2 августа 2024
Сто лет со дня рождения уральской писательницы Марии Сосновских. С 2013 года её с нами нет, но память о ней остаётся. Живёт и трилогия её – «Морок».
Мария Сосновских - ветеран Великой отечественной войны, член союза писателей России, лауреат Всероссийской литературной премии имени Н. С. Лескова «Очарованный странник», а также литературной премии «Белые журавли России» им. А. Т. Твардовского.
Вот что она рассказывала о себе:
«Родилась я в селе Харлово 1 августа 1924 года в беднейшей крестьянской семье. В семье была шестым ребенком, двое из которых умерли от нужды и голода. Весной 1925 года мои родители и еще несколько семей, вконец отчаявшись, поехали на новое поселение в непроходимую тайгу, где стали вырубать лес и распахивать новые земли. Так и возник хутор Калиновка.
В годы НЭПа люди радовались началу хорошей жизни. К 1929 году и у нас уже были хорошие лошади, коровы. Купили плуги, бороны и, на паях с братом, молотилку. Построили большой дом, но вольготная жизнь продолжалась недолго – в 1930 году у нас все конфисковали, а отца сослали на север. По распоряжению начальства у нас образовалась коммуна «Гигант». В Калиновку со всех хуторов согнали людей. В каждой избушке жило по три-четыре семьи. Не стало ни хлеба, ни скота. К весне 1931 было полное разорение. Начался голод. Люди ели траву. Ни обуви, ни одежды, ни еды.
Организовался колхоз, где председателем стал вернувшийся с севера отец.
В 1933 году я пошла в первый класс в д. Чувашевой. Ходила в школу дремучим лесом, нередко слышала вой волков. Волков не боялись, не бывало такого, чтобы волки нападали на людей.
Ходить на уроки нам, школьникам, было не в чем: одежды не было ни у кого. Шли в школу в «чём бог послал». Учебников и тетрадей не было. Не было и чернил, их делали из печной сажи. Писали на старых газетах. Были керосиновые лампы, но керосин было купить почти невозможно, поэтому уроки частенько приходилось выполнять без света.
В эти годы шла война. Сначала с Японией, а потом – с финнами. О событиях в стране узнавали по слухам, о радио только мечтали.
После окончания школы-семилетки многие из моих одноклассников уехали в ФЗО, чтобы получить рабочие профессии. Меня туда не отпустили родители. В колхозе оставаться, работая даром, перспективы неважные. Пугали и зимние лесозаготовки, на которые отправляли женщин и молодых девчат. Бывало, что обратно приезжали и покалеченными. Такая жизнь была в то время. И, несмотря на то, что документы не отдавали, народ валом побежал из колхозов.
Я решила поступать в медицинский техникум. Обучение было платное: необходимо было платить за первый семестр, к тому же нужно было покупать белый халат и тапочки. С большим трудом наскребла на это денег. К тому же надо было и питаться. Не знаю, на что я надеялась?.. Но тут началась Великая Отечественная война. В наш районный центр, Ирбит, один за другим стали эвакуироваться заводы, в том числе и мотоциклетный. Нужна была рабочая сила, и я пошла работать в инструментальный цех…»
Там, на этом заводе, и проработала она до пенсии заточником-универсалом (на заточке резцов), как она говорила - «три вредных стажа» т.е. 30 лет. Работу свою любила, и медали за труд получала, но жила в ней с детства мечта - написать историю рода. Еще в далеком детстве Маша часто, затаив дыхание, слушала рассказы своей бабушки Сусанны о «старой жизни», о предках и односельчанах-земляках.
Спустя многие годы впечатления детства не потускнели. Они легли в основу её трилогии. Умение передать своеобразие минувшего, знание народных традиций и обычаев, легенд и поверий, сочный образный язык – таков её литературный стиль.
«…Вот уже третью неделю движется обоз: крестьяне с Новгородчины держат путь через Зауралье в Тобольскую губернию…» Это лишь начало пути; сколько всего соберут впереди грядущие года, десятилетия, столетия? И если вечер повергает тружеников наземь от усталости, то рассвет возрождает их силы для нового трудового дня. В тяжком ежедневном труде проходят жизни Василия, Петра, Ивана Елпановых, Афанасия и Ганьки Пономарёвых и множества других. Из описаний их судеб вырастает большое полотно, в котором запечатлена судьба всей России.
Из книг Марии Сосновских узнаёшь, как тогда любили, женились, венчались, в армию на двадцать пять лет уходили, как в Бога верили, как встретили весть о войне 1914 года… А потом пойдут рассказы, как стали в народ проникать революционные идеи, пришла революция, а за ней коллективизация. И как сам народ изменился. Стали распадаться семьи («У нас теперя мода в деревне пошла от мужей уходить. И без венца люди жить стали. Страмота, а не жисть!»
Семь лет работала она над своей трилогией и закончила своё повествование на самом главном событии страны - Дне Победы:
«Май 1945 года выдался на редкость тёплым. Народ, наконец, воспрянул духом, чувствуя скорый конец войне... Прибегаю на завод, а там уже красные флаги развешивают, привезли откуда-то! Портрет Сталина на проходной. Радуются все… Пленные немцы недоумевают. Не знают в чём дело. Сашка Анохин вбегает в цех и кричит: «Гитлер - капут! Война – капут! Мир! Ура!» Немцы переглянулись, глаза их округлились, потом они собрались в кружок - «гыр-гыр» по-своему, - и загоревали. Мы стали их утешать: раз войне капут, значит, скоро домой поедете! Гитлер – капут! Но они горестно качали головами: «Гитлер не капут. Нам капут!»
Мария Панфиловна скончалась в октябре 2013 года.
Будем помнить!
Мария Сосновских - ветеран Великой отечественной войны, член союза писателей России, лауреат Всероссийской литературной премии имени Н. С. Лескова «Очарованный странник», а также литературной премии «Белые журавли России» им. А. Т. Твардовского.
Вот что она рассказывала о себе:
«Родилась я в селе Харлово 1 августа 1924 года в беднейшей крестьянской семье. В семье была шестым ребенком, двое из которых умерли от нужды и голода. Весной 1925 года мои родители и еще несколько семей, вконец отчаявшись, поехали на новое поселение в непроходимую тайгу, где стали вырубать лес и распахивать новые земли. Так и возник хутор Калиновка.
В годы НЭПа люди радовались началу хорошей жизни. К 1929 году и у нас уже были хорошие лошади, коровы. Купили плуги, бороны и, на паях с братом, молотилку. Построили большой дом, но вольготная жизнь продолжалась недолго – в 1930 году у нас все конфисковали, а отца сослали на север. По распоряжению начальства у нас образовалась коммуна «Гигант». В Калиновку со всех хуторов согнали людей. В каждой избушке жило по три-четыре семьи. Не стало ни хлеба, ни скота. К весне 1931 было полное разорение. Начался голод. Люди ели траву. Ни обуви, ни одежды, ни еды.
Организовался колхоз, где председателем стал вернувшийся с севера отец.
В 1933 году я пошла в первый класс в д. Чувашевой. Ходила в школу дремучим лесом, нередко слышала вой волков. Волков не боялись, не бывало такого, чтобы волки нападали на людей.
Ходить на уроки нам, школьникам, было не в чем: одежды не было ни у кого. Шли в школу в «чём бог послал». Учебников и тетрадей не было. Не было и чернил, их делали из печной сажи. Писали на старых газетах. Были керосиновые лампы, но керосин было купить почти невозможно, поэтому уроки частенько приходилось выполнять без света.
В эти годы шла война. Сначала с Японией, а потом – с финнами. О событиях в стране узнавали по слухам, о радио только мечтали.
После окончания школы-семилетки многие из моих одноклассников уехали в ФЗО, чтобы получить рабочие профессии. Меня туда не отпустили родители. В колхозе оставаться, работая даром, перспективы неважные. Пугали и зимние лесозаготовки, на которые отправляли женщин и молодых девчат. Бывало, что обратно приезжали и покалеченными. Такая жизнь была в то время. И, несмотря на то, что документы не отдавали, народ валом побежал из колхозов.
Я решила поступать в медицинский техникум. Обучение было платное: необходимо было платить за первый семестр, к тому же нужно было покупать белый халат и тапочки. С большим трудом наскребла на это денег. К тому же надо было и питаться. Не знаю, на что я надеялась?.. Но тут началась Великая Отечественная война. В наш районный центр, Ирбит, один за другим стали эвакуироваться заводы, в том числе и мотоциклетный. Нужна была рабочая сила, и я пошла работать в инструментальный цех…»
Там, на этом заводе, и проработала она до пенсии заточником-универсалом (на заточке резцов), как она говорила - «три вредных стажа» т.е. 30 лет. Работу свою любила, и медали за труд получала, но жила в ней с детства мечта - написать историю рода. Еще в далеком детстве Маша часто, затаив дыхание, слушала рассказы своей бабушки Сусанны о «старой жизни», о предках и односельчанах-земляках.
Спустя многие годы впечатления детства не потускнели. Они легли в основу её трилогии. Умение передать своеобразие минувшего, знание народных традиций и обычаев, легенд и поверий, сочный образный язык – таков её литературный стиль.
«…Вот уже третью неделю движется обоз: крестьяне с Новгородчины держат путь через Зауралье в Тобольскую губернию…» Это лишь начало пути; сколько всего соберут впереди грядущие года, десятилетия, столетия? И если вечер повергает тружеников наземь от усталости, то рассвет возрождает их силы для нового трудового дня. В тяжком ежедневном труде проходят жизни Василия, Петра, Ивана Елпановых, Афанасия и Ганьки Пономарёвых и множества других. Из описаний их судеб вырастает большое полотно, в котором запечатлена судьба всей России.
Из книг Марии Сосновских узнаёшь, как тогда любили, женились, венчались, в армию на двадцать пять лет уходили, как в Бога верили, как встретили весть о войне 1914 года… А потом пойдут рассказы, как стали в народ проникать революционные идеи, пришла революция, а за ней коллективизация. И как сам народ изменился. Стали распадаться семьи («У нас теперя мода в деревне пошла от мужей уходить. И без венца люди жить стали. Страмота, а не жисть!»
Семь лет работала она над своей трилогией и закончила своё повествование на самом главном событии страны - Дне Победы:
«Май 1945 года выдался на редкость тёплым. Народ, наконец, воспрянул духом, чувствуя скорый конец войне... Прибегаю на завод, а там уже красные флаги развешивают, привезли откуда-то! Портрет Сталина на проходной. Радуются все… Пленные немцы недоумевают. Не знают в чём дело. Сашка Анохин вбегает в цех и кричит: «Гитлер - капут! Война – капут! Мир! Ура!» Немцы переглянулись, глаза их округлились, потом они собрались в кружок - «гыр-гыр» по-своему, - и загоревали. Мы стали их утешать: раз войне капут, значит, скоро домой поедете! Гитлер – капут! Но они горестно качали головами: «Гитлер не капут. Нам капут!»
Мария Панфиловна скончалась в октябре 2013 года.
Будем помнить!