Жиров А.А. Сибирские чаеторговцы на Ирбитской ярмарке

Разные стороны этой формы торговли, такие, как сроки, периодичность и места проведения ярмарок, их обороты, номенклатура товаров, роль и значение ярмарок в развитии сибирской экономики, давно изучаются. Но внимание исследователей в основном было сосредоточено на участии купечества в местных, сибирских ярмарках.
В меньшей степени оказалась изученной торговля сибирского купечества на Нижегородской и Ирбитской ярмарках – крупнейших и наиболее значимых для экономической жизни Сибири. С другой стороны, малоизученными остаются сами носители экономических отношений, участники событий: сибирские купцы, доверенные лица, обозные приказчики, служащие купеческих компаний и торговых домов, компаньоны и иные лица, так или иначе связанные деловыми отношениями с сибирскими предпринимателями, активными участниками различных форм периодической торговли, в том числе Ирбитской ярмарки.
Наше обращение к материалам ярмарочной торговли продиктовано специальным интересом к деятельности на крупнейших ярмарках страны сибирских чаеторговцев и, в том числе, торговцев, входивших в купеческое сообщество, имевшее деловые и родственные связи с семейством Немчиновых. К двум названным ярмаркам внимание приковано также не случайно. На этих крупнейших ярмарках решались основные коммерческие вопросы старой Сибири, а чайная торговля занимала здесь одно из первых мест, и от ее разрешения в значительной степени зависел успех всей ярмарки. Нас интересовали персональный состав торговцев, номенклатура, количественные объемы сибирских товаров, место в них чая, устойчивость и изменения деловых контактов сибиряков. Большая часть аспектов темы остается за пределами данной публикации. Ее рамки позволяют остановиться лишь на некоторых вопросах источниковедческого плана: персональном составе участников и возможностях, предоставляемых составом документов фондов ГАСО исследователям. Мотивации такого обращения как раз и связаны с малой изученностью места и роли сибирского бизнеса в крупнейших российских ярмарках, с необходимостью выявления источников знаний по этим проблемам.
Почему сибирская купеческая фамилия Немчиновых оказалась в центре нашего исследования?
Во-первых, речь идет не о рядовой купеческой фамилии, а о мощном купеческом клане, имевшем своих представителей во многих сибирских и российских городах в ХIХ – начале ХХ вв. Это члены большой семьи Якова Андреевича (23.10.1813–06.02.1894) и Александры Григорьевны (р. 21.04.1819) Немчиновых, стоявших в центре сформировавшегося в 1860–1880-е гг. купеческого сообщества, где отдельными звеньями сложного переплетения деловых и родственных связей были дети, внуки, близкие по мужской и женской линиям, братья, сестры, зятья, их многочисленные родственники, земляки, деловые партнеры (компаньоны).
Во-вторых, Я.А. Немчинов был не просто самым богатым человеком Сибири ХIХ в. Это выдающийся представитель сибирского и российского бизнеса своего времени. К вершинам материального благополучия он шел, реализуя классическую американскую мечту – от самых низов до самых вершин предпринимательского успеха. Этот путь вдохновлял на подвиги многих его земляков, а самые состоятельные люди Сибири стремились заручиться его поддержкой или выстроить родственные мостики. Такие возможности открывали разнообразная и разноплановая предпринимательская деятельность купца, его высокий авторитет в деловых кругах Сибири и большое потомство, насчитывавшее 11 детей, 10 дочерей и сына.
В-третьих, именно об этой купеческой фамилии к началу первого издания «Краткой энциклопедии по истории купечества и коммерции Сибири» мы имели наименьший объем сведений, не считая попутных упоминаний в специальных публикациях и обобщающих работах. Различные публицистические интерпретации предпринимательской карьеры и житейских сюжетов, связанных с именем Я.А. Немчинова и его потомков, нанесли немало вреда истине. Мифологизированная, надуманная истории фамилии на уровне легенд и сказок никогда не могла устраивать нас. Но переход общества в новое состояние, когда экономика стала базироваться на рыночных отношениях, когда стал открываться простор для частной инициативы, когда появился предпринимательский слой, поставил вопрос о научном прочтении истории купеческих сообществ и отдельных купеческих фамилий более остро и сделал данную тематику не только актуальной, но даже конъюнктурной. Тем более, что «новые русские», как и все общество в целом, не имели объективных представлений о предпринимательских традициях и предпринимателях старой России.
Осмыслению различных аспектов данной темы способствовала работа автора над изучением провинциального купечества Сибири, которому посвящены специальные публикации, где значительное место отведено анализу предпринимательской, общественной, благотворительной деятельности Немчиновых и других представителей купеческого сообщества, объединившегося вокруг них[1]. В результате удалось установить, что взлет предпринимательской деятельности Я.А. Немчинова имел информационно-духовную основу, которая закладывалась, в том числе, предпринимательскими традициями его родного города. Тару с полным основанием можно считать жемчужиной предпринимательской истории Сибири. Здесь, в типично купеческом городе Сибири, зародилась первая в Сибири шляпная фабрика В. Медовщикова (1753 г.).
В ХVIII в. тарские купцы торговали в крепости Св. Петра и Павла, Ямышевской крепости, отправлялись для торговли в Ташкент и Туркестан. Тарские бухарцы торговали в Бухаре, Семипалатинске, Тюмени и Тобольске, в городах Западного Китая Чугучаке и Кульдже. Торговлю в казахских степях вел тарский купец С. Юркин, тарские купцы-бухарцы Маметев, Нарбагалатышев, Халиев. А. Бекишев активно защищал интересы сибирского купечества в первом российском парламенте – Екатерининской Уложенной комиссии 1767 г. Айтыкины открыли короткий караванный путь от Омска до Коканда, позволив купеческим капиталам обращаться в течение не двух, как раньше, а в течение одного сезона[2]. Здесь жили знаменитые Нерпины, построившие три каменных православных церкви и первые в пределах современной Омской области частные каменные дома, первыми начинавшие торговлю в Западном Китае, давшие 5 тыс. руб. (больше всех в Сибири) на войну с Наполеоном. Из Тары начинали томские золотопромышленники Филимоновы, сюда, в тарские урманы, «загнал» свой Степановский медеплавильный завод один из пионеров сибирского золота С.И. Попов. Потеряв в ХIХ в. былую торговую славу и экономические возможности в связи с переносом торгового тракта в сторону Омска, Тара все-таки дала Сибири целую плеяду талантливых предпринимателей. Это кяхтинцы: Я.А. и М.Ф. Немчиновы, Верещагины, И.А. Нерпин, И.А. Носков, Л.И. Филатов и их потомки. Здесь они получили первую информацию о «золотом дне», знаменитой Кяхте, где «только ленивый не может разжиться»[3]. Отсюда в далекую Кяхту прибывали мастера-кожевенники. Из местных жителей, мещан и крестьян производился набор рабочих на Ленские золотые прииски, давшие основные капиталы Немчиновым и их потомкам. И.А. Нерпин возглавил первый после миссии графа Игнатьева купеческий караван в Китай, а затем, будучи агентом кяхтинского купечества, давал информацию из Шанхая, Пекина, Калгана о ситуации на рынках этих городов и возможных коммерческих контактах с китайцами. И.А. Носков стал одним из общественных деятелей, знатоков чайной торговли. В работах И.А. Носкова приводились веские аргументы в пользу поддержки кяхтинской торговли. Знакомство с работами И.А. Носкова дает возможность, взглянув на историю кяхтинской торговли глазами ее современника, ответить на вопрос о том, почему кяхтинские купцы находились на особом положении, а чаеторговля через Сибирь в «дожелезнодорожный» период пользовалась поддержкой государства. Тарские купцы А.И. Щербаков и Р.Н. Айтыкин в компании с курганскими и петропавловскими купцами Смолиными, образовав Сибирское фабрично-торговое Т-во «А. Щербаков и К?» построили единственную на конец ХIХ в. в Сибири писчебумажную фабрику[4].
Одновременно с этими событиями уроженец с. Екатерининского (в 1840 г. Екатерининский винокуренный завод), купец 2-й гильдии Г.В. Юдин создал в Красноярске крупнейшую в России частную библиотеку и уникальную коллекцию исторических документов.
Книги городовых обывателей свидетельствовали об отлучках купцов как на ярмарки, так и в другие города. Типичными являлись записи: «торгует при портах кяхтинском и бухтарминском», «торгует российскими и иностранными товарами во всех великорусских и сибирских городах»[5].
Восприняв от родителей традиции братолюбия и землячества, Я.А. Немчинов и его потомки активно помогали землякам в трудные времена, заботились о благолепии родного города и его жителях. Открыв городской общественный банк, Я.А. Немчинов позволил подпитывать кредитами начинающих предпринимателей, сиропитательный дом готовил к будущей жизни, давая профессии сапожника, кузнеца, столяра и обучая домоводству лишенных родительской опеки детей, дом для престарелых А.Г. Немчиновой предоставлял кров и пищу бездомным старикам.
Все это делает предпринимательскую карьеру и личную жизнь тарского купца 1-й гильдии, коммерции советника и действительного статского советника, крупнейшего чаеторговца и золотопромышленника, выдающегося сибирского благотворителя, «торгового гения» своего времени Я.А. Немчинова и всех, кто составил купеческое сообщество, сформировавшееся вокруг него, интересными для научного исследования.
Купечество Сибири не существовало обособленно, оно было неразрывно связано деловыми отношениями с российским купечеством и купечеством крупных торгово-промышленных центров региона. Посредническую роль в установлении этих связей играли ярмарки. В Сибири сложились цепочки ярмарок, которые начинались с сельских, продолжались ярмарками регионального значения, а завершалась участием купцов в Ирбитской и Нижегородской ярмарках.
Разрозненные материалы, отражающие участие сибиряков в периодических формах торговли, цепочка которых в самой Сибири замыкалась Ирбитской ярмаркой, а вне Сибири – Нижегородской, отложились во многих сибирских и центральных архивах. Материалы по участию сибирского купечества в самой крупной Ирбитской ярмарке представлены в фондах ГАСО: Ф. 646 – Ирбитский ярмарочный комитет (1870–1916 гг., 41 дело); Ф. 647 – ; Ирбитская ярмарочная караульная артель (1902–1915, 7 дел).
Отдельные сведения об Ирбитской ярмарке и ее участниках имеются в других фондах архива: Ф. 644 – Ирбитская городская дума (1785–1917 гг., 297 дел); Ф. 658 – Ирбитская городская управа (1823–1919 гг., 697 дел); Ф. 143 – Ирбитский городовой магистрат (1777–1864 гг., 308 дел); Ф. 664 – Ирбитское уездное полицейское управление (1795–1862 гг., 9 дел); Ф. 662 – Ирбитское попечительство о бедных (1866–1917 гг., 22 дела); Ф. 659 – Ирбитский уездный комитет попечительства о народной трезвости (1897–1917 гг., 7 дел); Ф. 673 – Ирбитский податной инспектор (1879–1916 гг., 135 дел); Ф. 649 – Правление Ирбитского общественного банка (1849–1916 гг., 144 дела); Ф. 473 – Судебный следователь Ирбита (1868–1972 гг., 3 дела); Ф. 661 – Член Екатеринбургского народного суда по Ирбитскому уезду (1906–1917 гг., 103 дела); Ф. 526 – Товарищ прокурора Екатеринбургского окружного суда по Ирбитскому участку (1895–1917 гг., 95 дел); Ф. 104 – Ирбитский уездный суд (1825–1894 гг., 236 дел). В разной степени указанные фонды отражают различные стороны «ярмарочной» темы. Персоналии лучше представлены в фонде ярмарочного комитета.
Купечество Сибири на Ирбитской ярмарке второй половины ХIХ – начала ХХ вв. было представлено больше тюменскими, тарскими, тюкалинскими, тобольскими, омскими купцами, купечеством Алтая и других территорий. Меньше было купцов из отдаленных уездов. В 1879–1911 гг. в Ирбите торговали барнаульские, бийские, ишимские, колыванские, курганские, кяхтинские, тарские, туринские, тюкалинские, ялуторовские и другие сибирские купцы. В 1901 г. на ярмарке официально учтено 14 тарских, 5 тюкалинских, трое кяхтинских купцов и их наследников. Они торговали пушниной, волосом, щетиной, жировыми товарами, кожей, чаем, закупали мануфактуру и другой товар. Чаи и другие китайские товары Я.А. и М.Ф. Немчиновых, М.Г. Орлова, Ф.Ф. Прорубникова, А.В. Швецова и других кяхтинских купцов регулярно отправлялись в Ирбит.
Поскольку Немчиновы – выходцы из Тары, по Таре же Я.А. Немчинов выбирал гильдейские свидетельства, здесь проживали его родители, ближайшие родственники, сюда за мужем, авторитетным тарским купцом, чаеторговцем М.Ф. Пятковым, приехала одна из 10 дочерей миллионера Елизавета. Естественно, что нас интересовала торговля тарских коммерсантов на ярмарке. По аттестатам, выдаваемым Тарским городовым магистратом, можно судить об отъездах купцов на Ирбитскую и другие ярмарки. В аттестате, выданном 2 февраля 1772 г. У. Шестакову, перечислены товары купца: два вида чая, китайские ткани, железные изделия, шкуры степных волков:[6] На рубеже ХVIII–ХIХ вв. тарское, тюменское, томское купечество вело на ярмарке закупки сырья, необходимого для выделки кож: cандала, купороса, квасцов, извести.
В ведомостях на кожевенные заводы тарских купцов 1-й гильдии И.Ф. Нерпина и Б.Д. Пяткова за 1809 г. имеются сведения о закупке «рыбьего жиру, сандалу черного и красного, квасцов, купоросу:» на Ирбитской ярмарке[7].
Фонд Ирбитского ярмарочного комитета включает документы, отражающие распределение торговых мест. Каждый купец заранее для себя определял, будет ли он участником торгов следующего года. Желая занять лавку в гостином дворе, биржевом зале или пассаже, он должен был заранее внести денежный взнос за место. Из года в год купцы занимали одни и те же торговые места. После внесения взноса никто не имел права получить данное место за более высокую плату, а уплатившие взнос не могли передавать место другим лицам. При невозможности приезда на ярмарку необходимо было предупредить об этом городскую управу Ирбита письмом. За нарушение установленных правил устанавливались штрафные санкции. Тарский купец В.И. Серебренников, доверенный Я.А. Немчинова, дал объявление в ярмарочный комитет за своего шурина: «Для торговли моей в ярмарке 1876 г. нужны на торговой площади в корпусе «О» места под NN 34 и 45, а посему представляю пошлинные деньги за места по 40 руб. – 80 руб. 4% – 3 руб. 20 коп. и гербовых 80 коп., всего 84 руб. Прошу выдать свидетельство». Рядом («О», NN 36, 37, 42, 43) отводились места тюменскому купцу И.П. Колокольникову[8]. Номера под литерой «О» занимали также иркутский купец И.С. Хаминов, тюменские Г.Т. Молодых, С.Г. Гилев, кунгурский А. Губкин, тюменский П.И. Подаруев (N 51), М.Г. Орлов. Кяхтинский купец А.В. Швецов занимал лавки под N 29, 30, 49, 50[9].
При распределении мест на 1878 г. крупнейшему чаеторговцу, кунгурскому купцу М.И. Грибушину, достались NN 1, 2, 3, 24, 25, 26 под литерой «О», тарским купцам И.Е. Щербакову и А.Ф. Пяткову – NN 35, 44. А.Ф. Пятков зарезервировал для торговли в 1880 г. тарскому купцу Я.А. Немчинову NN 45 и 34 под литерой «О». М.Г. Орлов, торговавший в чайном корпусе в выстроенных им же каменных лавках NN 38, 39, 40, 41 под литерой «О», просил эти же номера на 1880 г.[10] 10 февраля 1883 г. М.Г. Орлов лично прибыл на ярмарку и получил свидетельство на торговые места, за Я.А. Немчинова и Н-в И.Е. Щербакова получил А.И. Щербаков, за П.И. Подаруева получил его доверенный Заводовский[11]. В списках торговцев в последующие годы мы находим в чайном корпусе (1886 г.) М.И. Грибушин, ТД П. Боткина С-я, Н-ков И.С. Хаминова, Г.Т. Молодых, ТД А. Губкина Н-в «Алексей Кузнецов и К?, Н-ков И.Е. Щербакова, И.П. Колокольников (Шестаков), М.Г. Орлов, Я.А. Немчинова, П.И. Подаруева и др.[12]
При подготовке к проведению на торговой площади собрания иногородних торговцев (15 февраля 1871 г.) рассылались повестки. Одни купцы принимали их сами и расписывались в приеме повесток (тобольский М.И. Плотников, иркутский И.С. Хаминов, тарский И.Е. Щербаков, кяхтинский, потом московский М.Г. Орлов, тюменский П.И. Подаруев), вместо других расписывались прибывшие на эту ярмарку доверенные или приказчики. Вместо Я.А. Немчинова подпись поставил В.И. Серебренников[13]. Следовательно, самого Немчинова на Ирбитской ярмарке 1871 г. не было. Повестка вручена также доверенному тобольского купца Я.С. Смородинникова. Я.С. Смородинников впоследствии породнился с Немчиновыми через своего сына Павла Яковлевича Смородинникова, женившегося на дочери тарских Серебренниковых Анне. К группе сибирских предпринимателей, активно торговавших на Ирбитской ярмарке, относились ближайшие и дальние родственники Немчиновых: Серебренниковы, Смородинниковы, Плотниковы, Колыгины, Игнатовы, Пятковы, Орлов и другие.
Плотниковы состояли в родстве со Смородинниковыми (В.Я.Смородинников был женат на дочери М.И. Плотникова Олимпиаде Михайловне). Иван Ефимович Щербаков вторым браком был женат на родной сестре одного из зятьев Я.А. Немчинова тарского купца М.Ф. Пяткова Наталье Федоровне. М.Г. Орлов был свояком М.Ф. Немчинова. Дочь П.И. Подаруева Надежда Прокопьевна была замужем за Ф.И. Щербаковым. Известный западносибирский промышленник, пароходчик И.И. Игнатов породнился с Я.А. Немчиновым через своего племянника Г.Г. Игнатова, женившегося на внучке Немчиновых Т.М. Пятковой.
Нас интересовали не только родственники Немчиновых, но и их деловые партнеры или предприниматели, с которыми когда-либо пересекались коммерческие интересы представителей данного купеческого клана. В списках купцов, арендовавших торговые места на 1880 г., мы находили имена Грибушина, Гилева, Колокольникова, Литвинцева, Молчанова, Орлова Плотникова, Ременникова, Хаминова. За Я.А. Немчинова документ получил служащий П. Новиков, за И.Е. Щербакова – его доверенный Т. Князев[14]. Практически все крупные чаеторговцы «прошли» через Кяхту, были тесно связаны деловыми отношениями с постоянно там проживавшими сибирскими купцами, в том числе Немчиновыми или их кяхтинскими деловыми партнерами. Тот же И.И. Игнатов был связан деловыми отношениями с иркутскими Сибиряковыми, компаньонами Немчиновых по Ленско-Витимскому пароходству и крупнейшей золотопромышленной компании «Компании Промышленности». Их совместные проекты по сибирскому водному чайному пути мы рассматриваем в статьях нового издания «Краткой энциклопедии по истории купечества и коммерции Сибири».
Содержание разнообразных документов ярмарочного делопроизводства дает возможность получить несистемную информацию о непосредственном участии сибиряков в ярмарке или коммерческой деятельности представителей тех или иных сибирских фирм. Особым предписанием служб МВД или по линии статистических комитетов составлялись опросные листы. В 1871 г. намечалось «Произвести специальное исследование нынешней Ирбитской ярмарки чрез опрос самих торговцев посредством особых вопросных листков:»[15]. Сибирские торговцы были представлены в ярмарочном комитете, избирались рядскими старостами.
Представляют интерес материалы, отражающие движение торговых помещений от одного владельца к другому. Так, в 1890 г. лавки П.И. Подаруева N 51 и 52 под литерой «О» были проданы великоустюжскому купцу Г.А. Андрееву, доверенному кяхтинского купца А.В. Швецова, проживавшему в Томске. За лавками имелся долг поземельного сбора за 1883 г.[16] А.В. Швецов – один крупнейших кяхтинских чаеторговцев, по капиталу уступавший, как считал И.И. Попов, только Я.А. Немчинову[17].
Все управление ярмаркой находилось в ведении ярмарочного комитета, состоявшего из 17 чел., в состав которого в 1879 г. входил М.Г. Орлов[18].
Для обеспечения порядка вводилось своеобразное самоуправление из рядских старост, подчинявшихся ярмарочному комитету. Была разработана специальная инструкция для старост, которые должны были следить за соблюдением правил пожарной безопасности, представлять ярмарочному комитету сведения о нуждах торговцев. В рядские старосты в 1871 г. избирался иркутский купец В.А. Литвинцев[19]. В 1890 г. в рядские старосты был назначен представитель ТД Бр. Зензиновы,[20] в 1892, 1900 гг. – кяхтинский купец А.В. Швецов[21].
Известный чаеторговец кунгурский 1-й гильдии купец А.С. Губкин, ссылаясь на занятость, отказался от участия в работе ярмарочного комитета. 23 февраля 1871 г. он письменно сообщил: «:изъявляя глубокую благодарность избравшему меня купечеству за лестное доверие, которое я чту высоко, – имею честь уведомить Ярмарочный Комитет, что звание члена принять на себя не могу, потому что кроме своих торговых дел здесь, отнимающих много времени, я должен быть ежедневно в Ирбитском отделении Государственного Банка, при котором и состою уже членом:»[22]. Речь шла о работе в учетном комитете банка. В списке лиц, подписавших в 1881 г. ходатайство о проведении железной дороги на г. Ирбит, – кунгурский купец М.И. Грибушин, тобольский городской голова и 1-й гильдии купец Я.С. Смородинников[23].
В особую комиссию по северному морскому пути, созданную на ярмарке в 1898 г., вошли И.И. Игнатов, И.М. Плотников, доверенный А.М. Сибирякова И.П. Пежинский и другие[24].
Информацию о времени прибытия или отъезда, местах размещения купцов, продаваемых товарах, объемах продаж, о выборах рядских старост содержат «Ирбитские ярмарочные листки» («ИЯЛ»). В 1892 г. сообщалось, что «кирпичные чаи: в большом спросе», в 1895 г.: «чаи запоздали». О пребывании купцов на ярмарке 1875 г. можно судить по сведениям о покупке «Ирбитского ярмарочного листка». Его приобретали тюменский А.С. Губкин, контора Колчина и Игнатова, Д.И. Стахеева, В.И. Серебренников, Я.С. Смороденников и др.[25] В 1876 г. «ИЯЛ» на ярмарке приобретали фирма Плотниковых, кяхтинский купец М.М. Зензинов, тарский Ф.И. Щербаков, контора тюменского купца П.И. Подаруева[26]. Из финансовых документов редакции можно получить сведения о месте проживания подписчиков в Ирбите во время ярмарки. Например, М.М. Зензинову «ИЯЛ» в 1876 г. доставляли в д. Лопатковой[27].
В 1880-е гг. регулярно на ярмарках бывали тобольский купец М.Д. Плотников, тюкалинский И.И. Ременников, семипалатинский Е.И. Ременников[28]. Несмотря на то, что А.Ф. Пятков умер в 1891 г., а его супруга не захотела продолжить дело и пользовалась только званием купеческой вдовы, на ярмарке 1898 г. пароходство Анфисы Васильевны Пятковой (старшей дочери тарского купца В.И. Серебренникова и племянницы Я.А. Немчинова) принимало заказы на грузовые перевозки в доме Ассановой на ул. Константиновской[29].
Чайную торговлю вели М.И. Грибушин, ТД П. Боткина С-я, ТД. Вагау и К?, Н-ки иркутского И.С. Хаминова, ТД Алексея Губкина Н-в Алексей Кузнецов и К?, Н-ки И.Е. Щербакова (А. Щербаков), М.Г. Орлов, Я.А. Немчинов, П.И. Подаруев и другие[30].

Таблица 1

Чаеторговцы на Ирбитской ярмарке в 1871 г.

Источник: ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 1. Л. 186 об. – 187.

Общие объемы привоза и продажи чая на Ирбитской ярмарке достаточно хорошо известны. Чай определялся в группу азиатских (заграничных) товаров. В 1881 г. на ярмарку было завезено кирпичного чая на 195 тыс. пудов на 6,3 млн руб., непроданного чая осталось на 100 тыс. руб.[31] В 1887 г. было привезено больше, всех чаев было привезено на 7 млн руб., продано на 6,6 млн руб., остаток – на 400 тыс. руб.[32] В 1888 г. чаев было привезено на 7,5 млн руб., продано на 7,3 млн руб.[33]В 1890 г. произошло сокращение объемов чайной торговли: привоз на 5,2 млн руб., продажа на 5 млн руб.[34]
В 1893 г. наблюдалось лишь небольшое увеличение привоза с одновременным ростом объемов непроданного чая. Привезено было чая на 5,9 млн руб., продано на 4950 тыс. руб., осталось на 950 тыс. руб.[35] В 1894 г. остаток возрос до 1160 тыс. руб.[36] В 1896–1897 гг. привоз продолжал сокращаться до 4,5–3,4 млн руб.,[37] что являлось отражением тенденции сокращения сухопутного ввоза китайского чая в Россию.
Документы ГАСО позволяют сравнивать объемы торговли чаеторговцев на Ирбитской ярмарке. Приведем данные по чайной торговле в 1871 г. (табл. 1).
Из таблицы следует, что в 1871 г. ведущие позиции в чайной торговле на ярмарке занимали фирмы М.И. Грибушина, А.С. Губкина, Г.Т. Молодых, Я.А. Немчинова, М.Г. Орлова.
Появлявшиеся и сменявшие друг друга на ярмарке в пореформенные годы мелкие чаеторговцы конкуренции крупным фирмам не составляли[38]. «Партионные» продавцы, торговавшие крупными партиями чая, хорошо были известны на ярмарке, нередко еще до ее начала знали или предполагали в чьи руки попадет их товар. Фирма М.И. Грибушина и в 1880-е гг. сохраняла лидерские позиции в торговле чаем на Ирбитской ярмарке.

В 1890 г. четверка лидеров выглядела следующим образом.

Таблица 2

Крупнейшие чаеторговцы Ирбитской ярмарки в 1890 г.

Источник: ГАСО. Ф. 646. Оп. 1. Д. 19. Л. 222–224.

Староста сделал приписку о том, что цифры приблизительны, т.к. торговцы «не дали сведений»[39].
Швецов и Щербаков примерно на одном уровне продавали в Ирбите чай и в 1891–1892 гг.[40]
В 1898 г. в списках чаеторговцев числились фирмы В.Ф. Колыгина (Иркутск, зять Я.А. Немчинова), Н.Л. Молчанова (Кяхта, бывших приказчик и доверенный Я.А. Немчинова), Ф.И. Щербакова. Одним из ведущих чаеторговцев на ярмарке стал кяхтинский купец Ф.Ф. Прорубников, представлявший новое поколение кяхтинских чаеторговцев[41].
Пребывание и коммерческую деятельность на Ирбитской ярмарке Немчиновых, их ближайших родственников и деловых партнеров мы рассматривали только в период расцвета предпринимательской деятельности купеческой фамилии: конец 1840-х – 1890-е гг. Именно в эти 50 лет началась и развивалась активная предпринимательская деятельность после переезда из Тары в Кяхту Я.А. Немчинова. В 1846 г. он стал временно кяхтинским купцом 1-й гильдии, а с 1847 г. выбирал гильдейское свидетельство либо по Кяхте, либо по Таре. Чаще за него это делали ближайшие родственники в Таре: старший брат Николай Андреевич, муж младшей сестры Прасковьи Андреевны Василий Иванович Серебренников, зять Михаил Федорович Пятков.

С наметившимся падением кяхтинской торговли Я.А. Немчинов переключил основное внимание на золотопромышленность. Но эта деятельность, как и поставки на прииски, Ленско-Витимское пароходство, попытки поставить медеплавильное производство в Ачинском и Минусинском уездах Енисейской губ., продажа чая в Средней Азии и другие виды предпринимательской деятельности, сочеталась с торговлей на крупнейших российских и сибирских ярмарках. Тарские родственники так же часто представляли интересы Немчиновых на этих ярмарках.

Мы попытались отследить присутствие интересующих нас персоналий на ярмарке по годам, но ни материалы ГАСО, ни материалы «Ирбитского ярмарочного листка» и справочных книжек Ирбитской ярмарки не позволили собрать полной и системной информации. Данные, собранные в ходе изучения фондов ГАСО и опубликованных справочных материалов, имеют отрывочный, несистемный характер, а потому позволяют составить представление о пребывании и деятельности на ярмарке интересующих нас лиц лишь в отдельные годы.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Жиров А.А. Если бы стены могли говорить: // Омская старина. Вып. 3. Омск, 1995. С. 39–53; Тарские кяхтинцы // Земля Иркутская 1997. N 9. С. 18; Он же. Провинциальное купечество Сибири (штрихи к социально-психологическому портрету) // Известия ОГИКМ. 1998. N 6. С. 317; Он же. Сиропитательный дом Немчинова // Иртышский вертоград. М., 1998. С. 156-160; Он же. Деловые и родственные связи сибирских купцов Немчиновых // Из глубины времен. N 12. СПб., 2000. С. 203–211; Он же. Исторические параллели в судьбах городов и купечества Тары и Кяхты // Россия и Восток: история и культура. Омск. 1997. С. 282–286; Он же. Провинциальное купечество Сибири (штрихи к социально-психологическому портрету) // Известия ОГИКМ. Вып. 6. Омск, 1998. С. 310–324; Он же. К характеристике источниковой базы по изучению генеалогии сибирских купеческих фамилий // Известия РГО. Вып. 9. СПб., 1998. С. 44–51; Он же. Роль местного купечества в формировании внешнего облика города (на примере г. Тары) // Локальные культурно-исторические исследования. Теория и практика. Омск, 1998. С. 53–57; Он же. К определению уровня и состава купеческой элиты Сибири. Ч. II. // Архивный вестник. Вып. 8. Омск, 2000. С. 68–73; Вып. 9. Омск, 2001. С. 68–73; Он же. Чайный путь и Кяхта // Земля Иркутская. Вып. 12. Иркутск, 2000. С. 66–72; Он же. Купечество Тары во второй половине ХVIII – начале ХХ вв. (К характеристике специфических черт провинциального купечества Сибири) // Актуальные вопросы истории Сибири: II науч. чтения пам. проф. А.П. Бородавкина. Барнаул, 2000. С. 130–135; Чайный путь и сибирское купечество // Югра. 2001. N 6. С. 59–67; N 7. С. 72–82; Он же. Социально-психологические аспекты и вопросы менталитета в характеристике провинциального купечества Сибири // Проблемы историографии и истории. Сборник научных статей. Омск, 2002. С. 79–124; Он же. Роль купечества в формировании специфического уклада жизни провинциального сибирского города // Традиционная культура русских Западной Сибири ХIХ – ХХ веков. Очерки истории культуры и быта. Омск, 2003. С. 209–236; Он же. Купечество Сибири: Некоторые вопросы историографии, источниковедения и методологии // Проблемы экономической и социальной истории Сибири ХVIII – начала ХХ вв. Вып. 4. Омск, 2003. С. 46–92; и др.

2. Жиров А.А. Купечество в экономических связях Тары с Северным Казахстаном в ХVIII – начале ХХ вв. // Степной край: зона взаимодействия русского и казахского народов (ХVIII–ХХ вв.). Омск, 1998. С. 55–58.
3. НАРБ. Ф. 111. Д. 137. Л.
4. Жиров А.А. К характеристике критериев делового сотрудничества купцов Щербаковых (штрихи к социально-психологическому портрету) // Словцовские чтения-98. Тюмень, 1998. С. 78–79; Он же. Сибирская писчебумажная фабрика купца А.И. Щербакова // Музей и общество на пороге ХХI века. Омск, 1998. С. 96–98; Он же. Писчебумажное производство в Сибири // Известия ОГИКМ. Вып. 7. Омск, 1999. С. 143–158.
5. РФ БТМ. Книги городовых обывателей Тары на 1792-1794 гг., 1819–1821 гг.
6. ГАОО. Ф.402. Оп. 1. Д. 2. Л. 87.
7. ГУТО ГАТ. Ф. 329. Оп. 1. Д. 624. Л. 1–28.
8. ГАСО. Ф. 646. Оп. 1. Д. 4. Л. 509, 566–570.
9. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 1. Л. 103, 106об., 107, 186об. – 187.
10. ГАСО. Ф. 646. Оп. 1. Д. 8. Л. 811.
11. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 12. Л. 29об., 30.
12. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 15. Л. 60-61.
13. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 1. Л. 74. Л. 74об., 76об., 80, 80об., 92об.
14. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 9. Л. 31об, 41, 43об., 44об.
15. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 1. Л. 23–23об.
16. ГАСО. Ф.658. Оп.1. Д.207. Л.65, 66.
17. Попов И.И. Минувшее и пережитое. Сибирь и эмиграция. Л., 1924.
18. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 8. Л. 810.
19. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 1. Л. 1. Л. 18.
20. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 17. Л. 209.
21. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 22. Л. 154; Д. 30. Л. 26.
22. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 1. Л. 66.
23. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 10.
24. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 28. Л. 116.
25. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 2. Л. 45, 46, 56об., 58об., 59об., 63.
26. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 2. Л. 61об.
27. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 2. Л. 80.
28. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 15. Л. 37об., 645об.; Д. 16. Л. 24об., 38об.
29. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 28. Л. 167.
30. ГАСО. Ф. 646. Оп. 1. Д. 15. Л. 60–61; Д. 16. Л. 21.
31. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 10.
32. ГАСО. Ф. 646. Оп. 1. Д. 16. Л. 75об., 76, 76об.
33. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 17. Л. 165.
34. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 17. Л. 129.
35. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 23. Л. 188об.
36. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 24. Л. 88об.
37. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 26. Л. 186об.; Д. 27. Л. 117.
38. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 17. Л. 131об. – 132, 139об. 144об.
39. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 19. Л. 224об.
40. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 19. Л. 242; Д. 22.
41. ГАСО. Ф. 646. Оп.1. Д. 28. Л. 168, Л. 201.