8 июня 2015
Ныне, в год юбилея Великой Победы, как-то наиболее обостренно, с болью начинаешь понимать, чувствовать фразу: «В нашей стране в каждой семье была своя война, свои герои и своя боль…». Когда мы были моложе, не думали об этом. Только сейчас, обретя жизненный опыт, начали понимать, что означают эти слова. Миллионы семей говорят: «У нас воевали… У нас работали… У нас погибли…». И так хочется назвать всех по именам, поклониться их памяти, сказать слова благодарности.
Вот и в семье Буньковых – свой герой – Александр Николаевич. Он ушел из жизни в возрасте 76 лет. К сожалению, раньше наши пути не пересекались, только сейчас, можно сказать, «породнились». Александр Николаевич – родной дед моего зятя.
До войны Александр Николаевич работал трактористом в МТС. Он вспоминал, как в обычный рабочий день, вернее – ночь, культивировали поле за деревней Кирилловой (там, где дорога поворачивает на «Малиновку»). Рано утром пришел бригадир и сказал: «Война!». Сердце екнуло. В народе давно тревожные разговоры ходили, но они-то верили, вернее – надеялись: у нас же договор о ненападении подписан! Повестку Александр получил 27 июня, прошел обучение на механика-водителя танка и сразу на Волховский фронт. Первую свою боевую машину, тяжелый танк КВ (Клим Ворошилов), собирал вместе с рабочими сам.
После изучения сохранившихся документов и воспоминаний родственников меня поразил один факт боевой биографии Александра Бунькова: самой первой его наградой был Орден Ленина(!). С такой ситуацией столкнулась впервые. Во время войны, да и позднее, у нас, чтобы заслужить орден, надо было прежде «обзавестись» медалями. А здесь сразу одна из самых высших наград страны. Оказывается, все элементарно просто.
В одной из боевых операций немцы угнали наш танк, перекрасили, свастику нарисовали и воевали на нем против Красной Армии. Командование приняло решение вернуть нашу боевую машину.
В одну из ночей Александр Буньков со своим другом-сослуживцем Дмитрием Сарденко отправились за линию фронта. Отыскали свой КВ на каком-то полигоне среди тяжелых немецких танков с грозным названием «Пантера». Дальнейшее развитие событий с трудом поддается моему осмыслению. Эти два человека одного часового сняли, второго связали и засунули в танк, как мальчишки, договорились: «Что, если мы еще и «Пантеру» умыкнем!?». И умыкнули. Александр забрался в чрево незнакомой вражеской машины. Двигатель завелся, а передача никак не включается. Передвигал различные рычаги, на все подряд кнопки нажимал. Бесполезно. Дмитрий-то уже тронулся с места, думал, что все в порядке. Немцы очухались, бегут своей сворой, стреляют. В самое последнее мгновение «Пантера» ожила и рванулась вперед вслед за КВ. На линии фронта их начали наши обстреливать.
Дмитрий высунулся из башни и закричал: «Мы свои!!!» Что это? Мальчишество? Бесшабашность какая-то? Отсутствие страха? Или отвага? Любовь к Родине, к тем, кто
остался дома? Да, наверное, и то, и другое, и третье. Не нам судить об этом. Когда с родственниками обсуждали эту историю, одна из внучек спросила: «А Дмитрию-то орден дали?». Все верно. Об этом мы обязаны помнить и рассказывать именно своим внукам и правнукам. Чтобы тоже помнили. Орден Александру вручили через несколько месяцев. Дмитрия тоже наградили, только … уже посмертно (просто для информации: наградные листы были оформлены на присвоение званий Героя Советского Союза). А наш Александр, по примеру врагов, угнанную «Пантеру» тоже перекрасил, звезды нарисовал и воевал на ней до очередного ранения.
Всего же за годы войны красноармеец (к концу войны – гвардии старшина) Александр Буньков потерял одиннадцать различных танков (КВ, Т-34), не раз горел вместе с ними. Некоторые, правда, удавалось отправить в тыл на ремонт, и он сам забирал их в Челябинске на тракторном заводе. Несколько раз был ранен. Сохранилась маленькая вырезка из какой-то газеты 1945 года с фотографией экипажа тридцатьчетверки, который в очередном бою уничтожил четыре фашистских «Тигра». И короткая подпись: «…крайний справа – Александр Буньков». На двенадцатой, последней его железной махине, он закончил войну, в Праге.
Домой вернулся с множеством наград: кроме Ордена Ленина – медали «За освобождение Праги», «За взятие Берлина», «За победу над Германией». В мирное время были другие – юбилейные: в честь 20-, 30-, 40-летия Победы, в честь 50-, 60-, 70-летия Вооруженных сил СССР, «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина», медаль «Ветеран труда», почетный знак «Победитель социалистического соревнования 1976 года министерства мясной и молочной продукции СССР и ЦК профсоюза работников пищевой продукции». Он же своими главными наградами называл удостоверение «Ударник коммунистического труда» и гвардейский знак. В 1985 году ему был вручен орден Отечественной войны первой степени – в благодарность за боевой подвиг, за победу.
В жизни Александр Николаевич был человеком уравновешенным, очень добрым и очень немногословным, хотя и с хорошим юмором. Много работал. Вместе с женой Таисьей Владимировной растил (и очень любил!) детей: сыновей – Анатолия и Владимира, дочерей – Наталью и Тамару. Кроме них сегодня в семье семь внуков и девять правнуков – достойное продолжение его жизни.
Александра Николаевича часто приглашали в школу выступить перед детьми. Отказаться от приглашений он не мог, ходил на эти встречи. Его природная скромность и порядочность не позволяли ему бить себя в грудь, хвалиться он совсем не умел. С болью говорил, что война – это страшно. Он не стыдился слез, когда вспоминал освобожденные нашими войсками разрушенные деревни, изможденных стариков и детей. «Видеть это – больнее и страшнее, чем идти в бой… Ребята, заклинаю вас, когда вырастете, сделайте все, чтобы сохранить мир!».
Александр Николаевич трудолюбием был не обделен, руки имел золотые. Он был простым слесарем, но до семидесяти лет его приглашали хоть немного еще поработать
или на мясокомбинате, или на птицефабрике, где он трудился по много лет. Им не хватало катастрофически его умения всех выручать, всем помогать. Семья (семь человек) жила в однокомнатной неблагоустроенной квартире в старом купеческом доме. Здесь, как нигде, приемлема поговорка «В тесноте, да не в обиде».
Сами трудились, и детей научили работать. Понятия «свободное время» у них не было. Картошки одной выращивали по полгектара, чтоб на всех хватало. В любую свободную минуту отправлялись в лес по ягоды – грибы, на всю зиму делали заготовки. А когда в моду вошло садоводство, участок завели. Александр Николаевич с иронией называл его ДК – добровольная каторга. «Имя у меня – Тыбы, - смеялся он, - ты бы грядку вскопал, ты бы корни-то выкорчевал, ты бы доски-то на мотоцикле привез…». А на мотоцикле за рулем он ездил до последнего дня.
Вот таким был Александр Николаевич, солдат и труженик, отец и дед, орденоносец, один из семьи Буньковых, а таких семей у нас в России миллионы.
Галина МОСУНОВА
Вот и в семье Буньковых – свой герой – Александр Николаевич. Он ушел из жизни в возрасте 76 лет. К сожалению, раньше наши пути не пересекались, только сейчас, можно сказать, «породнились». Александр Николаевич – родной дед моего зятя.
До войны Александр Николаевич работал трактористом в МТС. Он вспоминал, как в обычный рабочий день, вернее – ночь, культивировали поле за деревней Кирилловой (там, где дорога поворачивает на «Малиновку»). Рано утром пришел бригадир и сказал: «Война!». Сердце екнуло. В народе давно тревожные разговоры ходили, но они-то верили, вернее – надеялись: у нас же договор о ненападении подписан! Повестку Александр получил 27 июня, прошел обучение на механика-водителя танка и сразу на Волховский фронт. Первую свою боевую машину, тяжелый танк КВ (Клим Ворошилов), собирал вместе с рабочими сам.
После изучения сохранившихся документов и воспоминаний родственников меня поразил один факт боевой биографии Александра Бунькова: самой первой его наградой был Орден Ленина(!). С такой ситуацией столкнулась впервые. Во время войны, да и позднее, у нас, чтобы заслужить орден, надо было прежде «обзавестись» медалями. А здесь сразу одна из самых высших наград страны. Оказывается, все элементарно просто.
В одной из боевых операций немцы угнали наш танк, перекрасили, свастику нарисовали и воевали на нем против Красной Армии. Командование приняло решение вернуть нашу боевую машину.
В одну из ночей Александр Буньков со своим другом-сослуживцем Дмитрием Сарденко отправились за линию фронта. Отыскали свой КВ на каком-то полигоне среди тяжелых немецких танков с грозным названием «Пантера». Дальнейшее развитие событий с трудом поддается моему осмыслению. Эти два человека одного часового сняли, второго связали и засунули в танк, как мальчишки, договорились: «Что, если мы еще и «Пантеру» умыкнем!?». И умыкнули. Александр забрался в чрево незнакомой вражеской машины. Двигатель завелся, а передача никак не включается. Передвигал различные рычаги, на все подряд кнопки нажимал. Бесполезно. Дмитрий-то уже тронулся с места, думал, что все в порядке. Немцы очухались, бегут своей сворой, стреляют. В самое последнее мгновение «Пантера» ожила и рванулась вперед вслед за КВ. На линии фронта их начали наши обстреливать.
Дмитрий высунулся из башни и закричал: «Мы свои!!!» Что это? Мальчишество? Бесшабашность какая-то? Отсутствие страха? Или отвага? Любовь к Родине, к тем, кто
остался дома? Да, наверное, и то, и другое, и третье. Не нам судить об этом. Когда с родственниками обсуждали эту историю, одна из внучек спросила: «А Дмитрию-то орден дали?». Все верно. Об этом мы обязаны помнить и рассказывать именно своим внукам и правнукам. Чтобы тоже помнили. Орден Александру вручили через несколько месяцев. Дмитрия тоже наградили, только … уже посмертно (просто для информации: наградные листы были оформлены на присвоение званий Героя Советского Союза). А наш Александр, по примеру врагов, угнанную «Пантеру» тоже перекрасил, звезды нарисовал и воевал на ней до очередного ранения.
Всего же за годы войны красноармеец (к концу войны – гвардии старшина) Александр Буньков потерял одиннадцать различных танков (КВ, Т-34), не раз горел вместе с ними. Некоторые, правда, удавалось отправить в тыл на ремонт, и он сам забирал их в Челябинске на тракторном заводе. Несколько раз был ранен. Сохранилась маленькая вырезка из какой-то газеты 1945 года с фотографией экипажа тридцатьчетверки, который в очередном бою уничтожил четыре фашистских «Тигра». И короткая подпись: «…крайний справа – Александр Буньков». На двенадцатой, последней его железной махине, он закончил войну, в Праге.
Домой вернулся с множеством наград: кроме Ордена Ленина – медали «За освобождение Праги», «За взятие Берлина», «За победу над Германией». В мирное время были другие – юбилейные: в честь 20-, 30-, 40-летия Победы, в честь 50-, 60-, 70-летия Вооруженных сил СССР, «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина», медаль «Ветеран труда», почетный знак «Победитель социалистического соревнования 1976 года министерства мясной и молочной продукции СССР и ЦК профсоюза работников пищевой продукции». Он же своими главными наградами называл удостоверение «Ударник коммунистического труда» и гвардейский знак. В 1985 году ему был вручен орден Отечественной войны первой степени – в благодарность за боевой подвиг, за победу.
В жизни Александр Николаевич был человеком уравновешенным, очень добрым и очень немногословным, хотя и с хорошим юмором. Много работал. Вместе с женой Таисьей Владимировной растил (и очень любил!) детей: сыновей – Анатолия и Владимира, дочерей – Наталью и Тамару. Кроме них сегодня в семье семь внуков и девять правнуков – достойное продолжение его жизни.
Александра Николаевича часто приглашали в школу выступить перед детьми. Отказаться от приглашений он не мог, ходил на эти встречи. Его природная скромность и порядочность не позволяли ему бить себя в грудь, хвалиться он совсем не умел. С болью говорил, что война – это страшно. Он не стыдился слез, когда вспоминал освобожденные нашими войсками разрушенные деревни, изможденных стариков и детей. «Видеть это – больнее и страшнее, чем идти в бой… Ребята, заклинаю вас, когда вырастете, сделайте все, чтобы сохранить мир!».
Александр Николаевич трудолюбием был не обделен, руки имел золотые. Он был простым слесарем, но до семидесяти лет его приглашали хоть немного еще поработать
или на мясокомбинате, или на птицефабрике, где он трудился по много лет. Им не хватало катастрофически его умения всех выручать, всем помогать. Семья (семь человек) жила в однокомнатной неблагоустроенной квартире в старом купеческом доме. Здесь, как нигде, приемлема поговорка «В тесноте, да не в обиде».
Сами трудились, и детей научили работать. Понятия «свободное время» у них не было. Картошки одной выращивали по полгектара, чтоб на всех хватало. В любую свободную минуту отправлялись в лес по ягоды – грибы, на всю зиму делали заготовки. А когда в моду вошло садоводство, участок завели. Александр Николаевич с иронией называл его ДК – добровольная каторга. «Имя у меня – Тыбы, - смеялся он, - ты бы грядку вскопал, ты бы корни-то выкорчевал, ты бы доски-то на мотоцикле привез…». А на мотоцикле за рулем он ездил до последнего дня.
Вот таким был Александр Николаевич, солдат и труженик, отец и дед, орденоносец, один из семьи Буньковых, а таких семей у нас в России миллионы.
Галина МОСУНОВА
Культурное наследие 