13 мая 2003
Почти четырехсотлетняя история нашего края хранит немало ярких имен земляков, оставивших потомкам свой неизгладимый след.
Одним из таких людей был Яков Борисович Лепехин. Именно его биография, как нельзя лучше, отражает судьбу умного, энергичного и предприимчивого человека – выходца из простого народа, которому не суждено было в полной мере реализовать свой потенциал на пользу краю и Отечеству.
Родился Лепехин в Чубаровской слободе в семье пашенного крестьянина. В поисках лучшей жизни их семья переезжала из одного населенного пункта в другой: в начале в Киргинскую, а затем в Нижне-Ницинскую слободу, где отец Якова стал служить дьячком при местной Никольской церкви.
В то время дети рано начинали самостоятельную жизнь и, чаще всего, вдали от родного дома. Так, во второй половине 60-х годов XVII века, молодой Лепехин оказался в должности подьячего (чиновника местной приказной администрации) Пышминской – Ощепковской слободы. В свободное от службы время Яков увлекался ловлей соколов и кречетов, которых потом обучал для охоты на промысловых птиц и зверей. Кроме удовлетворения чисто охотничьего азарта, это занятие приносило ему еще и немалую выгоду.
Дело в том, что царь Алексей Михайлович был большим любителем соколиной охоты и для этой цели держал в своих сокольнях около трех тысяч птиц. Время от времени он дарил обученных соколов правителям дружественных государств.
Узнав об этом, Лепехин решил расширить свой промысел, приобщив к нему ирбитчан, служивших на Пышме беломестными казаками. А пойманных птиц стал напрямую поставлять к царскому двору. Верхотурский воевода Колтовский всячески способствовал его предприятию, и, чтобы узаконить его, даже выдал Лепехину разрешение: «Ловить на великих государей кречетов в Пышминской слободе и на Ирбите». Но Лепехин стремился полностью закрепить за собой кречетовые угодья и добился разрешения построить на Красном Яру на реке Пышме собственную слободу, в которую прибрал на свои средства четырех беломестных казаков и одиннадцать крестьянских семей. Вскоре его назначают атаманом беломестных казаков всего Верхотурского уезда.
В течение нескольких последующих лет Яков Лепехин отсраивает слободу с острогом, исправно несет со своими казаками таможенную, сторожевую и воинскую службу, при этом не прекращает заниматься промыслом соколов.
Но не все шло гладко у нового слободчика. Приказчики и крестьяне с соседних слобод постоянно жаловались на него воеводе, что слободу поставил не на том месте, где было разрешено, самовольно захватывает земли, переманивает новоприбывших крестьян, и т.п. Все сходило с рук красноярскому слободчику, воевода всегда выносил решение в его пользу. Конечно, много значило личное знакомство и общение Лепехина с царем, но главная причина была в другом. Во второй половине XVII века в Сибири ощущалась острая нехватка «детей боярских», которые представляли высший командный состав зауральских гарнизонов, своеобразную служилую «аристократию». Из их числа назначались приказчики, слободчики (устроители новых слобод), им доверяли самые ответственные должности и поручения. Как правило, назначение шло «по отечеству», т.е. из детей и близких родственников чиновников местной администрации и по указу царя.
Однако, как свидетельствуют документы: «На Верхотурье рассылки детям боярским многие, а детей боярских в Верхотурье мало, и к государевым делам приставить неково». Поэтому воеводы вынуждены были пополнять управленческий штат за счет грамотных казаков, стрельцов и, даже, крестьян. В большинстве своем они оправдывали доверие добросовестной службой царю и Отечеству.
Но в 1676 году царь Алексей Михайлович умер, а новые правители решили навести порядок в государственной службе. И начали с того, что «всех «детей боярских», которые были поверстаны в службу без царского на то позволения, отставить от службы, лишить жалования, определив в прежние чины, «чтобы впредь неповадно было без великого государя указу и без грамот бить челом». Вновь вступивший в должность воеводы Павлов в точности выполнил это указание. В список 20 человек, прибранных не «по отечеству», попал и Лепехин, которого, как и было предписано, в одночасье перевели из «детей боярских» в пашенные крестьяне и отправили под конвоем на первоначальное место жительства в Чубаровскую слободу. С этого момента Лепехин, со всей свойственной ему энергией, вступил на путь бескомпромиссной борьбы с существующей властью и поддерживающей ее во всем никоновской церковью.
К тому времени его отец ушел в Долматовский Успенский монастырь, где принял монашеский постриг. Надо заметить, что основатель этого монастыря – старец Долмат (в миру тобольский казак Дмитрий Иванович Мокренский) и его сын игумен Исаак были убежденными сторонниками старой веры, а их обитель – одним из тайных центров старообрядчества. В стенах этого монастыря было написано известное послание «Об Антихристе и тайном царстве его», адресованное тюменским старообрядцам, в котором гневно критиковалась проведенная патриархом Никоном реформа церкви, а сам Никон и царь Алексей Михайлович обличались как Антихристы. Не случайно Долматовский монастырь был местом, куда скрывались от преследования властей и церкви все инакомыслящие, в том числе и Лепехин. Здесь-то он и познакомился с идеологами старой веры старцами: Авраамием и Иваном Кодским. Но в отличие от них Лепехин, был сторонником радикального очищения от земных грехов путем «не оскверненного огненного крещения», т.е. самосожжения. Он активно проповедовал свои идеи среди народа. О том, как реагировал на эти листовки народ, можно судить по донесению приказчика Киргинской слободы Федора Фефилова воеводе Верхотурского уезда: «По научению... еретика, Верхотурского уезда Красноярской слободы слободчика Якушка Лепехина, Киргинские слободы многие крестьяне хотят зажетца и на церковь Божью многие хулы возлагают и чинят раскол и священников не пускают». Так своим участием в старообрядческом движении народ выражал свой протест против засилья чиновников правительственной и местной администрации, усиливающегося закабаления крестьян и никоновской реформы церкви.
В свою очередь власти решительно боролись с раскольниками: заточая их в тюрьмы и ссылая на дальние окраины государства. Был организован грандиозный сыск и на Лепехина, но он не дал желаемых результатов, а еще больше усугубил обстановку и спровоцировал массовые самосожжения старообрядцев на Юрмыче, Пышме, Исети. В каждой из этих «гарей» погибли десятки и сотни людей.
Скрываясь от преследования Яков Лепехин был вынужден уйти в Сибирь на Ишим, там уже складывался новый центр старообрядцев. Последнее упоминание о нем было найдено в Тобольской приказной палате, где находилось «Дело Тобольского уезда Ишимской слободы раскольников Якова Лепехина с товарищи в расколе». После этого власти навсегда потеряли след и было неизвестно как закончилась его судьба.
Но при знакомстве с историей старообрядческого движения в Зауралье мне посчастливилось найти документ, в котором содержались сведения о том, что неукротимый борец за старую веру на склоне лет вернулся в родной Верхотурский уезд и был пострижен, как и его отец, в монахи того же Долматовского Успенского монастыря, где и закончилась содержательная биография основателя Красноярской слободы на Пышме, верхотурского атамана и виднейшего руководителя урало-сибирского старообрядчества второй половины XVII века, нашего земляка Якова Борисовича Лепехина.
О. Молокотин, краевед.
Одним из таких людей был Яков Борисович Лепехин. Именно его биография, как нельзя лучше, отражает судьбу умного, энергичного и предприимчивого человека – выходца из простого народа, которому не суждено было в полной мере реализовать свой потенциал на пользу краю и Отечеству.
Родился Лепехин в Чубаровской слободе в семье пашенного крестьянина. В поисках лучшей жизни их семья переезжала из одного населенного пункта в другой: в начале в Киргинскую, а затем в Нижне-Ницинскую слободу, где отец Якова стал служить дьячком при местной Никольской церкви.
В то время дети рано начинали самостоятельную жизнь и, чаще всего, вдали от родного дома. Так, во второй половине 60-х годов XVII века, молодой Лепехин оказался в должности подьячего (чиновника местной приказной администрации) Пышминской – Ощепковской слободы. В свободное от службы время Яков увлекался ловлей соколов и кречетов, которых потом обучал для охоты на промысловых птиц и зверей. Кроме удовлетворения чисто охотничьего азарта, это занятие приносило ему еще и немалую выгоду.
Дело в том, что царь Алексей Михайлович был большим любителем соколиной охоты и для этой цели держал в своих сокольнях около трех тысяч птиц. Время от времени он дарил обученных соколов правителям дружественных государств.
Узнав об этом, Лепехин решил расширить свой промысел, приобщив к нему ирбитчан, служивших на Пышме беломестными казаками. А пойманных птиц стал напрямую поставлять к царскому двору. Верхотурский воевода Колтовский всячески способствовал его предприятию, и, чтобы узаконить его, даже выдал Лепехину разрешение: «Ловить на великих государей кречетов в Пышминской слободе и на Ирбите». Но Лепехин стремился полностью закрепить за собой кречетовые угодья и добился разрешения построить на Красном Яру на реке Пышме собственную слободу, в которую прибрал на свои средства четырех беломестных казаков и одиннадцать крестьянских семей. Вскоре его назначают атаманом беломестных казаков всего Верхотурского уезда.
В течение нескольких последующих лет Яков Лепехин отсраивает слободу с острогом, исправно несет со своими казаками таможенную, сторожевую и воинскую службу, при этом не прекращает заниматься промыслом соколов.
Но не все шло гладко у нового слободчика. Приказчики и крестьяне с соседних слобод постоянно жаловались на него воеводе, что слободу поставил не на том месте, где было разрешено, самовольно захватывает земли, переманивает новоприбывших крестьян, и т.п. Все сходило с рук красноярскому слободчику, воевода всегда выносил решение в его пользу. Конечно, много значило личное знакомство и общение Лепехина с царем, но главная причина была в другом. Во второй половине XVII века в Сибири ощущалась острая нехватка «детей боярских», которые представляли высший командный состав зауральских гарнизонов, своеобразную служилую «аристократию». Из их числа назначались приказчики, слободчики (устроители новых слобод), им доверяли самые ответственные должности и поручения. Как правило, назначение шло «по отечеству», т.е. из детей и близких родственников чиновников местной администрации и по указу царя.
Однако, как свидетельствуют документы: «На Верхотурье рассылки детям боярским многие, а детей боярских в Верхотурье мало, и к государевым делам приставить неково». Поэтому воеводы вынуждены были пополнять управленческий штат за счет грамотных казаков, стрельцов и, даже, крестьян. В большинстве своем они оправдывали доверие добросовестной службой царю и Отечеству.
Но в 1676 году царь Алексей Михайлович умер, а новые правители решили навести порядок в государственной службе. И начали с того, что «всех «детей боярских», которые были поверстаны в службу без царского на то позволения, отставить от службы, лишить жалования, определив в прежние чины, «чтобы впредь неповадно было без великого государя указу и без грамот бить челом». Вновь вступивший в должность воеводы Павлов в точности выполнил это указание. В список 20 человек, прибранных не «по отечеству», попал и Лепехин, которого, как и было предписано, в одночасье перевели из «детей боярских» в пашенные крестьяне и отправили под конвоем на первоначальное место жительства в Чубаровскую слободу. С этого момента Лепехин, со всей свойственной ему энергией, вступил на путь бескомпромиссной борьбы с существующей властью и поддерживающей ее во всем никоновской церковью.
К тому времени его отец ушел в Долматовский Успенский монастырь, где принял монашеский постриг. Надо заметить, что основатель этого монастыря – старец Долмат (в миру тобольский казак Дмитрий Иванович Мокренский) и его сын игумен Исаак были убежденными сторонниками старой веры, а их обитель – одним из тайных центров старообрядчества. В стенах этого монастыря было написано известное послание «Об Антихристе и тайном царстве его», адресованное тюменским старообрядцам, в котором гневно критиковалась проведенная патриархом Никоном реформа церкви, а сам Никон и царь Алексей Михайлович обличались как Антихристы. Не случайно Долматовский монастырь был местом, куда скрывались от преследования властей и церкви все инакомыслящие, в том числе и Лепехин. Здесь-то он и познакомился с идеологами старой веры старцами: Авраамием и Иваном Кодским. Но в отличие от них Лепехин, был сторонником радикального очищения от земных грехов путем «не оскверненного огненного крещения», т.е. самосожжения. Он активно проповедовал свои идеи среди народа. О том, как реагировал на эти листовки народ, можно судить по донесению приказчика Киргинской слободы Федора Фефилова воеводе Верхотурского уезда: «По научению... еретика, Верхотурского уезда Красноярской слободы слободчика Якушка Лепехина, Киргинские слободы многие крестьяне хотят зажетца и на церковь Божью многие хулы возлагают и чинят раскол и священников не пускают». Так своим участием в старообрядческом движении народ выражал свой протест против засилья чиновников правительственной и местной администрации, усиливающегося закабаления крестьян и никоновской реформы церкви.
В свою очередь власти решительно боролись с раскольниками: заточая их в тюрьмы и ссылая на дальние окраины государства. Был организован грандиозный сыск и на Лепехина, но он не дал желаемых результатов, а еще больше усугубил обстановку и спровоцировал массовые самосожжения старообрядцев на Юрмыче, Пышме, Исети. В каждой из этих «гарей» погибли десятки и сотни людей.
Скрываясь от преследования Яков Лепехин был вынужден уйти в Сибирь на Ишим, там уже складывался новый центр старообрядцев. Последнее упоминание о нем было найдено в Тобольской приказной палате, где находилось «Дело Тобольского уезда Ишимской слободы раскольников Якова Лепехина с товарищи в расколе». После этого власти навсегда потеряли след и было неизвестно как закончилась его судьба.
Но при знакомстве с историей старообрядческого движения в Зауралье мне посчастливилось найти документ, в котором содержались сведения о том, что неукротимый борец за старую веру на склоне лет вернулся в родной Верхотурский уезд и был пострижен, как и его отец, в монахи того же Долматовского Успенского монастыря, где и закончилась содержательная биография основателя Красноярской слободы на Пышме, верхотурского атамана и виднейшего руководителя урало-сибирского старообрядчества второй половины XVII века, нашего земляка Якова Борисовича Лепехина.
О. Молокотин, краевед.
Культурное наследие 