский ярмарочный листок. 1878. 6 февр.
28. Там же, 1882. N 11.
29. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. СПб., 1891. С. 361.
30. Восточное обозрение. 1883. 6 окт.
31. Там же. 1882. 22 июля.
32. Ирбитский ярмарочный листок. 1882. 23 февр.
33. Боголепов М. Торговля в Сибири//Сибирь, ее современное состояние и ее нужды. СПб., 1908. С. 175.
34. Ирбитский ярмарочный листок. 1870. 5 февр.
35. Восточное обозрение. 1883. 12 мая.
36. Ирбитский ярмарочный листок. 1890. 21 февр.
37. ГАСО, ф. 646, оп. 1, Д. 16, Л. 84.
38. Ирбитский ярмарочный листок. 1878. 6 февр.
39. ГАСО, ф. 646, оп. 1, д. 28, л. 145; д. 26, л. 116.
40. Щеглова Т.К. О движении алтайских товаров на Ирбитской ярмарке во второй половине Х1Х-начале XX в.//Предпринимательство в Сибири: Материалы науч. конф. Барнаул, 1994. С. 59-65.
Т.К. Щеглова
Барнаульский государственный педагогический университет
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АЛТАЙСКИХ КУПЦОВ
НА ИРБИТСКОЙ ЯРМАРКЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в
Культурное наследие 