Далекое и близкое

Далекое и близкое
15 июля 2003
По обычаю нашему к имени мы добавляем фамилию отца, а ту, которую носила мама, оставляем в памяти. Моя мама из рода Неклюдовых, что в середине XIX века переселились из Подмосковья в Зауралье – в город Туринск. Обработка 11 десятин земли давала прибыль невеликую и дедушка прирабатывал извозом – в доме росли шесть любимых дочерей Саша, Аня, Фуса, Феша, Оля и Настя. В начале 20-х годов прошлого века в Ирбите, что в пятидесяти верст от маминой родины, открыли педагогический техникум. Там нашли свою профессию все сестры Неклюдовы. Учебный корпус с просторным общежитьем и сейчас стоит на улице К. Маркса. Там сейчас библиотека, службы СЭС и охотоведов, да во дворе в частично сохранившихся постройках разные коммерческие заведения. Расскажу о случае, который произошел в ту пору с сестрой мамы Ольгой.
Осенью 1930 года в техникум из уездной комиссии по коллективизации пришла разнарядка – выделить шесть студентов. В их число попала Ольга Неклюдова. Встретили их уполномоченный с помощником. Студенты составили журнал, получили винтовки и вместе с уполномоченным зашагали к кинотеатру «Луч», что стоял возле рынка. Провожатый, одетый по-праздничному, с кумачовым бантом и раскрасневшимся лицом провел инструктаж. Слово «команда» нравилось ему и часто слетало с уст, но как-то на распев с ударением в конце.
В помещении театра содержали арестованных кулаков и подкулачников из сел уезда. Власти так называли трудолюбивых и сметливых в земледелии и торговле крестьян. Комиссии по коллективизации состояли из селян, оставленных царскими реформами и «пятилетками» военного коммунизма без земли и постоянной занятости. Не усвоив приемов деловой предприимчивости, люди чувствовали отверженность, а затеянное переустройство села обещало занятость и поживу. Отнимая имущество арестованных, заботились не об участи сирот – путь которых чаще лежат затем в няньки, пастухи, батраки или на погост. В частых застольях обсуждалось ленинское «предвиденье» о высокой роли кухарок в управлении государством.
Дежурство Оли выпало на ночь и не обещало тревог – невольники спали, а переговорить с охраной они могли по оконцу двери. Далеко за полночь молодой парень попросил у нее воды. Оля была рада хлопотам – очень боялась заснуть. В полголоса, чтобы никого не разбудить, ответила, откуда она. Узнала, что Касьян – так звали парня – пахал свое поле в деревне Скородум. Вспомнили страду. Оля, как и ее сестры, умела вязать снопы, могла запрячь коня. Отец её, мой дед Николай Алексеевич по началу был учителем, но большую семью вернее могли обеспечить пашня и доход ямщика.
Пленник напомнил Ольге дядю Якова, тот был немного старше своей племянницы. Вдруг Касьян тихо попросил: «Отпусти меня. Там мать с сестрой остались. Я их уже неделю не видел…» Склонив голову, он умолк.
Водоворот чувств охватил маленького «солдата». В голове мелькнули речи краснобантных ораторов, лицо Якова, то вспыхнул костер на поляне, где вольно гуляли кони. Как быть? Может ли она… Одной рукой крепко сжав винтовку, другой робко нащупала в кармане ключ от двери.
Произошедшее не отпускало Ольгу Николаевну и спустя годы. Воспитанная среди свободных людей она не могла поступить по - другому...
Ушла ли страна от этих вопросов? Трудно ответить – южные «ненастья» вносят сомнения. Там даже командиры танковых полков «теряются» в суматохе бойни, а ребята, росшие под самолетный гул, выходят на «волчью» тропу террора. Политика «до октябрьской» России была искусна в восточных проблемах. Огромное количество знаний и информации о Востоке пополнялось этнографами, специалистами по религии, по исламской культуре и психологии, языкам и истории. Печально, что эти и многие другие российские традиции нарушены. А что рушилось в течение века, быстро не возродишь.

И.Ременников



Текст сообщения*
Защита от автоматических сообщений