Движение чая по Монголии. Значительные средства, доставляемые этим стране
Сухопутная торговля с Китаем через Монголию, перевозка чая по степи, также и товара, придает особый характер торговым движениям здесь. Почти круглый год тянутся по степи чайные караваны. Первое время чаи следовали из Калгана на проход до Кяхты; монголы сами перекладывали его здесь за городом на телеги и везли далее. В 1865 году открылся первый русский комиссионерский дом по переотправке чая, но несколько лет переотправлял ограниченное количество; затем начали открываться и другие комиссионерские дома; переотправка увеличилась, а в последние годы почти весь чай следует из Калгана до Урги, принимается здешними комиссионерами и отправляется далее на других подводах; для склада и хранения чая построены склады. (В складах собирается иногда значительное количество чая — 50 — 60 тысяч ящиков. )
Как видно, что количество проходящего по Монголии чая, собственно русских купцов, прогрессивно увеличивается так:
Год |
Количество в местах [44] | ||
Чая байх. | Чая кирпич. | Итого | |
1867 | 20499 | 53267 | 73716 |
1868 | 17301 | 44977 | 62278 |
1869 | 16250 | 36807 | 53057 |
1870 | 34101 | 44466 | 78567 |
1872 | 42547 | 98329 | 140876 |
1873 | 63729 | 72130 | 135859 |
1874 | 55806 | 94424 | 150230 |
1875 | 44893 | 136718 | 181611 |
1876 | 63462 | 125978 | 189440 |
1877 | 74556 | 93667 | 168223 |
1878 | 79869 | 121930 | 211799 |
1879 | 113793 | 101671 | 215464 |
1880 | 130658 | 184585 | 315253 |
1881 | 85763 | 144257 | 230020 |
1882 | 77701 | 118165 | 195866 |
1883 | 110073 | 144058 | 254131 |
1884 | 110036 | 143841 | 253877 |
1885 | 112336 | 167328 | 279664 |
Количество заказанного чая в настоящем году не уменьшилось, несмотря на возвышенную пошлину.
Перевозка чая дает Монголии до 2 000 000 рублей, а именно между Ургою и Калганом до 1 400 000 р. и между Ургою и Кяхтою до 600 000 р. Такой значительный заработок поддерживает материальное положение монголов, увеличивает сбыт русских производений (по многим данным можно предположить, что передвижение чая через Монголию вызывает ввоз из Кяхты русских товаров до 600 т. руб. ) и не лишен значения в поддержании нашего влияния в стране.
Долгое время отправка русского чая в Калган производились при посредничестве китайцев. Ни один монгол не имел дела непосредственно с русскими. Приехав в Калган, он обращался к комиссионерским китайским лавкам, получал через них доставку чая в Кяхту; провозную плату принимали серебром, китайцы же удерживали 10% за комиссию, на остальную заставляли взять разных товаров и лишь немного додавали серебром. При том степняки останавливались в нарочно устроенных для них комиссионерских дворах, где содержали их во время пребывания в Калгане, уплачивали всякий расход, кормили верблюдов и в конце подносили такие счета, после которых монголам приходилось на руки немного серебра.
Теперь монголы берут доставку непосредственно от русских комиссионеров и серебро в уплату, купив необходимое в Калгане, большую часть серебра увозят домой. Додачу получают в Урге обыкновенно русскими товарами. Между Ургою и Кяхтою все сполна получают возчики чаем, идущим в обращение большею частью на здешнем рынке.
Выдано в Урге за провоз русских чаев до Кяхты:
Год | Чай кирпичный | Сумма |
|
|
|
Рубли |
Коп. |
1877 | 353127 | 231104 | 55 |
1878 | 295977 | 229862 | 64 |
1879 | 250850 | 229852 | 64 |
1880 | 996633 | 747474 | — |
1881 | 855885 S | 632730 | 56 |
1882 | 888194 S | 532916 | 64 |
1883 | 1086653 S | 643326 | 75 |
1884 | 851693 S | 525848 | 90 |
1885 | 815619 S | 489371 | 74 |
Провозные цены на перевозку чая по Монголии от Калгана до Кяхты в периоде 1861 по 1886 год существовали следующие:
Год | С места байхового | С места кирпичи, обыкн. | С места кирпичи, черного | |||||||||
Китайск. серебр. | Серебрян, монеты | Китайск. серебр. | Серебрян, монеты |
Китайск. серебр. | Серебрян, монеты | |||||||
Ланы
| Фыны [46] |
Рубли | Коп |
Ланы | Фыны |
Рубли | Коп |
Ланы | Фыны | Рубли | Коп | |
1861 | 1 | 60 |
3 | 20 |
1 | 30 |
2 | 60 |
1 | 30 |
2 | 60 |
1862 | 2 | - |
4 | - |
|
|
|
|
|
|
|
|
1864 | 1 | 30 |
2 | 60 |
1 | 25 |
2 | 50 |
- | 90 |
1 | 80 |
1866 | 2 | - |
4 | - |
2 | - |
4 | - |
2 | - |
4 |
|
1868 | 1 | 70 |
3 | 40 |
1 | 70 |
3 | 40 |
1 | 70 |
3 | 40 |
1869 | 2 | 70 |
5 | 40 |
2 | 90 |
5 | 80 |
2 | 20 |
4 | 40 |
1871 | 3 | - |
6 | - |
3 | 20 |
6 | 40 |
3 | 30 |
6 | 60 |
1872 | 3 | - |
6 | - |
2 | 10 |
4 | 20 |
3 | 30 |
6 | 60 |
1873 | 3 | 50 |
7 | - |
3 | 50 |
7 |
|
3 | 50 |
7 | - |
1875 | 3 | - |
6 | - |
3 | 10 |
6 | 20 |
3 | 10 |
6 | 20 |
1876 | 3 | 20 |
6 | 40 |
3 | 20 |
6 | 40 |
3 | 40 |
6 | 80 |
1877 | 3 | 20 |
6 | 40 |
3 | 30 |
6 | 60 |
3 | 40 |
6 | 80 |
1878 | 2 | 60 |
5 | 20 |
2 | 80 |
5 | 60 |
2 | 90 |
5 | 80 |
1879 | 3 | 60 |
7 | 20 |
|
|
|
|
4 | 70 |
9 | 40 |
1880 | 5 | 20 |
10 | 40 |
5 | 20 |
10 | 40 |
6 | - |
12 | - |
1881 | 3 | 40 |
6 | 80 |
3 | 60 |
7 | 20 |
3 | 60 |
7 | 20 |
1882 | 3 | 40 |
6 | 80 |
3 | 40 |
6 | 80 |
3 | 60 |
7 | 20 |
1883 | 4 | 20 |
8 | 40 |
4 | 30 |
8 | 60 |
4 | 50 |
9 | - |
1884 | 2 | 80 |
5 | 60 |
2 | 90 |
5 | 80 |
3 | 10 |
6 | 20 |
1885 | 2 | 50 |
5 | - |
2 | 70 |
5 | 40 |
2 | 90 |
5 | 80 |
Результат торговли, в частности, в Приононском и Приаргунском крае
Из Приононского и Приаргунского края торговля не только не увеличивается, но уменьшается. Приграничное население наше в том крае степном, богатом пастбищами, занимается скотоводством, главный предмет отпуска отсюда — скот, лошади, бараны. С развитием там золотопромышленности скот потребовался для золотых приисков, потому уменьшилось отправление его в Долоннор.
Русские же товары по отдаленности края от России обходятся самим купцам дорого, и производить их в солонском ведомстве невыгодно, а тем более в Монголии; тамошние жители приобретают в Урге по ценам если не ниже то и не выше покупки и провоза самими русскими приононскими и приаргунскими купцами.
В Дархатах
Торговля Тункинского края увеличилась, но значительного расширения ее ожидать нельзя вследствие негустого и небогатого населения дархатского.
В земле сойет
На границе Минусинского округа увеличилась больше, но и здесь развитие в больших размерах вряд ли можно ожидать: торговая деятельность наших купцов ограничивается сойетской землей и другими урянхайскими племенами, беднеющими с каждым годом; у сойет уменьшается скотоводство, а у Танну урянхайцев [47], живущих звериным промыслом, уменьшается с каждым годом добыча пушнины.
В западную Монголию минусинцы не приникают, встречая в ней наплыв товаров из Бийска, с которыми конкурировать не имеют возможности.
В Западной Монголии из Бийска
Остается взглянуть торговлю района из Бийского округа через Кош Агачь. Этот торговый пункт представляет интересы, как с точки зрения торговых сношений с монголами, так и с точки зрения распространения их через Монголию в среднеазиатские владения Китая, как называют китайцы, города новой линии и даже внутренний Китай через Сучжоу. Торговля здесь расширилась.
Предположение вымена чая в Улясутае и Кобдо
В минувшем году китайские купцы, торгующие в Улясутае, обещали привезти в виде опыта несколько сот мест чая байхового, сортов, требующихся нашими приграничными кочевыми и другими племенами и в Среднюю Азию, а также небольшую часть байхового китайцы привезут в Кобдо для продажи русским купцам. Обмен наших товаров в Улясутае и Кобдо на чай мог бы быть выгодным в русской торговле в Западной Монголии.
До беспорядков в китайских среднеазиатских владениях выменивался чай в Чутучаке, вывозимый в Семипалатинск. Пропорция вымена его начинала возрастать: так, в 1811 — 1817 годах средним числом ежегодно 49 137 пудов, а в 1842 по 1852 год по 223 120 пудов. Теперь в силу сложившихся обстоятельств в китайских владениях и в наших приграничных на Чугучаке, на Кульдже не возвратятся к прежнему положению. Остается желать развития такого обмена в Улясутае и Кобдо.
Затруднение от дурного сообщения на границе Западной Сибири
Жаль будет, если он встретит на первых порах неудачу. Причиной к ней может послужить только дурное сообщение от Бийска до границы, которое затрудняет перевозку русских товаров и представит невозможность перевозить чай вьюками на лошадях. Подобную неудачу испытало предприятие торгового дома Токмакова, отправившего чай из Калгана прямым путем на Улясутай и через Бийск в Ирбит. Точно такую же неудачу испытали западносибирские купцы, составившие компанию с участием русского торгового дома в Калгане на покупку чая и перевозку его прямым путем через Улясутай в Ирбит и намерение их завести торговлю в Кукухото. Просуществовав четыре года, компания ликвидировала дела. Все эти начинания разбились о те затруднения, которые представляет вьючная дорога, хотя на небольшом пространстве в приграничном русском участке. В конце прошлого года один из русских купцов, ведущий комиссионерские дела в Калгане, намерен был отправлять из Калгана на Кукухото и Бийск чай, начав сначала небольшими партиями. Я принужден был предостеречь его, ознакомив с путями в тамошней приграничной полосе. Местами видны следы хорошо устроенной колесной дороги китайцами во время их власти в том крае, следовательно, там, где китайцы 200 лет тому назад ездили на экипажах, у нас в настоящее время ездят верхом и перевозят тяжести вьюками.
Китайская торговля в Монголии
Китайская торговля в Монголии производится на десятки миллионов, и в сравнении с нею русская может считаться ничтожною. Тем не менее они не лишены взаимной связи и зависимости одна от другой, возрастающих с течением времени.
Урга служит китайцам рынком больших торговых оборотов
Сюда в священное место пребывания Чжабцзунь-Дамба Хутукты, окруженного десятью тысячами лам, притекают почти круглый год, в особенности от весны до конца осени, временные посетители, приезжающие на поклонение не только из ближайших княжеств, из всей Восточной и Западной Халхи, но из всех остальных монгольских владений, Олютских 48, солонского ведомства, баргабуряты 49 и даже Маньчжурии. Все это оставляет здесь деньги; оставляют их и наши буряты, и астраханские калмыки.
Ургинский рынок
В Урге 215 китайских торговых домов и лавок: 44 Пекинских и 171 Шаньсийских; кроме того 120 ремесленных заведений. Торговые дома, существующие в Кяхте, имеют дома и лавки и здесь.
Все пекинские лавки и 116 Шаньсийских построены в Курене, ламском городе, по западную сторону его, отделяясь от куреня большою площадью, на которой находится и базар; остальные Шаньсийские лавки и почти все ремесленные заведения — в китайском Маймачене в пяти верстах от куреня. Вся торговля производится в ламском городе. Маймачен служит складочным местом для товаров. Годовой оборот здесь можно определить в 4,5 миллиона лан серебра, 9 миллионов металлических рублей 50, если принять во внимание, что каждая из 215 лавок, не считая ремесленных и других заведений, оборачивает в год средним числом 44 тысячи металлических рублей.
Нет другого города в Монголии, в котором продавалось бы так много китайских шелковых материй, предметов роскоши, как в Урге. Тем и другим торгуют пекинские лавки. Потребителями их являются главным образом ханы, князья и ламы. Продаются бумажные китайские мануфактурные изделия, больше же всего потребности для монгола, приготовляемые в Китай. Из европейских товаров достигают сюда только американские дрилинги, английские ситцы и в большом количестве далемба. Привоз самими китайцами из Кяхты русских товаров с каждым годом увеличивается, вытесняя китайские, за исключением шелковых изделий. Так, в прошедшем году [83] привезено ими русских товаров на 400 тыс. рублей. Все они проданы на здешний рынок.
Торговля чаем и в Урге играет важную роль, больше чем где-нибудь, потому что кирпичный чай после серебра в слитках обращается в народе как ценный предмет, заменяющий деньги.
Тецзы, заменяющие кирпичный чай
Чтобы облегчить при обращении в торговле такого тяжелого и неудобного предмета, здешние китайские торговые фирмы с разрешения властей выпускают бумажные знаки (тецзы) ценностью от одного кирпича до одного места обыкновенного кирпичного чая. Действительно, это доставляет большее удобство, иначе приходилось бы каждому покупателю, отправляясь за покупками, положим, на 100 рублей, тащить с собою пять мест кирпичного чая весом 15 пудов.
Большее количество выпускаемых тецз
В последнее время обращение тецз приняло большие размеры. Их выпускается теперь на сумму до миллиона рублей. Подобное явление вызвано непосредственно сбытом здесь и в Кяхте шлихового золота с амурского желтухинского и частных приисков Восточной Сибири, которого прошло в течение прошлого года через кяхтинский Маймачен и Ургу до 50 пудов, считая средним числом по 4 р. 30 копеек золотник, на сумму более 800 тысяч рублей.
То же самое понизило ценность серебряного рубля, делая иногда сбыт его невозможным. Все русские кредитные билеты идут на покупку золота, вследствие чего китайские купцы прибегают к приобретению его следующим путем: выпуская тецзы на продажу русским комиссионерам по переотправке чая, получая за них часть наличными кредитными билетами и часть товарами; отчего явилось на здешнем рынке у китайцев наших фабричных мануфактурных произведений на 400 т. рублей, продававшихся на 10 — 15% дешевле против цен кяхтинских.
Приобретенными векселями (тецзы) комиссионеры уплачивают взамен наличного кирпичного чая и серебра монголам за провоз между Ургою и Кяхтою чаев, следующих из Китая в Россию. В этом случае видна коммерческая бойкость китайцев: расчет их верен. Выпуская тецзы, обеспеченные производимым в данное время товаром, китайцы делают двойной оборот: на полученные за тецзы кредитные билеты покупают золото, отправляемое немедленно в Китай, и имеют огромные проценты. В то же время стараются сбыть по дешевым ценам купленный на те же тецзы русский товар, возвращая большую часть своих тецз, приобрести на них снова золота и оставшиеся же пустить в оборот между монголами посредством покупки скота, сырья, уплаты в провоз и т. д.
Вред от тецз русским торговцам. Увеличение обращением тецз отпуска из Кяхты русских товаров и удешевление провозной платы. Вывод
Появление большого количества тецз, с одной стороны, вредит торговле наших купцов в Урге, дешевою продажею китайцами русских товаров, с другой — увеличивает отпуск в Монголию русских мануфактурных и фабричных произведений, одинаково, вывезены ли они российскими подданными или китайскими, и, удешевляя кирпичный чай, удешевляют провозную плату на перевезенный по Монголии чай. Атак как цифра покупки китайцами товаров в сравнении с привозом из Кяхты для продажи в Урге нашими купцами значительно больше, монголам уплачивается в Урге в провозную плату чая тецзами на сумму более полмиллиона рублей, то вывод окажется в пользу тецз.
Отправление в Китай скота и сырья, торговля лесом
Приобретается в городе по хошунам и отправляется отсюда в Китай ежегодно:
Лошадей до 25 тыс на сумму 300 — 345 т. р.
Рогатого скота 10 тыс 150 — 160 т. р.
Баранов 250 тыс 600 т. р.
Овчин и шкур 250 тыс 250 т. р.
Кож сухих 80 тыс 80 т. р.
Хвостов конских 35 т. р.
Дикой сарсапарели 51 15 — 18 т. р.
Рог изюбревых 20 т. р.
Разных предметов 50 т. р.
Пушных товаров 300 т. р.
Серебра в ямбах и русск. монетой 150 т. р.
Дерева в виде брусьев, досок 30 — 40 т. р.
Лес отправляется в Китай на обратных лугорах (телегах). Количество зависит от провозных цен; если время в степи благоприятное и ямщика много, то и цены низки.
Перевозочные средства Урги
Что Урга богата перевозочными средствами, видно из того, что более 300 тыс. ящиков чая в течение года доставляется монголами из Урги в Кяхту.
Долоннор. Историческое его значение. Торговля
Восточнее Калгана по прямому направлению в 500 ли (250 верст) и по китайским гостиницам в 320 верстах находится город Долоннор, имеющий для Халхи то историческое значение, что здесь император Канси принимал ургинского хутукту Ундур Гыгена, обласкал его, установил привилегии для него, здесь Халха признала над собою в 1691 владычество Китая, князья клялись в верности богдо-хану [52].
Долоннор ведет торговлю с монголами: Цзун-Сунит (восточным Сунитом), баринам [53] баргу, бурятами, солонами харгинами [54], хол-росами [55], Чжанит [56], двумя Абаганскими княжествами [57], частью чахарцами [58].
На здешнем рынке производится китайцами: шелковые, полушелковые и бумажные изделия; железо, чугун и медь в деле: ножи, огнивы и другие монгольские принадлежности; одежда, обувь, курительные свечи, зажигаемые монголами перед бурханами и принадлежности каждой монгольской юрты. Русских товаров немного; встретите сукна Тюляева и Бабкина, бязь, плис Морозова, юфть [59], вот и все, из европейских дрилинг, далемба, немецкие сукна и немного предметов роскоши.
Чай, употребляемый для питья монгольскими племенами, составляет крупный предмет торговли.
Собирается здесь для Китая, конечно, сырье, скот, лошади, бараны, верблюды, последних ограниченное количество, так как в восточной части Монголии, районе долоннорской торговой деятельности, водится верблюдов весьма мало. Здесь собирается китайцами и отправляется в год приблизительно:
Лошадей до 40 тыс. штук
Рогатого скота 20 тыс. штук
Баранов 500 тыс. штук
Хвостов конских 250 пуд.
Шкур бараньих и др 350 — 400 тыс. штук
Пушных товаров:
Разных товаров 75 тыс. лан
Рог изюбревых 8 тыс. лан
Ямбового серебра 70 тыс. лан [86]
Шерсти вербл. и бар 70 тыс. пудов
Кож скотских 60 тыс.
Цены несколько выше кукухотонских и калганских, в особенности шерсть. От времени до времени делается закуп лошадей для китайской армии; тогда пригон их бывает очень значителен. Но пригон не добровольный, а по предварительной раскладке правительством на монгольские княжества. Платится на каждую лошадь по 8 лан серебра.
В Долонноре 500 китайских торговцев домов, шаньсийских и калганских, пекинских почти нет; кроме того, много фабричных и ремесленных заведений, на которых приготавливают шапки, монгольские кожаные сапоги, готовое платье, тулупы, ножи, огнива, трубки; принадлежности для верховой езды: седла, узды и прочее; деревянная посуда, деревянные веши для монгольского обихода; выделывают и кожи овчин и разных шкур; приготовляются в большом количестве всевозможные кондитерские печенья (бо-бо), особенные китайские пряники, развозимые по всей Монголии; значительную статью фабричной промышленности в Долонноре составляет изделие металлических ламаистских бурханов: бронзовых и медных позолоченных. Приготовляют их очень много и на большую сумму. Можно сказать, что вся Монголия и солоны на восток от нашего караванного пути в Китай и до Маньчжурии удовлетворяется бурханами долоннорского изделия.
Для русской торговли Долоннор большого значения не имеет, хотя его посещают приаргунские и приононские торговые караваны и хотя от Цурухайту самый ближайший путь до Калгана и Пекина, почему он и избран был прежде русскими торговцами как кратчайший. Не имеет большого значения, по крайней мере, до развития Амурского края.
Перевозочные средства Долоннора
Перевозочные средства Долоннора не так велики. Верблюдов почти нет, потому что в той части Монголии по окончанию Гоби верблюды почти не водятся, долоннорские китайцы их не держат. Точно также мало китайского лугора (ямщиков на быках и телегах). Но зато очень много ямщиков монголов, занимающихся перевозкою тяжестей на телегах и волах. Они перевозят тяжести по Монголии в Калган и даже иногда приходят с русскими чаями из Калгана в Ургу; занимаются этим преимущественно монголы абаганы, солоны, баринцы барга буряты.
Ближайшая к Долоннору застава в великой стене Губэй-кэу, восточнее Сифынь-кэу.
Из Долоннора на Пекин два пути: первый — через Калган, второй — через Губэй-кэу и каменноугольные копи. Последний считается более близким.
Калган
Калган (Дзянь-дзякэу) известен у нас больше других пограничных с Монголией городов Китая, и о нем имеется достаточно торговых и других сведений. Как ни значительна здесь монгольская торговля, но она стушевывается в той многосторонней кипучей деятельности, которую представляет Калган как посредник между Китаем и Монголией, между Китаем и Россией. До сих пор Калган служит единственным пунктом для доставки сухим путем чая и товаров в Россию, китайских товаров в Кяхту и Ургу и русских в Китай.
Калган разделяется на город, находящийся за заставою по южную сторону Великой стены, и предместья по северную сторону стены.
Город состоит из лавок преимущественно с товарами, требующимися в Монголию. Тут же множество ремесленных и фабричных заведений, приготовляющих различные вещи для монголов. В предместье купцы занимаются торговлею с монголами и отправкою товаров, называясь комиссионерскими или поручительскими лавками, много гостиниц и постоялых дворов для монголов. В этом же предместье помещаются и русские комиссионеры, как находящиеся по сю стороны Великой стены, оно должно считаться Монголией и подходит для нас под монгольские условия.
Все ханы, князья и важные ламы, едущие в Пекин на очередное дежурство 60 ко двору или по своим делам, проезжают через Калган, поэтому здесь оставляется в гостиницах, постоялых дворах, магазинах много монгольских денег.
На калганском рынке можно найти из китайских фабричных товаров: шелковые материи, изделий почти всего Китая, шерстяные, а также все бумажные. Европейские, привозимые через Тянь-дзинь, гораздо разнообразнее, чем китайские, главным образом дрилинг, разных сортов шертинги, ситцы, миткали, полотенца, платки, далемба, являющиеся и на других рынках, как Кукухото и Доллоноре; очень немного сукон немецких и английских, из русских: бязь, плис, сукно Тюляева и Бабкина и юфть; вот и все.
Торгует он с Монголией, чахарами, сунитами, частью гобийскими халхасцами и Тумэтами [61].
Пригоняется в Калган из Монголии в год лошадей, скота, баранов, верблюдов, сырья большое количество. Определить вымениваемое в хошунах собственно калганскими купцами невозможно, потому что ежегодно пригоняется скот, покупаемый ургинскими купцами в гобийских и других хошунах и в самой Урге. Кроме того, монголы пригоняют скот и привозят сырье сами для продажи в городе.
Кукухото и его торговля
Кукухото и застава Си-кэу всегда будут иметь для нас значение как путь в Китай через Монголию в густо населенные провинции: Шаньси и Шэньси со стороны Кяхты, Иркутска, отчасти и Западной Сибири. При переговорах, предшествовавших Ливадийскому договору [62], с нашей стороны настойчиво требовалось открытие Си-кэу, но уполномоченный Дайцинской империи Чун-хоу, несмотря ни на какие доводы, решительно отказался от принятия этого.
Город Кукухото (по-китайски Гуйхуачен) считается главным пунктом на границе Китая для торговли с Восточной, Северо-Западной и Западной Монголией. Он построен вне Великой стены в 200 ли (100 верст) от нее, в Монголии, в земле тумэтов, хотя считается продолжением Шаньси, подобно Хами, Урумчи, называющимся Западным Гань-су, там есть таможня. В сущности же город этот, как находящийся вне Великой стены, должен считаться монгольским и торговля в нем — пользоваться монгольскими правами, на чем не раз приходилось настаивать [63]. Впрочем, Кукухотонские китайские власти не стесняли посещавшего город назад тому несколько лет караван бийских купцов.
Доказательством принадлежности городской земли монголам служит арендование у них китайцами участков под дома, лавки и заведения. Избавлена от арендной платы крепость, в которой помещается цзяньцзюнь с управлением и солдатами, а также не платит и город в 4-х ли от крепости, где таможня, Да-отай, интендантство и семь монгольских капищ (сумэ) [64] с массивными постройками. Китайские лавки, торговые дома и заведения числом всего до 4000 находятся вне города.
В Кукухото оборачиваются десятки миллионов. Отсюда идет все для Средней и Западной Монголии. Главные предметы суть: чай, бумажные ткани, серебряные и железные изделия, кожевенные товары и даже медь. Здесь собираются из Монголии для отправления в Китай: рогатый скот, бараны, лошади, верблюды; верблюжья, баранья, козья шерсть; сырые кожи, овчины, разные шкуры, грибы, изюбриные рога. Этот город служит не только местом торговых оборотов и сбора товаров, но и пунктом переотправки их, так как здесь, с одной стороны, оканчивается перевозка гужом или вьючными мулами, с другой — на верблюдах.
Торговля чаем; место покупки чая и места, по которым он следует
Чай представляет одну из крупных статей китайской торговли. Он покупается шаньсийскими купцами в Хубэе и привозится сюда сухим путем через Хэнань и Шаньси. Везется по Хубэе, вверх по р. Хань-цзянь на лодках, небольшое расстояние перевозится или переносится людьми до города Ше-цзи-чжень, в Хенане, главного сборного и переотправочного пункта чаев, идущих через Шаньси сухим путем. От Ше-цзи-чжень чаи везутся на лоцзах (мулах) 10 — 12 суток до г. Цзэ-чжоу-фу на южной границе Шаньси, отсюда по Шаньси чаи идут на лоцзах и верблюдах около 10 суток до г. Тайгу, а из Тайгу до Кукухото 1000 ли (500 верст) на телегах и вьюками. Всего от Хубэя до Кукухото чай находится в пути 50 — 55 суток.
Провозная плата и другие расходы, кроме пошлины и лицзина 65, обходится от4 — 5 лан с 100 гинов (около 3,5 пуда).
Сорта чая, продаваемого в Кукухото
В Кукухото привозятся преимущественно чаи, употребляемые в Монголии и в Средней Азии; байхового — очень немного. Но если б явилось требование наше на чай этим путем, то привозились бы в нужном количестве и чаи байховые.
Приблизительно приходится в год в Кукухото следующее количество чая:
Количество | Вес чистого чая | Цена | |
Кирпичи, в 24 кирпича место до 45/ т. | в 120 гинов | 11-12 1/2 лан | |
39 | 30/т. | 120 | 13 — 14 л. за место |
72 | 3000 | 80 | 9 л. за место |
44 и 66 | 1000 | 60-80 | 6 — 8 л. за место |
Поленчатого Цянь-лян | 15/т. | 62 1/2 | 5 1/2 — 6 1/2 за полено |
Бай-лян | 2000 | 62 1/2 | 6 — 9 л. за место |
Гун-цзян | 2000 | 60 | 9-10 л. за место |
Байхов. зеленого Цзянь-то | 1000 | 60-70 | до 25 л. за 100 шт. |
Тянь-цзянь | 300 | 60 | 15 лан |
Байхового зеленого Чжу-лань | 500 | 60 | 40 |
черного Уи | 1000 | 60 | 12-15 за ящик |
красного Хун-мы | 3000 | 60 | 13-14 за ящик |
Куда отправляются отсюда чаи
Чаи продаются здесь и отправляются большая часть кирпичных и часть поленчатых в Северо-Западную Монголию, в города: Уля-сутай, Кобдо, Булунтухай, остальные — Притяныианьские области: в Баркуль, Хами, Урумчи, Гучен и в настоящее время — немного в Чучугак и Кульджу.
Из числа означенных чаев требование на поленчатые за последние 2 — 3 года значительно уменьшилось. Прежде продавалось его на рынке до 25 тыс. мест. Также и зеленый чай Чжулин и Тяньцзянь почти не требуется. Не было привезено также зеленого чая Цянь-тэ. Говорят, из местности произрастания Цзы-ан-сян позволено его вывозить только на город Хань-чжу-фу в Шаньси, оттуда он может идти через Хан-чжоу-фу в западный край. Мера, испрошенная Ли-цзун-таном [66].
Товары на Кукухотском рынке
На здешнем рынке продаются китайские шелковые материи, как-то: атлас, гривэнь-дуань, дун-дуань, фанза, гунчжичеу, чусучэ и другие; шерстяных очень мало; бумажных много, ассортимент их разнообразен.
Китайские товары привозятся из Шэньси, а европейские из Тянь-цзиня и Пекина через Сюань-хуа-фу.
Главные бумажные ткани следующие:
Цусен-бу-хуа-ци женьтоу | до 3 л. | 20 ф. / кусок |
Хо разных сортов | 3 | |
Си-вянбу-хуа ци фэн лун | 3 | 30 |
разных сортов | 2 | 90 |
Си-янбу весом 6 1/2 гинов | 1 | 80 |
Баи-бао-бу шириною 29 цунь | 1 | 70 |
26 | 1 | 40 |
Юй-лю Сянчен красный | 12 | 50 |
Юй-лю Сян-дэ красный | 12 | |
Юй-линь Танору черного | 11 | |
Бицзи-хунай | 5 | 60 |
Сивэн-бу Хунмоси | 2 |
Собственно товаров этих здесь требуется сравнительно немного, чем европейских бумажных тканей дрилинга, шертинга, в окрашенном для китайского и монгольского вкуса виде. Иностранными товарами Кукухотонский рынок, можно сказать, запружен: продают их даже в годовые сроки.
Из русских, привозимых из Калгана, продается здесь небольшое количество сукна Бабкина и Тюляева, плис Морозова и тюменская юфть в количестве 2000 — 2500 кож.
Покупка шерсти в Кукухото европейцами
Крупную статью торговли для европейцев в Кукухотоне составляет покупка шерсти и козьего пуха. Многие европейцы имеют агентов из китайцев под китайскими фирмами, а именно:
Garden под фирмою И-хэ
W. Forbes and C° Жень-цзи
A. Coudesand C° Сань-ли
A. Meyer and C° Ши-чан
Pettek, Macly Фын-чан
Halch and C° Бао-шунь
Синь-юань
Хып-и
Си-хаган.
Русский торговый дом Молчанова, Коковина и К° имеет своего агента.
Кроме десяти домов покупает до 10 т. пудов в год, шерсть от торгового дома Collins and C° немец Грезель в хошуне Алашанского князя.
Назад тому два года в Кукухото было 29 европейских фирм, покупавших шерсть; в последние два года осталось до десяти; некоторые дела свои поручили другим оставшимся, некоторые же прекратили.
Купленная шерсть очищается от песка и грязи и отправляется в Тянь-цзинь через Калган и Тун-чжоу, иногда летом через Баодино-ру. Провозная плата в прошлом году обходилась до Тянь-цзиня 1/2 лана (3 металлических рубля) со 100 гинов (около 3,5 пуда).
Количество сырья и шерсти, собираемое на Кукухотомском рынке
В Кукухото собирается в год с провозимым сюда же из г. Бао-тоу:
Шерсти верблюжьей более 75/ т. пудов
бараньей 75/т. "
Пуху козьего 20/ т. "
Овчин бараньих 200000 шт.
домашней козы 100000"
Скотских кож 170000 "
Мерлушек 67 30000 шт.
Хвостов буйволов и конек 500 пудов [92]
Эти товары, монгольские прелести, продаются на чистое серебро и почти всегда на наличные деньги. Покупают исключительно европейские агенты.
Торговля изюбриными рогами
Собственно для китайцев составляет значительный род торговли продажа собирающихся отовсюду в Кукухото и производимых единственно здесь маральих (изюбревых) рогов, которых привозится из Кяхты, Урги, Приаргунского и Приононского края, Улясутая, Кобдо, Гучена и Нинься ежегодно 4000 и более пар. Распродается при посредстве комиссионерныхлавокв 11-й луне (в начале декабря). За покупкою их приезжают купцы больше из Кантона. В последние года цены на маральи рога были высоки: партии в 30 — 40 пар разной величины от 800 до 1000 лан и дороже. Продажа совершается на наличные деньги. Так как маральи рога большею частью идут из русских владений, то торговля ими должна бы составлять предмет производства русских купцов обменом на чай или на наличные деньги.
Фабричное и ремесленное производство
В Кукухото хорошо поставлены фабричное и ремесленное производство. Из бараньей шерсти и козьего пуха выделываются шапки, башмаки, коврики, войлок; из шерсти домашней козы ткут прочные мешки для перевозки хлеба; из коровьей, верблюжьей и бараньей шерсти делают попонки (очень толстая и узкая прочная шерстяная материя) для укупорки отправляемых по Китаю и Монголии товаров и чая; попонки сбываются тут в Калгане и других местах; в них укупоривается русский и китайский чай, перевозимый в Кяхту. Веревок и мотауза 68 приготовляется до 20 000 пудов в год.
Для Монголии выделывают седла, узды, чепраки 69, огнивы, домбы (кувшины для чая), ножи; деревянная посуда; чугунные чаши, таганы и другие вещи потребные монголам; готовое платье; из русской юфти — обувь, сумы; из плиса — китайские сапоги.
Перевозочные средства Кукухото
Перевозочные средства Кукухото весьма значительны, конечно, с точностью их определить нельзя: монголы, приходящие сюда на верблюдах с тяжестью или под свозку товаров, останавливаются в разных местах или просто в степи. Известно только, что верблюды приходят из Алашаня 70, Тумэтов, из Халхи: хошунов Мэрэн-вана, Унцзан-Цзасака, Туше-Гуна и некоторых других. Кроме того, у кукухошанских китайцев и магометан имеется более 5000 верблюдов. Перевозочные средства Кукухото если не больше, то, во всяком случае, не меньше Калгана. И если б был избыток товаров, то количество верблюдов может увеличиться. Сюда же можно причислить и верблюдов г. Батэу. Кроме того, в окрестностях Кукухото и в особенности около города Фын-чжена в 300 ли на восток много бычьего лугора, занимающегося перевозкою из Монголии соли и гуд-жира [71].
Перевозка тяжестей на верблюдах в Баркуль, Гучен, Кобдо и Улясутай
Верблюды китайцев-мусульман занимаются исключительно перевозкою товаров из Кукухото на запад: в Баркуль, Гучен, Кобдо. Прошедшею осенью их много приходило в Ургу с русскими чаями из Калгана, что было очень кстати, потому что с осени Калган чувствовал недостаток в подводах, вследствие стачки монголов установились высокие провозные цены на Ургу. Благодаря кукухотайским верблюдам, в короткое время поднято более 25 т. ящиков чая по ценам для русских купцов выгодным и установившимся почти до настоящего года; они вынудили и монголов пригнать верблюдов под чаи. Товары, отправляемые из Кукухото по Монголии на Улясутай и Ургу, возятся на верблюдах монгольских, хотя, в случае надобности, китайские верблюды ходили бы и в Улясутай.
Путь из Кукухото в Гучен, Кобдо и Улясутай
Вьючные верблюды находятся в пути из Кукухото:
до Гучена 90-100 суток, провозная плата 11 — 12 лан
- Кобдо 70-80 суток, провозная плата 9-10
- Улясутая 40-50 суток, провозная плата 7-8
- Урги 30-40 суток, провозная плата 5-6
Следуют в Гучен и Кобдо до половины пути по южной окраине Гоби, далее в северо-западном направлении пересекают Гоби в Цза-сакту ханском аймаке, откуда дорога на Кобдо направляется на север, а в Баркуль и Гучен на запад. В Улясутай несколько путей: по одному из них, восточному, ходят верблюды также и на Ургу. Гоби пересекается в хошуне Мэрэн-вана и, не доходя 10 — 12 суток до Урги, сворачивают на Улясутай на запад.
Дорога в Китай, Пекин и Тянь-цзинь
Из Кукухото в Китай: Пекин и Тяньцзинь идут дороги по трем направлениям: первый, пройдя Великую стену в Шухукэу, направляется на Бао-дзянь-фу, ходу 16 суток на мулах, оттуда до Тяньцзиня на лодках. Вторая дорога проходит через Великую стену в юго-восточном направлении в Дэжень-кэу и через Дай-тун на Сюань-хуа-фу. Эта дорога составляет главный тракт, по которому следуют казенные транспорты и служащие лица. Наконец, третья — через Калган. Расстояние до Пекина одинаково через Дайтут и Калган, разница лишь в том, что последняя удобнее, в особенности для тележного сообщения, не так гориста и камениста, да и пролегает две трети расстояния ее по Монголии, становясь возможною к проследованию по ней верблюдов по подножному корму. Поэтому провоз товаров через Калган почти наполовину дешевле, чем через Дай-тун.
Маршрут от Кукухото до Калгана
Маршрут от Кукухото до Калгана следующий:
Кукухото | Расстояние | ||
Деревня Май-идяр | 60 ли | земля тумэтов, заселенная | |
« Ши-жень-нань | 40 « | китайцами | |
« Да-юй-шу | 50 « | Хубо-куку-хошун | Земля |
« У-ли-па | 30 « | ||
Местечко Куйтун | 55 « | Хубо улан хошун | |
« Кулусутай | 45 « | ||
« Ци-кхя | 35 « | ||
Деревня Цаган-обо | 70 « | Гуль улан хошун | чахаров |
Городок Чжан-гоор | 45 ли | Китайские поселения | |
Деревня Бэи-цзяин цза | 35 « | на монгольской земле. | |
Владения Шаньси | |||
Городок Син-тэн-коу | 35 « | Здесь дорого входить | |
Деревня Ту-хэ-бу | 40 « | за Великую стену* | Губернии |
Деревня Бэн-ша-чена | 45 « | Отсюда одна дорога | |
« Цзоу-цзя-цзор | 30 « | сворачивает на | |
Город Калган | 30 « | Сюань-хуа-фуи и на | |
Пекин, а другая идет | |||
на Калган | Чжили |
*А так как дорога от Чжан-гоор и за Великою стеною пролегает по местности, почти сплошь занятой пашнями и каменистой, то караваны верблюдов, а летом и телеги, следуют с тяжестью по Монголии до самого Калгана на подножном корму, делая небольшую околицу.
Город Бао-тоу
Также в Монголии в 320 ли от Кукухото на реке Хуанхэ (Желтая река) расположен город Бао-тоу. Город небольшой, но в торговом отношении Китая с Монголией имеет значение. Бао-тоу снабжает Монголию хлебом: сюда приезжают за ним даже из гобийского, халхаского ведомства, с харшинского и булутанского — главного пекинского почтового тракта.
Бао-тоу по близости расстояния от Кукухото и другим условиям находится по торговой деятельности в зависимости от последнего.
Здесь торгуют большая часть кукухотонских купцов; в лавках продаются также китайские товары, чай и прочее. Сбыт их в самом городе невелик, больше отправляются по хошунам.
Собирается из Монголии сырья больше, чем в самом Кукухото, и все отправляется на главный рынок или покупается теми же торговцами китайцами и европейцами через китайских агентов.
Улясутай. Торговля в нем
В Улясутае 80 китайских торговых домов, построенных отдельным предместьем. Фабричных и ремесленных заведений никаких нет. Торговля в городе невелика. Здесь русские товары, видимо, конкурируют с китайскими. Лавки, дома и постоялые дворы служат не столько для торговли в городе, сколько для складов товаров, развозимых по хошунам, и сбора привозимого оттуда сырья.
Из китайских товаров привозятся, главным образом, бумажные ткани тех же сортов, как и в другие места Монголии, т. е. различные бу (бумажные ткани). Больше всего американского дрилинга и английской далембы. Все необходимые для монгола предметы, которых в России не приготовляется, так: шапки, обувь, трубки, кисеты для табака, огнива, ножи, привязки для этого, табак курительный и нюхательный, принадлежности верховой езды, китайская водка, железные котлы и таганы. Шелковых материй очень мало. Товары очень дороги.
Чай — главный предмет привоза и сбыта китайскими купцами. В Западной Монголии в употреблении кирпичный большого формата в 27 кирпичей место и поленчатый.
Кобдо
В Кобдо 100 китайских торговых домов и подворьев. Несколько помещений амбаней, чиновников, ямыня, небольшой китайский лагерь и три кумирни. Из этого состоит весь город. Торговля в городе больше, чем в Улясутае. Покупатели монголы дзарачины, урянхайцы и частью киргизы. Здесь русские произведения, можно сказать, вытеснили китайские. Последние привозятся в ограниченном количестве. Сбываются больше всего такие, которые из России не привозятся. Дрилинг и далемба и здесь в большом спросе.
Торговля китайцев в Западной Монголии в хошунах
Вся торговая деятельность в Западной Монголии обращена на хошуны и улусы. Там годовые обороты достигают громадной цифры, которую в точности указать трудно. Можно судить по количеству отправляемого ежегодно в Китай из Западной Монголии до р. Дзайхан гоол:
Лошадей 60-70 тысяч
Верблюдов до 30 тысяч
Рогатого скота 200 тысяч
Баранов 1,5 — 2 миллиона
Овчин бараньих и козьих 600 — 700 тысяч
Звериных шкур 300 тысяч
Пушных товаров: соболя, лисицы, куницы, белки 300 тыс. лап
Изюбриных рогов 30 тыс. лан
Серебра ямбового 50 тысяч
Между р. Дзахаин гоол и Кобдо:
Лошадей 30 тысяч
Верблюдов 10 тысяч
Рогатого скота 50 тысяч
Баранов 30 тысяч
Разных шукр 60 тысяч
Пушных товаров на 30 тыс. лан
Изюбриных рогов 7 — 8 тыс.
Серебра ямбового 10 тыс. лан
Этим далеко не определяется западно-монгольская торговля китайцев или, лучше сказать, эксплуатация ими страны. Отправляя ежегодно в Китай выше означенное количество скота, у китайцев остаются в Монголии табуны и стада и столько же в долгах за Монголией.
Китайские компании, эксплуатирующие страну
Торговля Западной Монголии составляет монополию нескольких китайских торговых компаний, называющихся Тунши (комиссионер, толмач). Торгуют на ограниченную сумму и другие китайцы, более мелочные.
Тунши: Дашинку, Тянь-шень, Юань-цзай и другие являются эксплуататорами всей Монголии от Великой стены до русской границы, от Маньчжурии до Тарбагатайского хребта, высасывающими материальные силы ее. Они же главные торговцы скотом, монгольским сырьем, пушными товарами и изюбриными рогами в Кукухото, Долонноре и Калгане.
Аймаки и отдельно хошуны имеют ту или другую компанию своми Тунши, у которых заимствуют деньги на чрезвычайные налоги и сборы серебром в Пекине или по главным управлениям и на другие экстренные расходы. Китайцы снабжают деньгами ханов, князей, хошунных чиновников и важных лам, приезжающих на установленную очередную службу при дворе богдохана. Нередко принимают на себя долги князей, относя на счет их хошунов. Снабжают хошуны в крайности хлебом, чаем и другими необходимыми предметами.
Тунши относят денежные и натуральные повинности в Кукухото за тумэтов и других монголов тамошнего управления; в Улясутае и Кобдо за четыре Халхаских ханства удовлетворяют суточными и путевыми деньгами всех проезжающих по службе чиновников от амбаня до солдата, содержат помещения, имеют юрты. (В Улясутае на каждые сутки за поставленную большую юрту, устроенную для более важных лиц, ставят по 5 лан /10 руб. метал, в сутки/. )
Снабжают местные управления, канцелярии, властей и должностных всех лиц всем, что им полагается от населения, отоплением, освещением, подводами и прочим.
В Урге такое хозяйство ведется самими двумя восточными Халхасскими аймаками и Шабинским ведомством. Но расходы в Пекине аймаков, хошунов Шабинского ведомства и некоторые здесь, производят также Тунши. За то Тунши ведут торговлю во всей Монголии. Тут они полные хозяева, если можно так выразиться. Агенты и приказчики Тунши в улусах пользуются преимуществом перед всеми другими китайцами, ведущими торговлю там.
Осенью степь бывает буквально усеяна прогоняемым в Китай скотом.
За все ссуды, взнос налогов, отнесением повинностей уплата производится скотом, баранами, лошадьми, верблюдами, стоимость которых определяется, конечно, с выгодой для заимодавцев. Годы играют главную роль: сделав расчет, в данное время, положим, на двухлетний, китайцы назначают сбор их в следующем году, но уже [98] трехлетками, ценность которых вдвое дороже двухлеток, значит, капитал удваивается. Ответственность в течение года за сохранение животных ложится на платящую сторону. Та же самая система следует и при торговле, которая всегда производится в долг.
Тунши имеют в некоторых местах Монголии свои постоянные многочисленные табуны и стада под надзором монгольских пастухов, где кроме собираемого скота наличный приносит приплод.
Увеличение спроса на русские мануфактурные произведения и уменьшение на китайские
Рассматривая как нашу, так и китайскую торговлю в Монголии, видно, что, например, на рынках ургинском, улясутайском, кобдоском и в хошунах Восточной и Западной Монголии спрос на русские мануфактурные и фабричные изделия увеличивается, а на китайские — уменьшается, сами китайцы увеличивают торговлю русскими товарами. В Кобдо же русские товары почти вытеснили китайские, если последние и держатся, то лишь только те, которые приготовляются, соображаясь со вкусом и требованием туземцев: принадлежности верховой езды, ножи, огнивы, трубки для куренья табака, кошельки, обувь, шапки, готовая одежда, курительные свечи и т. п. ; привозимые китайцами, конечно, не встречают русской конкуренции, потому что у нас их и не приготовляют.
Далимба как важный предмет для сбыта в Монголии
После чая главный предмет вывоза из Китая для продажи в Монголии, соседних с нею местах, составляет далимба, английский дрилинг, привозимый в китайские порта, там окрашиваемый и развозимый далее. С количеством сбыта далимбы не могут соперничать никакие китайские бу (бумажные ткани), ни русские бязи и прочее. Далимба распространена у нас в Сибири, в Забайкалье, в Семипалатинской области, в приграничной части Томской губернии. Вывозилась эта ткань из Китая китайскими купцами не менее 4 миллионов аршин приготовленная в больших кусках, разрывается на мелкие в 8 аршин по расчету на один монгольский или китайский халат. Далимба не только употребляется в Монголии на одежду, но обращается уже как ценный предмет, заменяющий серебро, чай.
Между тем эта материя, совершенно такого вида и качества, может выделываться на наших московских фабриках и, конечно, дать возможность вытеснить английскую, занять то же место в отпуске мануфактурных изделий из России, какое теперь занимает в вывозе их из Китая. В прошлом году уже заказано в Москву бийскими купцами несколько тысяч кусков этой материи.
Отзыв китайцев о их торговле в Монголии
По отзывам китайцев, торговля в Монголии не ухудшилась сравнительно с прежним временем. Не так прибыльна, как была прежде (давалось 60-100%; теперь 30-50%), но зато увеличилось число лавок по городам и увеличился сбыт товаров там и по хошунам. Как бы то ни было, время свое дело делает: и у монголов явилось больше потребностей, больше относительной роскоши. Монголка уже не довольствуется костюмом из шкурок степных животных, ей нужна китайская яркого цвета бу, далимба, русская бязь, плис, пестрый платок. Монголы не обходятся, как прежде, вместо чая разными корнями, местными растениями, древесного корою.
Вымен скота, сырья китайскими купцами, в сравнении с прошлыми годами, не уменьшается, несмотря на экономический, до некоторой степени, упадок этой скотоводной страны. Из чего можно заключить, что, несмотря на разные невзгоды, посылаемые ей природою, она еще может давать такое количество скота, какое поглощает ныне Китай. Ссуды китайских Тунши не уменьшаются, напротив, увеличиваются, следовательно, должно увеличиваться и сбор скота и сырья не уменьшился. Правда, много княжеств находится в неоплаченном долгу.
Полезно иметь больше путей в Китай
Не место здесь распространяться о значении сухопутной торговли с Китаем, о всегдашней заботливости императорского правительства принимать к охранению ее те или другие меры. Следует сказать только, что чем больше будет торговых путей с границы во внутренний Китай, тем для нас лучше.
Необходимость пребывания в Западной Монголии лица от министерства иностранных дел
Пребывание консульства в Урге может оказывать зависящее содействие нашей торговле в Восточной Халхе, торговому движению от Кяхты до Калгана, в Кукухото, Долонноре и вести пограничные сношения на всей монгольской границе, но для поддержания развивающихся торговых сношений в обширном крае Западной Монголии с землею сойет и дурбетов, до западной границы ее, т. е. Тарбагатайского хребта, недостаточно одной его переписки с тамошними главными властями по всем не только серьезным, но и самым мелочным делам.
Необходимо было бы держать в Улясутае одного из членов ургинского консульства или особо командированного чиновника, который оказывал бы покровительство и защиту российским подданным, содействовал развитию торговли, устранял личными переговорами с местными властями затруднения, установил постепенно известные порядки при сделках между торгующими обеих сторон, словом, облегчил бы российским подданным пребывание там и расширение торговых предприятий; разбирал претензии, споры и иски.
Консул сносился бы от себя с улясутайским цзяньцзюнем в известных более важных случаях или там, где это потребуется. Откомандированному лицу необходимо находиться в Улясутае, потому что там главное управление Западной Халхи, живет цзяньцзюнь, имеющий влияние на всю границу, караулы до Тарбагатайского округа и отчасти на кобдоских правителей и Баркуль.
Необходимость покровительства русским купцам, торгующим в Пританшаньских областях и далее
Что касается русской торговли в пританшаньских городах, то является вопрос, в видах ли наших распространение ее или нет?
В первом случае необходима существенная поддержка ее со стороны правительства, покровительство и защита русских купцов. Иначе лучше прекратить въезд туда русских купцов, предоставленных на произвол китайских властей, а часто оскорблениям и унижению в глазах местного населения в ущерб русскому достоинству и обаянию мусульманско-китайскому населению. Тем более необходимо покровительство русским купцам и их торговле там, где производят торговлю сарты [72], именующиеся российскими подданными только тогда, когда это для них выгодно, торгующие и наши татары являются торговыми деятелями. Ничто так не вредит нашим интересам, никто так не подрывает русское значение, как находящиеся в китайских владениях сарты и татары. Смешиваясь с торговцами сартами китайскими, и они принимают все унижения перед китайскими властями на столько же, насколько подданные китайские, стараясь выказать свою симпатию китайцам и антипатию к русским. Управляются они везде старшинами из тех же мусульман, поставляемыми китайскою властью, несут все повинности и налоги на содержание управления и прочего. Вооружают китайских властей против русских купцов из желания и личных расчетов вредить и, буде возможно, вытеснять их. Вот почему необходима поддержка и покровительство русским. Передовыми торговцами, прокладывающими пути для нашей торговли, должны быть русские, а не мусульмане.
Урумчи
Административным центром в Пританьшаньских областях в настоящее время служит Урумчи, куда переведено главное управление Западного застенного Китая; оттуда ближе и к Хами, и к Гуче-ну, к Турфану и Карашару. В Урумчи необходимо иметь русского правительства агента, в качестве консула или вице-консула. Миссия его представляет важность во всех отношениях, не исключая и уничтожение зла, приносимого пребыванием и поведением торгующих сарт и татар.
Урумчи — узел всех путей из Китая в среднеазиатские его владения и Западную Монголию. Потому имеет для нас значение как в отношении торговом, политическом, так и собрании военных сведений.
При переговорах, предшествовавших Ливадийскому трактату, принималось это в соображение. Но Чун-хоу решительно отказался поименовать Урумчи как место пребывания русского консула и после настойчивости с нашей стороны просил заменить его Турфаном, откровенно высказавшись, что пекинское правительство приняло бы неблагоприятно. В сущности же, безразлично, если будет назначено консульство в Турфан, ближайший пункт к Урумчи, прибавил он.
Пребывание лица от министерства иностранных дел при Ли-цзун-тане и непосредственные сношения с ним, главным правителем в средне-азиатских китайских владениях может приносить пользу и для улучшения отношений в других местах, где это будет нужно.
Если Англия посылает своих агентов в Яркенд, Хожань, то как же не иметь своего агента в Турфане и Урумчи?
Настоящее экономическое положение всей Монголии и, в частности, по местностям
Вся Монголия, видимо, пришла в худшее экономическое положение, чем консульство нашло ее назад тому двадцать пять лет.
Князья были богаты и тароваты [73] народ жил в довольстве, скотоводство процветало. Что же больше нужно монголу?
Потребности их весьма скромны: обилие молока летом, верховая лошадь, теплая юрта зимою, лишний баран для стола, он счастлив.
Благосостояние Монголии упало в прошедшие двенадцать лет с 1870 по 1882 год, когда на ее долю выпадали большие налоги, натуральные повинности по перевозке китайских солдат, провианта, оружия и прочего, когда тракт из Западного Китая в Средней Азии, возмутившиеся владения его через Сучжоу, Хами прекратили, и все движение совершалось через Монголию, а дунгане делали набеги, грабили скот и разоряли все встречавшееся на пути.
Позже, вследствие обострения кульджинского вопроса, она должна была держать в нескольких пунктах монгольские отряды. Да и китайские солдаты в Урге, Улясутае, Кобдо и около Долоннора стоили стране немало. К этому суровые зимы, бескормица летом и скотский падеж в 1880, 1881 и частью 1882 годах уничтожили много скота. Но все-таки до такого ужасающего бедствия, какое приписывали ей назад тому два-три года, она не доходила. Правда, чувствительно пострадали гобийские хошуны Мэрен-вана и Цицен-Бейль, расположенные на пути от Урги к Пекину, где в особенности много снега и мало корма было на караванной дороге, и потому жители, имеющие скот, откочевали в места более бесснежные; более потому, что масса проходящих верблюдов с чаями вытравливает последний корм. Остались лишь бедняки и нищие, снискивавшие пропитание от караванов, которые терпели большую нужду и даже умирали от голода, так как и чайные караваны двигались стороною от дороги, преследуя подножный корм.
Последние три года, благоприятные для кочевого хозяйства, в общем значительно поправили состояние монголов, скот опять расплодился; конечно, до полного восстановления прежнего экономического состояния страна не достигла. В частности, халхаские княжества Тушету-ханского аймака богаче других, за исключением гобийских. Цыцен-ханский аймак имеет шесть обедневших хошунов, которые не в состоянии относить полные повинности, им помогают другие княжества, как видно из официальных донесений; хотя с тех пор, как Монголия обременена налогами и натуральною повинностью, к этим донесениям следует относиться с осторожностью. Начальники сеймов стараются представить свои аймаки обедневшими, дабы избавиться от лишних расходов. Саин-Ноинский аймак изменился к лучшему; но есть у него несколько княжеств, более других пострадавших от дунганских грабежей. Богатые пастбища р. Онгин-гоол к югу от большого почтового тракта были покрыты многочисленными стадами скота и табунами лошадей, в особенности много водилось там верблюдов. Все это в течение четырехлетних беспрерывных набегов сделалось добычею дунган: угонялось в глазах беззащитных жителей, заботившихся лишь о спасении собственной жизни. Такому же разорению подверглись р. р. Туй, Шаргальджун, Дзан, Бандарак, богатый монастырь ламы Гыгена и его хошун. С тех пор ограбленные места не могут оправиться. Ханство Дзасакту, больше других ханств Халхи, находится в различных условиях, у него есть гобийские пастбища, где водятся преимущественно верблюды, есть хан-гай (горы безлесые), тоже с хорошими для скота пастбищами, есть хошуны, кочующие на местах, неудобных для скотоводства, потому бедные. Богатыми княжествами считаются: Биширилту-вана, Сартул-вана, Догуна, Дэд-бэйсэ, Ци-вана.
У Кукухотонских тумэтов пало много скота в прошедшем году, а также и около Долоннора. Осенью там и там падеж прекратился. Суниты восточные и западные поправились, они занимаются перевозкою чая между Калганом и Ургою и считаются исправными возчиками. Часть харачин остается еще в бедственном положении. По пекинскому большому тракту был разорено булутайское ведомство: пятнадцать станций не имели возможности относить станционную службу; в настоящее время булутайцы совершенно поправились и даже разбогатели. Зато харачины, мухор-гашунцы [74] бедствуют: по этим станциям с затруднением проезжают китайцы по службе. Богаче других монголы дзарчины, кочующие за Халхою, и дурбеты между Улясутаем и Кобдо около русской границы. Отдаленность их владений много способствовала избавлению от поборов и повинностей.
В распространении эпидемий много виноваты и сами монголы. Заболевший скот стараются продать на рынке, в местах, отдаленных от городов, с павшего скота сдирают шкуры и продают, трупы оставляют на поверхности земли, там же, где пасутся здоровые стада. Вот и в настоящее время при появлении падежа между Ургою и Кяхтою и около нашей границы практикуется то же самое, о предохранительных мерах и говорить нечего.
Вся страна этих номадов находится в одинаковых экономических условиях; также главное богатство составляет скотоводство, подверженное везде одним и тем же случайностям: эпидемиям, бескормице летом, глубокому снегу и холоду зимою; ничем не защищенные стада ходят и зимою на подножном корму, проводя дни и ночи в поле под открытым небом на снегу. Из этого вытекает и изменчивость благосостояния: в одной местности скот уменьшается, в другой — нарождается, и наоборот. На моих глазах много богатых княжеств обеднело вследствие потери скота, во многих бедных — скотоводство увеличилось и жители разбогатели. Если степное гобийское население страдает часто от засухи и бескормицы, то ближайшие к русской границе кочующие в местах гористых и лесистых, а также в Хангае терпят, в свою очередь, от глубоких снегов и суровых зим.
Хлебопашеством монголы не занимаются. Если скот уменьшится, то поневоле придется им взяться и за земледелие, как в соетской земле или у нас кочевники в Алтае. Буряты также были чужды земледелия, а в последнее время их хлебопашество чуть ли не превышает таковое населения русского.
Пространство между Ургою и Кяхтою и на таком же расстоянии почти по всей нашей границе удобно для земледелия, точно так же и на границе Китая, но в гобийской степи не может быть никакого хозяйства, и в случае уничтожения скота жителям пришлось бы переселяться в другие места, оставив ее пустынею.
Промыслом населения по трактам служит перевозка тяжестей, чая и товаров как русских, так и китайских.
Помощь князьями
Патриархальный обычай помощи князьями своим подданным в тяжелое время сохранился здесь и приносит большую пользу. Так, Мэргэн-ван раздал пострадавшим своего княжества всего своего табуна, верблюдов и баранов. Отсюда имеет начало обычай подносить князю подарки лучшими лошадьми и проч. Княжеское богатство есть запас его подданных. Так поступил и не один Мэргэн-ван.
Помощь китайским правительством
Китайское правительство также приходит на помощь в случае крайнего бедствия хошунов, отпуская иногда довольно значительные средства, которые доходят по назначению далеко не в таком количестве, какое назначается императорским указом.
Проявляется с некоторого времени пекинским правительством заботливость о Монголии
С некоторого времени пекинское правительство проявило особенную заботливость о положении Монголии. После присылки сюда калганского губернатора, успокоившего Монголию, начавшую серьезно роптать, доходившую даже до заговора разнести дома здесь маньчжурских правителей и других китайских чиновников и лишь вовремя предупрежденные монгольскими властями [75].
Из Пекина собираются сведения о состоянии Монголии, о нуждах, о системе повинностей и проездах китайских властей. Уехавшим в столицу на очередные дежурства к богдоханскому двору Цицен-хану, Джаньчжунь Бэлле и другим князьям оказано в этот раз большое внимание.
На должность старшего ургинского правителя признано нужным перевести из Тибета амбаня Солона, для которого монгольский язык — природный, обычаи и положение страны ближе известны. Он будет доступнее: князья, ламы и чиновники могут сами объясняться с ним. Само собой, пекинское правительство сделало это назначение не без видов.
Отношение между монгольскими племенами и Китаем. Значение хутукты
Между самими монголами, именно между халхасцами и другими, существует некоторая разнородность, а между халхасцами и чахарами — антагонизм. Халха ставит себя во главе монгольских племен. Халхасцы последними подпали под владычество Китая (в 1691 г. ). И если бы какие-либо случайности заставили Монголию искать единодушия, то Халха, бесспорно, будет во главе, много условий в пользу ее, а главное — пребывание в ней перерожденца Абиды Чжамцу Дамба хутукты, чтимого всеми монголами и калмыками.
Монголы помнят свою историю, у них сохранилось воспоминание о вековой борьбе с китайцами за существование, им все-таки горько видеть свое порабощение. Горечь эта усиливается пренебрежением к ним китайских властей, тяготеющим над ними игом. Они хорошо знают значение слова китать (порабощенный, побежденный), название, данное ими же побежденному и порабощенному народу.
Существует много легенд среди монголов о прежнем и будущем времени, о различных надписях, высеченных на камнях, в горах и разных непроходимых местах.
Значение в стране хутукты действительно громадно, несмотря на то, что богдохан Канси заставил его перерождаться не в Монголии, а в Тибете, т. е. что он не монгол, а тибетец, — отнял у него власть и участие в светских делах, оставив наружный почет и обстановку для почитаемого божеством. Разница лишь в том, что он может не быть сам лично действующим лицом, но, в руках других, служит сильным орудием не в одной Монголии.
Текст воспроизведен по изданию: Русский консул в Монголии: Отчет Я. П. Шишмарёва о 25-летней деятельности Ургинского консульства.
Комментарии
44. Место чая — так в Кяхте и во всей Сибири называли ящик чая, в два-три слоя оплетенный камышом для сохранения вкусовых качеств чая.
45. Лан — слиток серебра, весом 37,3 г, мера веса и основная денежная единица в Китае, равнялась примерно 1 руб. 70 коп. (Журнал мануфактур и торговли 1836. № 11. С. 19-20).
46. Фын (фунь) — мера веса и мелкая денежная единица в Китае, равная примерно 1 коп. (Там же).
47. Танну урянхайцы, тувинцы — народность тюркской группы, ныне основное население Тувинской автономной республики (Грумм-Гржимайло Е. Г. Указ. соч. С. 1-83; Народы Восточной Азии. С. 703).
48. Олюты (ойраты) — общее название западных монголов (Народы Восточной Азии. С. 703).
49. Барга буряты — население Иркутской губернии, на северо-западе озера Байкал (Словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. Т. 5. С. 59 — 64). В данном случае речь может идти о части населения Восточной Монголии (Барги), проживавшей ближе к русской границе.
50. Металлический рубль — основное платежное средство в России, содержал 18 гчистого серебра (Леонтьева Г. А., Шорин П. А., Кобрин В. Б. Вспомогательные исторические дисциплины. С. 162).
51. Сарсапарель — род лианы семейства лилейных.
52. Автор имеет в виду события второй половины XVII в., когда глава ламаистской церкви в Монголии решился, после бесплодных попыток мирного урегулирования, «освятить» братоубийственную войну с ханом Галданом ради сохранения неделимой Монголии, хотя и под властью маньчжуров. Этот акт был торжественно оформлен в мае 1691 г. на Долоннорском съезде владетельных князей Халхи и Внутренней Монголии в присутствии цинского императора Канси, объявившего всю территорию Внешней и Внутренней Монголии частями цинской империи, а всех монголов — своими подданными (Цааджин бичиг «Монгольское уложение». С. 8).
53. Барины — население Джоудосского аймака Южной Монголии (Народы Восточной Азии. С. 652), проживавшее, вероятно, на севере аймака, ближе к Барге.
54. Харгины (харчины) — население Хулунбуирского, Джеримского иДжоудосского аймаков Южной Монголии (Народы Восточной Азии. С. 652).
55. Холросы (горлосы) — монгольские племена, проживавшие на территории Маньчжурии (Там же).
56. Чжанит — вероятно, речь идет о небольшом княжестве в Южной Монголии, которых насчитывалось до 40.
57. Абаганские княжества — вероятно, речь идет о княжестве Аохан в Южной Монголии.
58. Чахарцы (чахары) — население княжества Чахар в Южной Монголии.
59. Юфть — кожа, получаемая после выделки шкур взрослого рогатого скота, производилась в России.
60. Для контроля за поведением, настроением монгольской знати и ламаистского духовенства маньчжуры обязали их время от времени приезжать на жительство в Пекин. Для наиболее строптивых ханов такое «дежурство» превращалось в постоянное проживание в Пекине, и податное население иногда даже не знало, жив их хан или нет.
61. Тумэт — одно из княжеств Южной Монголии.
62. Ливадийский договор между Россией и Китаем был подписан в 1879 г. в Ливадии, но китайская сторона отказалась его ратифицировать. Дополнительные переговоры привели к подписанию в 1881 г. Санкт-Петербургского русско-китайского договора (Новая история Китая. С. 241).
63. В русско-китайских документах середины XIX в. не разъяснялся термин «Монголия», о какой, собственно говоря, территории идет речь? Поэтому пункт 2 Правил 1862 г. о беспошлинной торговле русских купцов во всей подчиненной Китаю Монголии они понимали совершенно однозначно, как разрешение торговать и в Южной Монголии, тогда как цинские власти распространяли действие этих документов только на территорию Северной Монголии.
64. Сумэ — монгольский храм.
65. Лицзинь — таможенная пошлина в Китае, многократно взимавшаяся с местных товаров при перевозке внутри страны (формально равнялась одной тысячной от стоимости товара) (Новая история Китая. С. 634).
66. См. сноску 40.
67. Мерлушка — выделанные шкурки новорожденных ягнят.
68. Мотауз — вероятно, разновидность веревки, которыми перевязывали ящики с чаем.
69. Чепрак — суконная или ковровая подстилка под седло.
70. Алошань — область в Южной Монголии.
71. Гуджир — сода.
72. Сарты — оседлые жители Средней Азии, язык тюркский (Бурдуков А. В. В старой и новой Монголии. С. 375).
73. Тароватый — предприимчивый, так говорили в Забайкалье.
74. Мухор-гашунцы — вероятно, население одного из княжеств Южной Монголии, названные так Я. П. Шишмаревым по имени князя.
75. В 1864 г. Шанцзотба (начальник шабинского ведомства), занимавший эту должность более 40 лет и пользовавшийся среди монгольского населения большим уважением, расширяя в Урге площадь перед ламским куренем, снес большое количество китайских лавок, что было расценено ургинскими правителями как выступление против власти. В Пекин немедленно последовал донос о его действиях, что еще больше повысило его авторитет. Недовольство маньчжурскими властями стали открыто высказывать не только простые монголы, ной ламы, а также лица, занимающие видное положение в монгольском обществе. Все это заставило пекинское правительство направить в Ургу калганского амбаня для изучения ситуации (ГАИО, ф. 24, оп. 11/3, д. 119).