Уральская историография проблемы имеет глубокие корни и нашла отражение в целом ряде фундаментальных работ. Их анализ показывает, что наиболее изученными являются вопросы установления советской власти на Урале и участие в этом процессе индустриальных рабочих, слом старой государственной машины и создание советского аппарата власти, осуществление советами первых экономических, социальных и культурных преобразований и т.п.
Историографической традицией можно считать утверждение о том, что победа советской власти на Урале произошла «хотя и не одновременно, но в сравнительно короткие сроки и главным образом мирным путем» (Тертышный А.Т. Историография советов Урала в период Октябрьской революции и гражданской войны (октябрь 1917—1918 гг.) Свердловск, 1988. С. 43.). Объяснеие этому историки видят в том, что на территории края имелся «мощный отряд» революционно настроенных индустриальных рабочих, который возглавляли «боеспособные большевистские организации». Кроме того, здесь действовала разветвленная сеть Советов, где большевики имели значительное влияние (Тертышный А.Т. Историография советов Урала в период Октябрьской революции и гражданской войны (октябрь 1917 — 1918 гг.) Свердловск, 1988. С. 43.).
Однако в публикациях советских историков содержались весьма примечательные сведения о реальном раскладе политических сил в Советах на протяжении весны-осени 1917 г. Так, по подсчетам О.А. Васьковского и Е.Б. Заболотного, в марте 1917 г. из 117 советов, созданных на Урале, в 25 преобладали большевики. Из них 21 совет находился на территории Пермской губернии; 4 — в Уфимской. На территории Вятской и Оренбургской не было ни одного (О.А. Васьковский, Е.Б. Заболотный. Итоги изучения социально-политических проблем О.Р. на Урале // Историография истории Урала переходного периода. 1917 — 1937. Свердловск, 1985.С.17.). Как видно, ареал большевистского влияния был очерчен и в количественном и в территориальном плане. Практически все советы, находящиеся под влиянием большевиков, были расположены на территории одной, Пермской губернии. Однако, насколько справедливо утверждение историков, прежде всего, Ф.П. Быстрых, о том, что «особенно благоприятное соотношение классовых сил в пользу большевиков сложилось в индустриально развитых регионах Урала»? По данным Ф.П. Быстрых, в трех горнозаводских уездах — Екатеринбургском, Верхотурском и Красноуфимском — было сосредоточено 42% общей численности рабочих края, 44% членов уральской областной организации большевиков (Быстрых Ф.П. Победа Октябрьской социалистической революции на Урале // Победа Октябрьской революции на Урале и успехи социалистического строительства за 50 лет советской власти. Свердловск, 1968. С. 17.). Замечу, что автор называет уезды, где располагались предприятия либо частных, либо посессионных горнозаводские округов. Именно здесь, существовали основные социальные и экономические противоречия уральского региона (Постников С.П., Фельдман М.А. Социокультурный облик промышленных рабочих Урала (1900 ─ 1941 гг.). Екатеринбург, 2006.). Индустриально развитые казенные горнозаводские округа являли иную картину, далекую от леворадикальных настроений (Постников С.П., Фельдман М.А. Социокультурный облик промышленных рабочих Урала (1900 ─ 1941 гг.). Екатеринбург, 2006.). В силу этого, положение, ставшее «классикой» советской историографии — «наиболее последовательно на большевистских позициях стояли советы заводских поселков» — требует весьма серьезной конкретизации.
Переломными работами в области изучения политических взглядов населения Урала стали труды И.В. Нарского, опубликованные в 90-е гг. ХХ в. (Нарский И.В. Русская провинциальная партийность. Ч.2. Челябинск, 1995.) Характеризуя политическую ситуацию на Урале в начале 1917 г., автор отмечает: партийная жизнь на Урале едва теплилась. Численность партийцев была невелика, также как и их влияние на население (Нарский И.В. Русская провинциальная партийность. Ч.2. Челябинск, 1995.). Действительно, в дни Февральской революции на Урале насчитывалось всего 12 большевистских организаций, насчитывающих 306 человек (Заболотный Е.Б. Российская историография революции 1917 г. на Урале. С.84.). Неслучайно в ряд районов Урала сведения о революции проникли с опозданием на недели. Отсутствие развитой партийной системы стало одной из причин того, что отстранение прежних представителей власти сопровождалось стихийным и насильственным разрушением структур правопорядка (Нарский И.В. Жизнь в катастрофе. Будни населения Урала в 1917 — 1922 гг. М., 2000. С.34.). Вряд ли, приведенные статистические данные указывают на наличие масштабных «боеспособных большевистских организаций».
Современные исследователи обращают внимание на то, что советы являлись только частью той политической системы местного управления, которая возникла весной 1917 г. Г.А. Дробышев и Н.Н. Попов отмечают, что в системе органов местного самоуправления, образовавшихся в стране, в том числе на Урале после падения царизма, видное место принадлежало комитетам общественной безопасности (КОБам) (Дробышев Г.А., Попов Н.Н. К вопросу о характере деятельности комитетов общественной безопасности на Урале в 1917 г. // Третьи татищевские чтения. Екатеринбург, 2000. С. 101 — 104.).
В ряде мест они назывались по-другому (комитеты общественных организаций, исполнительные комитеты, советы общественной власти и т.д.). Но везде представляли собой объединенную власть органов местного самоуправления и представителей общественно-политических организаций. КОБы сформировались почти во всех городах края, во многих уездах и даже волостях, селах, сотрудничая с Советами. Функции КОБов были широкие: снабжение, охрана порядка и. д. В первые недели после падения царизма Кобы оказались весьма влиятельными, а в ряде мест единственными органами новой власти. Даже в Екатеринбурге Коб образовался почти на три недели раньше, чем объединенный совет. Этот и другие факты позволяют утверждать, что весной 1917 г. на Урале, как и во всей стране, никакого двоевластии не было (Дробышев Г.А., Попов Н.Н. К вопросу о характере деятельности комитетов общественной безопасности на Урале в 1917 г. // Третьи татищевские чтения. Екатеринбург, 2000. С. 101 — 104.).
Исследователи отрицают безальтернативность развития политической жизни по варианту, случившемуся в октябре 1917 г. Наилучшим выходом из ситуации осени 1917 г. стал бы демократический «левый блок». Основания для этого были: в сентябре 1917 г. в 11 из 33 советах Урала существовали левые блоки и временные соглашения большевиков и левых эсеров (Антошин А.В. Проблемы истории революционного и либерального движения в России в творчестве Г.А. Дробышева // Россия и мир: История и историография. Международный альманах. Екатеринбург, 2006. С.181–189.).
Историки осуществили ряд попыток взглянуть на события последних месяцев 1917 г. с новых исторических позиций, уходя от существовавшего в советской историографии штампа о быстром и «триумфальном» шествии советской власти в уральском регионе, раскрывая всю дробность и сложность событий на Урале после октябрьской революции. Сильной стороной исследований можно считать выявление реальной картины послеоктябрьской политической жизни в большом ряду уральских городов и рабочих поселков; стремление обрисовать характерные черты антибольшевистского сопротивления (См. например: Бугров Д. В., Попов Н.Н. Бремя упущенных возможностей: Урал в 1917 г. — Екатеринбург, 1997.). Вместе с тем, чувствуется и отсутствие методологических подходов к анализу причин быстрого или замедленного перехода власти к большевикам в городских поселениях края (Камынин В.Д. Современная историография социально-экономических предпосылок революции 1917 г. на Урале. // Революция 1917 г. и Зауралье. Курган, 1997. С.14).
По мнению П.И. Костогрызова, «сравнительно легко большевикам удалось взять власть в горнозаводских районах с высокой концентрацией рабочих, поддерживавших их. Как правило, в заводских поселках и небольших индустриальных городах Советы рабочих и солдатских депутатов, в которых большевики составляли подавляющее большинство, сразу по получении известия о перевороте в Петрограде объявляли о переходе к ним всей полноты власти. Так, до начала ноября 1917 г. власть в свои руки взяли все Советы Екатеринбургского, 11 из 20 -Верхотурского и 6 из 8 Красноуфимского уездов» (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале (октябрь 1917 — март 1918 г.) // Урал в событиях 1917 -1921 гг. : актуальные проблемы изучения (к 80-летию прекращения активных боевых действий на Урале. Челябинск, 1999. С.32.).
Однако, в дальнейшем тексте статьи, П.И. Костогрызов приводит убедительные примеры по большому ряду заводских поселков, в которых рабочие не оказали поддержку новой власти. Среди них, поселок Миасс, где наряду с Советом, до января 1918 г. действовал орган власти Временного правительства (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале (октябрь 1917 — март 1918 г.) // Урал в событиях 1917 -1921 гг. : актуальные проблемы изучения (к 80-летию прекращения активных боевых действий на Урале. Челябинск, 1999. С.33.). В Белорецком, Саткинском, Кусинском поселках, где большевики составляли в Советах меньшинство, им пришлось добиваться перевыборов в Советы. Натолкнувшись на сопротивление рабочих и служащих, процесс большевизации выборных органов власти затягивался. Например, на Белорецких заводах — до 1 апреля 1918 г. (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале (октябрь 1917 — март 1918 г.) // Урал в событиях 1917 - 1921 гг. : актуальные проблемы изучения (к 80-летию прекращения активных боевых действий на Урале. Челябинск, 1999. С.36.) Аналогичные факты фиксирует взгляд историка по Верхнетуринскому заводу, где Совет был большевизирован только в конце мая1918 г. и по Златоусту, где большинство городского Совета составляли эсеры. В этом крупном заводском поселке до марта 1918 г. сохранялось двоевластие (и совместные действия) большевистских и эсеровских органов власти. Только в ночь с 17 на 18 марта 1918 г. отряд красноармейцев из Челябинска под командованием С.Я. Елькина разгромил эсеровскую дружину, разогнав городской совет (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале (октябрь 1917 — март 1918 г.) // Урал в событиях 1917 -1921 гг. : актуальные проблемы изучения (к 80-летию прекращения активных боевых действий на Урале. Челябинск, 1999. С.36–37.).
Что объединяет названные поселки? Статья не содержит ответа на поставленный вопрос. Между тем, перед нами поселения казенных горнозаводских округов. Именно здесь, как показано в наших исследованиях, сложилась особый, специфический слой рабочих, имеющих и особенные политические убеждения (Постников С.П., Фельдман М. А. Социокультурный облик промышленных рабочих Урала (1900 ─ 1941 гг.). Екатеринбург, 2006). Автор обоснованно отмечает: со значительными трудностями пришлось столкнуться большевикам в крупных городах, где промышленный пролетариат не составлял большинства населения (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале. С. 33.).
Но и здесь историк обходит возможность обобщения. Попытаемся восполнить упущенное. В центрах двух индустриальных губерний (Пермской и Уфимской), в столице горнозаводского края — Екатеринбурге — городах, с относительно большим массивом служащих, специалистов, чиновников, но, в то же время, лишенных крупных промышленных предприятий — закономерно сложились, и до 22 — 23 ноября 1917 г. действовали коалиционные революционные комитеты из представителей всех социалистических партий. Целенаправленная и, практически, одновременная акция по удалению меньшевиков и эсеров из ревкомов, свидетельствует о планомерной операции центральной власти в лице большевистского руководства, по недопущению сотрудничества представителей социалистических партий (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале. С. 33 -35, 40.).
В городах с широким представительством торгово-промышленных слоев населения (Вятка, Челябинск) переход власти, сопровождавшийся насильственными действиями, арестами политических противников и неоднократной сменой местной администрации в течение ноября 1917 г., был завершен под давлением прибывших в регион извне отрядами красной гвардии (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале. С. 36 -37.). Справедливо замечание П.И. Костогрызова о максимальном сопротивлении большевикамв небольших мещанско-купеческих городах (Чердынь, Ирбит, Елабуга) (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале. С. 44.).
Центром антибольшевистского сопротивления стал Оренбург — столица оренбургского казачьего войска. Противоречие сохранившегося сословного строя и зарождающегося индустриального общества наиболее полно проявились на оренбургской земле. В Оренбурге городская дума в резолюции от 28 октября 1917 г. объявила большевистский переворот «преступной и предательской авантюрой», потребовала «возвратить власть Временному правительству». Войсковое правительство во главе с атаманом А.И. Дутовым начало военные действия, которые стали прологом Гражданской войны на Урале (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале. С. 40 — 43.).
Причины поражения антибольшевистского сопротивления П.И. Костогрызов верно видит в его неорганизованности, раздробленности и оборонительном характере; в отсутствии политической силы, координирующей действия противников большевизма в пределах региона (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале. С. 45.). Но многое проясняется, если вместо слов автора об «октябрьском перевороте» употребить иное выражение: «октябрьская революция». В этом случае, видны те широкие социальные слои, поверившие лозунгам большевиков, и поддержавшие власть Советов. Если советская историография смогла обрисовать часть исторической правды, то статья П.И. Костогрызова верно изображает другую часть. Но историческое полотно, как известно, требует целостности.
Подведем итог. В исторической литературе содержится немало научных материалов, характеризующих воздействие политических сил в советах на рабочих Урала. Пришла пора выявить подлинное, нередко весьма разнонаправленное, воздействие рабочих на реальные действия советов.
С.П. Постников, М.А. Фельдман
Историографической традицией можно считать утверждение о том, что победа советской власти на Урале произошла «хотя и не одновременно, но в сравнительно короткие сроки и главным образом мирным путем» (Тертышный А.Т. Историография советов Урала в период Октябрьской революции и гражданской войны (октябрь 1917—1918 гг.) Свердловск, 1988. С. 43.). Объяснеие этому историки видят в том, что на территории края имелся «мощный отряд» революционно настроенных индустриальных рабочих, который возглавляли «боеспособные большевистские организации». Кроме того, здесь действовала разветвленная сеть Советов, где большевики имели значительное влияние (Тертышный А.Т. Историография советов Урала в период Октябрьской революции и гражданской войны (октябрь 1917 — 1918 гг.) Свердловск, 1988. С. 43.).
Однако в публикациях советских историков содержались весьма примечательные сведения о реальном раскладе политических сил в Советах на протяжении весны-осени 1917 г. Так, по подсчетам О.А. Васьковского и Е.Б. Заболотного, в марте 1917 г. из 117 советов, созданных на Урале, в 25 преобладали большевики. Из них 21 совет находился на территории Пермской губернии; 4 — в Уфимской. На территории Вятской и Оренбургской не было ни одного (О.А. Васьковский, Е.Б. Заболотный. Итоги изучения социально-политических проблем О.Р. на Урале // Историография истории Урала переходного периода. 1917 — 1937. Свердловск, 1985.С.17.). Как видно, ареал большевистского влияния был очерчен и в количественном и в территориальном плане. Практически все советы, находящиеся под влиянием большевиков, были расположены на территории одной, Пермской губернии. Однако, насколько справедливо утверждение историков, прежде всего, Ф.П. Быстрых, о том, что «особенно благоприятное соотношение классовых сил в пользу большевиков сложилось в индустриально развитых регионах Урала»? По данным Ф.П. Быстрых, в трех горнозаводских уездах — Екатеринбургском, Верхотурском и Красноуфимском — было сосредоточено 42% общей численности рабочих края, 44% членов уральской областной организации большевиков (Быстрых Ф.П. Победа Октябрьской социалистической революции на Урале // Победа Октябрьской революции на Урале и успехи социалистического строительства за 50 лет советской власти. Свердловск, 1968. С. 17.). Замечу, что автор называет уезды, где располагались предприятия либо частных, либо посессионных горнозаводские округов. Именно здесь, существовали основные социальные и экономические противоречия уральского региона (Постников С.П., Фельдман М.А. Социокультурный облик промышленных рабочих Урала (1900 ─ 1941 гг.). Екатеринбург, 2006.). Индустриально развитые казенные горнозаводские округа являли иную картину, далекую от леворадикальных настроений (Постников С.П., Фельдман М.А. Социокультурный облик промышленных рабочих Урала (1900 ─ 1941 гг.). Екатеринбург, 2006.). В силу этого, положение, ставшее «классикой» советской историографии — «наиболее последовательно на большевистских позициях стояли советы заводских поселков» — требует весьма серьезной конкретизации.
Переломными работами в области изучения политических взглядов населения Урала стали труды И.В. Нарского, опубликованные в 90-е гг. ХХ в. (Нарский И.В. Русская провинциальная партийность. Ч.2. Челябинск, 1995.) Характеризуя политическую ситуацию на Урале в начале 1917 г., автор отмечает: партийная жизнь на Урале едва теплилась. Численность партийцев была невелика, также как и их влияние на население (Нарский И.В. Русская провинциальная партийность. Ч.2. Челябинск, 1995.). Действительно, в дни Февральской революции на Урале насчитывалось всего 12 большевистских организаций, насчитывающих 306 человек (Заболотный Е.Б. Российская историография революции 1917 г. на Урале. С.84.). Неслучайно в ряд районов Урала сведения о революции проникли с опозданием на недели. Отсутствие развитой партийной системы стало одной из причин того, что отстранение прежних представителей власти сопровождалось стихийным и насильственным разрушением структур правопорядка (Нарский И.В. Жизнь в катастрофе. Будни населения Урала в 1917 — 1922 гг. М., 2000. С.34.). Вряд ли, приведенные статистические данные указывают на наличие масштабных «боеспособных большевистских организаций».
Современные исследователи обращают внимание на то, что советы являлись только частью той политической системы местного управления, которая возникла весной 1917 г. Г.А. Дробышев и Н.Н. Попов отмечают, что в системе органов местного самоуправления, образовавшихся в стране, в том числе на Урале после падения царизма, видное место принадлежало комитетам общественной безопасности (КОБам) (Дробышев Г.А., Попов Н.Н. К вопросу о характере деятельности комитетов общественной безопасности на Урале в 1917 г. // Третьи татищевские чтения. Екатеринбург, 2000. С. 101 — 104.).
В ряде мест они назывались по-другому (комитеты общественных организаций, исполнительные комитеты, советы общественной власти и т.д.). Но везде представляли собой объединенную власть органов местного самоуправления и представителей общественно-политических организаций. КОБы сформировались почти во всех городах края, во многих уездах и даже волостях, селах, сотрудничая с Советами. Функции КОБов были широкие: снабжение, охрана порядка и. д. В первые недели после падения царизма Кобы оказались весьма влиятельными, а в ряде мест единственными органами новой власти. Даже в Екатеринбурге Коб образовался почти на три недели раньше, чем объединенный совет. Этот и другие факты позволяют утверждать, что весной 1917 г. на Урале, как и во всей стране, никакого двоевластии не было (Дробышев Г.А., Попов Н.Н. К вопросу о характере деятельности комитетов общественной безопасности на Урале в 1917 г. // Третьи татищевские чтения. Екатеринбург, 2000. С. 101 — 104.).
Исследователи отрицают безальтернативность развития политической жизни по варианту, случившемуся в октябре 1917 г. Наилучшим выходом из ситуации осени 1917 г. стал бы демократический «левый блок». Основания для этого были: в сентябре 1917 г. в 11 из 33 советах Урала существовали левые блоки и временные соглашения большевиков и левых эсеров (Антошин А.В. Проблемы истории революционного и либерального движения в России в творчестве Г.А. Дробышева // Россия и мир: История и историография. Международный альманах. Екатеринбург, 2006. С.181–189.).
Историки осуществили ряд попыток взглянуть на события последних месяцев 1917 г. с новых исторических позиций, уходя от существовавшего в советской историографии штампа о быстром и «триумфальном» шествии советской власти в уральском регионе, раскрывая всю дробность и сложность событий на Урале после октябрьской революции. Сильной стороной исследований можно считать выявление реальной картины послеоктябрьской политической жизни в большом ряду уральских городов и рабочих поселков; стремление обрисовать характерные черты антибольшевистского сопротивления (См. например: Бугров Д. В., Попов Н.Н. Бремя упущенных возможностей: Урал в 1917 г. — Екатеринбург, 1997.). Вместе с тем, чувствуется и отсутствие методологических подходов к анализу причин быстрого или замедленного перехода власти к большевикам в городских поселениях края (Камынин В.Д. Современная историография социально-экономических предпосылок революции 1917 г. на Урале. // Революция 1917 г. и Зауралье. Курган, 1997. С.14).
По мнению П.И. Костогрызова, «сравнительно легко большевикам удалось взять власть в горнозаводских районах с высокой концентрацией рабочих, поддерживавших их. Как правило, в заводских поселках и небольших индустриальных городах Советы рабочих и солдатских депутатов, в которых большевики составляли подавляющее большинство, сразу по получении известия о перевороте в Петрограде объявляли о переходе к ним всей полноты власти. Так, до начала ноября 1917 г. власть в свои руки взяли все Советы Екатеринбургского, 11 из 20 -Верхотурского и 6 из 8 Красноуфимского уездов» (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале (октябрь 1917 — март 1918 г.) // Урал в событиях 1917 -1921 гг. : актуальные проблемы изучения (к 80-летию прекращения активных боевых действий на Урале. Челябинск, 1999. С.32.).
Однако, в дальнейшем тексте статьи, П.И. Костогрызов приводит убедительные примеры по большому ряду заводских поселков, в которых рабочие не оказали поддержку новой власти. Среди них, поселок Миасс, где наряду с Советом, до января 1918 г. действовал орган власти Временного правительства (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале (октябрь 1917 — март 1918 г.) // Урал в событиях 1917 -1921 гг. : актуальные проблемы изучения (к 80-летию прекращения активных боевых действий на Урале. Челябинск, 1999. С.33.). В Белорецком, Саткинском, Кусинском поселках, где большевики составляли в Советах меньшинство, им пришлось добиваться перевыборов в Советы. Натолкнувшись на сопротивление рабочих и служащих, процесс большевизации выборных органов власти затягивался. Например, на Белорецких заводах — до 1 апреля 1918 г. (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале (октябрь 1917 — март 1918 г.) // Урал в событиях 1917 - 1921 гг. : актуальные проблемы изучения (к 80-летию прекращения активных боевых действий на Урале. Челябинск, 1999. С.36.) Аналогичные факты фиксирует взгляд историка по Верхнетуринскому заводу, где Совет был большевизирован только в конце мая1918 г. и по Златоусту, где большинство городского Совета составляли эсеры. В этом крупном заводском поселке до марта 1918 г. сохранялось двоевластие (и совместные действия) большевистских и эсеровских органов власти. Только в ночь с 17 на 18 марта 1918 г. отряд красноармейцев из Челябинска под командованием С.Я. Елькина разгромил эсеровскую дружину, разогнав городской совет (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале (октябрь 1917 — март 1918 г.) // Урал в событиях 1917 -1921 гг. : актуальные проблемы изучения (к 80-летию прекращения активных боевых действий на Урале. Челябинск, 1999. С.36–37.).
Что объединяет названные поселки? Статья не содержит ответа на поставленный вопрос. Между тем, перед нами поселения казенных горнозаводских округов. Именно здесь, как показано в наших исследованиях, сложилась особый, специфический слой рабочих, имеющих и особенные политические убеждения (Постников С.П., Фельдман М. А. Социокультурный облик промышленных рабочих Урала (1900 ─ 1941 гг.). Екатеринбург, 2006). Автор обоснованно отмечает: со значительными трудностями пришлось столкнуться большевикам в крупных городах, где промышленный пролетариат не составлял большинства населения (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале. С. 33.).
Но и здесь историк обходит возможность обобщения. Попытаемся восполнить упущенное. В центрах двух индустриальных губерний (Пермской и Уфимской), в столице горнозаводского края — Екатеринбурге — городах, с относительно большим массивом служащих, специалистов, чиновников, но, в то же время, лишенных крупных промышленных предприятий — закономерно сложились, и до 22 — 23 ноября 1917 г. действовали коалиционные революционные комитеты из представителей всех социалистических партий. Целенаправленная и, практически, одновременная акция по удалению меньшевиков и эсеров из ревкомов, свидетельствует о планомерной операции центральной власти в лице большевистского руководства, по недопущению сотрудничества представителей социалистических партий (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале. С. 33 -35, 40.).
В городах с широким представительством торгово-промышленных слоев населения (Вятка, Челябинск) переход власти, сопровождавшийся насильственными действиями, арестами политических противников и неоднократной сменой местной администрации в течение ноября 1917 г., был завершен под давлением прибывших в регион извне отрядами красной гвардии (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале. С. 36 -37.). Справедливо замечание П.И. Костогрызова о максимальном сопротивлении большевикамв небольших мещанско-купеческих городах (Чердынь, Ирбит, Елабуга) (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале. С. 44.).
Центром антибольшевистского сопротивления стал Оренбург — столица оренбургского казачьего войска. Противоречие сохранившегося сословного строя и зарождающегося индустриального общества наиболее полно проявились на оренбургской земле. В Оренбурге городская дума в резолюции от 28 октября 1917 г. объявила большевистский переворот «преступной и предательской авантюрой», потребовала «возвратить власть Временному правительству». Войсковое правительство во главе с атаманом А.И. Дутовым начало военные действия, которые стали прологом Гражданской войны на Урале (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале. С. 40 — 43.).
Причины поражения антибольшевистского сопротивления П.И. Костогрызов верно видит в его неорганизованности, раздробленности и оборонительном характере; в отсутствии политической силы, координирующей действия противников большевизма в пределах региона (Костогрызов П.И. Октябрьский переворот и начальный этап антибольшевистского сопротивления на Урале. С. 45.). Но многое проясняется, если вместо слов автора об «октябрьском перевороте» употребить иное выражение: «октябрьская революция». В этом случае, видны те широкие социальные слои, поверившие лозунгам большевиков, и поддержавшие власть Советов. Если советская историография смогла обрисовать часть исторической правды, то статья П.И. Костогрызова верно изображает другую часть. Но историческое полотно, как известно, требует целостности.
Подведем итог. В исторической литературе содержится немало научных материалов, характеризующих воздействие политических сил в советах на рабочих Урала. Пришла пора выявить подлинное, нередко весьма разнонаправленное, воздействие рабочих на реальные действия советов.
С.П. Постников, М.А. Фельдман
Культурное наследие 