23 октября 2008
В городе Ирбите имелась мебельная фабрика, возглавляемая в то время директором Полушкиным, начальником производства Прониным и главным бухгалтером Серовой. Однажды вышестоящей организацией была проведена проверка финансовой деятельности предприятия, выявившая существенные нарушения, копия акта оказалась в руках работников ОБХСС.
Работники ОБХСС начали проверку фактов изложенных в акте ревизии. Но вскоре начали поступать сигналы от работников фабрики, что некоторым работникам фабрики незаконно выплачиваются повышенные премии. Часть этих сумм начальником производства Прониным изымается у премированных и делится между Полушкиным, Прониным и Серовой. На производстве была изъята финансовая документация, которая анализировалась и проверялась. В ведомости фигурировали в основном одни и те же лица.
Почувствовав, что фабрикой заинтересовался ОБХСС, директор фабрики внезапно лег в больницу. К этому времени он являлся членом горкома партии. А на фабрике по отдельным заказам изготовлялась мебель для горкома партии и даже прокуратуры.
Хотя ОБХСС курировал начальник горотдела милиции, я решил помочь работникам этого отделения Яковлеву и Боровикову разобраться с этим делом. Внерабочее время мы решили на фабрике провести собрание рабочих, сославших на акт ревизии и некоторые, имевшиеся у нас материалы. Директор фабрики, узнав об этом, обратился в горком партии. Оттуда последовал совет – не проводить собрание, так как директор должен присутствовать на каком-то совещании в горкоме. Мы же рассудили, что отсутствие директора на собрании может способствовать более откровенному разговору. И вдруг после моего короткого доклада директор появился в зале и услышал часть моего выступления. Мной не была названа ни одна фамилия из возможных подозреваемых.
Директор в своем выступлении заявил собравшимся: «Товарищи у нас под боком появились воры, милиции необходима помощь в их разоблачении».
На фабрике имелась бригада, выполняющая наиболее дорогостоящие заказы и стоявшая близко к руководству. На следующий день бригада появилась с жалобой в горкоме партии на наши действия. Якобы мы срываем работу, вносим смуту в коллективе. Последовал вызов начальника отдела и меня в горком к первому секретарю, где нам пришлось выслушать много неприятного, вплоть до того, что секретарь заявил: «Вы может, и меня будете проверять? Ведь мне на фабрике изготовляли табуретки».
Тем не менее ОБХСС возбудил уголовное дело по злоупотреблениям руководителей. И начальник производства Пронин был задержан, как подозреваемый в совершении преступлений, а директор лег в больницу. Пронину ничего не оставалось делать, как начать чистосердечно рассказывать о своих поборах с рабочих, о том, как забирал часть выплачиваемых им премий и делил денег с директором и главным бухгалтером.
Мы поехали в больницу с целью допроса Полушкина, побеседовали с лечащим врачом о возможности допроса больного. Врач нам заявил, что больной по всей вероятности симулирует свои состояние, и выдал официальную справку, что Полушкин по своему состоянию может быть допрошен по любым обстоятельствам.
Начался допрос, но ни одного конкретного ответа на поставленные вопросы, нам получить не удалось. Полушкин ссылался на забывчивость, говорил, что ему необходимо ознакомиться с некоторыми документами т.п. Мы поняли, что он имеет защиту в горкоме КПСС и прокуратуре, и мы не сможем довести расследование до конца.
Дело для дальнейшего расследования было направлено в следственный отдел областного управления внутренних дел Свердловской области. Я не знаю, какую меру наказания понесли подозреваемые, но точно знаю, что они были освобождены от занимаемых должностей и исключены из партии.
Анатолий Моисеенков
Работники ОБХСС начали проверку фактов изложенных в акте ревизии. Но вскоре начали поступать сигналы от работников фабрики, что некоторым работникам фабрики незаконно выплачиваются повышенные премии. Часть этих сумм начальником производства Прониным изымается у премированных и делится между Полушкиным, Прониным и Серовой. На производстве была изъята финансовая документация, которая анализировалась и проверялась. В ведомости фигурировали в основном одни и те же лица.
Почувствовав, что фабрикой заинтересовался ОБХСС, директор фабрики внезапно лег в больницу. К этому времени он являлся членом горкома партии. А на фабрике по отдельным заказам изготовлялась мебель для горкома партии и даже прокуратуры.
Хотя ОБХСС курировал начальник горотдела милиции, я решил помочь работникам этого отделения Яковлеву и Боровикову разобраться с этим делом. Внерабочее время мы решили на фабрике провести собрание рабочих, сославших на акт ревизии и некоторые, имевшиеся у нас материалы. Директор фабрики, узнав об этом, обратился в горком партии. Оттуда последовал совет – не проводить собрание, так как директор должен присутствовать на каком-то совещании в горкоме. Мы же рассудили, что отсутствие директора на собрании может способствовать более откровенному разговору. И вдруг после моего короткого доклада директор появился в зале и услышал часть моего выступления. Мной не была названа ни одна фамилия из возможных подозреваемых.
Директор в своем выступлении заявил собравшимся: «Товарищи у нас под боком появились воры, милиции необходима помощь в их разоблачении».
На фабрике имелась бригада, выполняющая наиболее дорогостоящие заказы и стоявшая близко к руководству. На следующий день бригада появилась с жалобой в горкоме партии на наши действия. Якобы мы срываем работу, вносим смуту в коллективе. Последовал вызов начальника отдела и меня в горком к первому секретарю, где нам пришлось выслушать много неприятного, вплоть до того, что секретарь заявил: «Вы может, и меня будете проверять? Ведь мне на фабрике изготовляли табуретки».
Тем не менее ОБХСС возбудил уголовное дело по злоупотреблениям руководителей. И начальник производства Пронин был задержан, как подозреваемый в совершении преступлений, а директор лег в больницу. Пронину ничего не оставалось делать, как начать чистосердечно рассказывать о своих поборах с рабочих, о том, как забирал часть выплачиваемых им премий и делил денег с директором и главным бухгалтером.
Мы поехали в больницу с целью допроса Полушкина, побеседовали с лечащим врачом о возможности допроса больного. Врач нам заявил, что больной по всей вероятности симулирует свои состояние, и выдал официальную справку, что Полушкин по своему состоянию может быть допрошен по любым обстоятельствам.
Начался допрос, но ни одного конкретного ответа на поставленные вопросы, нам получить не удалось. Полушкин ссылался на забывчивость, говорил, что ему необходимо ознакомиться с некоторыми документами т.п. Мы поняли, что он имеет защиту в горкоме КПСС и прокуратуре, и мы не сможем довести расследование до конца.
Дело для дальнейшего расследования было направлено в следственный отдел областного управления внутренних дел Свердловской области. Я не знаю, какую меру наказания понесли подозреваемые, но точно знаю, что они были освобождены от занимаемых должностей и исключены из партии.
Анатолий Моисеенков
Культурное наследие 