Газета "Ирбитская жизнь"

Двадцать третье февраля. Но это не праздничный день, потому что еще нет Красной армии, четыре года до революции, во времена которой она будет создана, и целый год до Первой мировой. На календаре 1913-й. Но праздник в феврале в Российской империи все же был. Это 19 февраля. Год назад с большим размахом отметили 50-летие деятельности крестьянских учреждений Пермской губернии. 
Ирбитский исправник, как всегда, начал свой день с просмотра свежей прессы. Читал он ее не столько из желания узнать новости, сколько по обязанности. Дело в том, что только после его прочтения очередные номера местной газеты «Ирбитская жизнь» поступали подписчикам и в продажу для всех желающих. Удовольствие от начала нового дня закончилось уже при взгляде на первую полосу. В тексте Высочайшего Манифеста, представитель государственной власти увидел грубейшую корректурную ошибку. 
После революционных событий 1905 г. реальная возможность свободы слова и печати вскружила не одну голову, мечтавшую внести свою скромную лепту в формирование общественного мнения и гражданского общества в Российской империи. Как грибы после дождя появлялись новые органы печати: газеты, журналы, рекламные листки и т.д. и т.п. Печатная продукция для разных категорий читателей: высшего света, творческой элиты, городских обывателей, «серой» публики и для увеличивающейся массы «народного читателя» все же не могла удовлетворить «газетный голод» доселе невиданный на Руси. Особенно он был ощутим в провинции.
В октябре 1911 года вышел первый номер ежедневной политической, общественной и литературной газеты "Ирбитская жизнь". Четыре полосы пятикопеечной газеты занимала разнообразная информация: реклама, хроника местной жизни, телеграфные известия и, конечно же, официальная информация.
Ошибка была обнаружена в самом важном документе Российской империи – Манифесте. В законодательной системе российского государства первое место принадлежало Манифестам (по статусу это как современные федеральные законы). Манифесты издавались в связи с важнейшими событиями в жизни страны: восшествие на престол, окончание военных действий, подавление народных выступлений и т.п. Они отличались витиеватым стилем и невероятной напыщенностью. 
Ирбитский исправник прочитал вместо «Христолюбивого воинства» – непечатное слово (буква «р» была заменена буквой «у»). Почти как в анекдоте: слово «мир» с тремя ошибками. Если бы такое случилось в сталинскую эпоху, не было бы никакой истории. Но это произошло в дореволюционной России, после либеральной и самой передовой судебной реформы второй половины XIX в., революционных событий 1905 г. и принятия «Указа о свободе печати». Поэтому события развивались следующим образом.
Исправник в первую очередь подумал о крестьянах. В своем рапорте он писал: «Обнаружив эту ошибку при просмотре означенной газеты я тот час же конфисковал в количестве 264 все номера <…>, т. к. газета обслуживает исключительно Ирбитский уезд и крестьяне как лица малокультурные, читая газету могли бы истолковать эту ошибку в каком-либо другом виде». Подумав о крестьянах, государственный страж забыл о процедурных тонкостях: неправильно оформил конфискацию, не тому должностному лицу отправил номера газеты, слишком поздно (спустя сутки) донес о случившемся прокурору Екатеринбургского окружного суда. В общем, наломал дров, за что впоследствии получил выговор, а не благодарность за быстрое реагирование, как можно было бы предположить. 
«А что же стало с редактором?» – спросите вы. Судебные тяжбы длились год. В архивном деле сохранились: «совершенно секретные» донесения-объяснения ирбитского исправника и пермского губернатора; выписки из журналов заседаний и решения Екатеринбургского и вышестоящего Казанского судов; запрос от графа Головнина, возглавлявшего в то время Главное управление по делам печати, в губернию; рапорты чиновников Пермского жандармского губернского правления и т.д. и т.п. Из этих документов видно, как ирбитский мещанин, со звучным отчеством Цезаревич, отставил свои права не в одном суде, подавал апелляции, добивался смягчения наказания и в результате – 1 февраля 1914 г. заплатил 25 руб. «в доход государственного казначейства» (по первому приговору 50 руб. или «в случае несостоятельности» 2 недели под арестом). И все.
И.В. Нарский в своем фундаментальном историческом труде «Жизнь в катастрофе. Будни населения Урала в 1917–1922 гг.» отмечал, что положение прессы в мелких уездных городах «было просто невыносимым из-за более низкого культурного уровня населения и повышенной подозрительности властей». После таких опечаток трудно не стать подозрительным. Неправда ли?

Данил Рудый