23 сентября 2016
Еще один исторический документ двадцатилетней давности, написанный самым неравнодушным человеком, ветераном завода, бывшим секретарем ЗК ВЛКСМ, основателем и первым редактором заводской газеты «Знамя Победы» Константином Алексеевичем Кайгородовым.
Завод, выпускающий мотоциклы, показался мне большим предприятием, хотя раньше приходилось видеть металлургические гиганты – Серовский, Сталинградский, Северский, Нижне-Тагильский. Старожилы рассказывали, что в октябре 1941 года завод разместился в деревянных ветхих цехах и подвалах пивоваренного завода.
Теперь, зимой 1949 года, завод заново был построен на болоте рядом с деревней Подкорытовой. Новая котельная с высокой трубой. Корпуса моторного, кузнечного, инструментального цехов, с капитальными кирпичными стенами, железобетонными перекрытиями выглядели солидно.
Деревянный механосборочный корпус. Трехэтажное здание заводоуправления. Заводской ангар. Заводская ТЭЦ. Двадцать семь цехов. Службы главного конструктора, металлурга, технолога, механика, энергетика, ОТК, военная приемка и другие. Масса работающего оборудования и тысячи людей, занятых изготовлением мотоциклов. Все это, вместе созданное, по существу на пустыре, приводило меня к мысли: «Здесь тоже был фронт, героический, трудовой. Только самоотверженные люди, забывшие свое личное, могли строить, таскать на себе, устанавливать оборудование. Налаживать производство, недоедать, недосыпать, мерзнуть, крутить вручную станки. В стужу их руки примерзали к металлу. Отогреваться, как и на фронте, приходилось у железной бочки, превращенной в печку».
На заводе много трудностей. Но завод построен. В цехах и отделах тепло, станки «крутились» от электричества, на участках светло, и все уже делалось по законной технологии.
Специалисты, приехавшие в Ирбит с оборудованием из Москвы и Горького, сумели подготовить местные кадры. А бывшие 14 – 15 -летние мальчишки и девчонки стали мастерами, технологами, конструкторами, опытными
рабочими, наладчиками. Вот, оказывается, с какими людьми придется работать, даже больше – быть вожаком молодежи.
Спустя два-три месяца я уже по-другому стал смотреть на коллектив завода, не сидел в кабинете, ходил по цехам и отделам. Старался больше узнать, увидеть. Куда бы ни заходил, уже встречал знакомых. Знал их имена, фамилии. А потом почувствовал, что, кроме семьи, нет ближе и роднее мотозавода.
Инструментальный блистал чистотой на участках. На сложном оборудовании здесь изготовляли сверла, фрезы, протяжки, пресс-формы, штампы.
В моторном и механосборочном цехах этим режущим инструментом точили детали. Потом их собирали и получались моторы, передачи, вилки.
В кузнечном цехе всегда от печей было много дыма, грохотали молоты, летели искры от поковок. Пресс «Толедо» своими десятками тонн «давил» железные листы, превращая их на сложных штампах в панели, половинки бензобаков.
В литейном – свой едкий дым, своя формовочная земля, свои формы и опоки. После заливки металла и обрубки машины «вытряхивали» картеры для коробок и моторов, чугунные шестеренки и другие отливки. В горячих цехах в дыму, масле, земле и грязи трудились день и ночь люди с горячим характером, на первый взгляд, грубые, эгоистичные, но когда узнаешь их поближе, в большинстве своем внимательные и душевные, даже не понятно было, за что они любят свой тяжелый и вредный труд.
В термическом – узком и темном пролете, люди делали свое дело. В ваннах с цианом, в цементационных печах и калочных «сырые» детали получали твердость для того, чтобы части мотоцикла дольше не изнашивались, служили потребителю верой и правдой.
Гальваники в деревянных ваннах, в плохо приспособленном помещении, стальные, черные детали превращали в блестящие – хромировали, полировали, цинковали.
Интересно было наблюдать в моторном цехе за работой испытательной станции. Каждый двигатель, собранный вновь, устанавливался на испытательный стенд. Его «крутили», обливали шестерни и кривошип маслом, на холодном режиме, а потом, когда уже сделана приработка и притирка, мотор заводился и работал по-настоящему. Испытательная станция на заводе была идеально чистым помещением. Плиточный пол и стены каждую смену мылись с керосином, а испытатели, как доктора, ходили возле работающих стендов и слушали «сердца» моторов.
Как и в кузнице, много шума и грохота было в рамно-прессовом цехе. Прессы разных калибров в штампах нахолодно «давили» заготовки из листового железа, превращая их в половинки глушителя, в барабан для колеса или какую-то шайбу, а потом все цехи свою продукцию направляли в сборочный, на главный конвейер. С постановки рамы мотоцикла на стапель вырисовывалась новая машина. Хромированные и крашеные детали делали ее нарядной. Каждый цех, производственный участок по-своему был необходим. Завод дышал, как большой живой организм. Заводской гудок, установленный на котельной, звал людей на работу, гудел, когда надо было заканчивать смену и начинать другую. На первый взгляд, казалось, все хорошо. Но на сводках у директора завода я с тревогой слышал, что с выполнением производственных заданий дело обстоит не так.
На сборке нет рам, не работает сварочный аппарат. Кузнецы не дали вовремя поковки, литейщики отлили партию картеров, а половина из них забракована. Вчера во второй смене завод остановлен был на два часа – не было электроэнергии. Пробило кабель. Сколько надо сил и умения, чтобы весь этот большой производственный механизм работал слаженно. Где-то все равно не ладилось. Главный конвейер сборки мотоциклов порой останавливался по вине лишь одного рабочего или бригады.
Директор завода Мишурис, человек солидного роста, крепкого телосложения, с карими проницательными глазами, брюнет пятидесятилетнего возраста, ходил по цехам, говорил мало, но очень резко. Его сопровождали начальник производства Мамичев, главный инженер Песочинкий, начальник ОТК, иногда вместе с ними появлялись секретарь партбюро Шиян и председатель завкома профсоюза Ленщиков.
Начальники цехов боялись прихода директора. Разнос за срыв заданий происходил на ходу на глазах рабочих. Иногда в цехе собиралось совещание мастеров, начальников участков. Мишурис садился за стол, низко опускал кудлатую голову, голос звучал властно. Разносы были основательными, вплоть до личного оскорбления. Все подчиненные его боялись, но контакта
не получалось, положение дел на заводе не поправлялось, продолжались простои, штурмовщина и срывы выполнения плана.
Финал пришел скоро. Мишуриса сняли с работы. Главный инженер Песочинский тоже был освобожден. Вскоре сменилась и партийная власть. Вместо Шияна секретарем был избран А. М. Федоров – главный конструктор завода.
На должность директора назначен Василий Александрович Иванов. Постепенно дела на заводе пошли на улучшение.
С молодежью Ирбитского мотоциклетного завода мне пришлось встретиться в 1949 году. Уже четыре года, как закончилась Великая отечественная война, наступили мирные трудовые будни, требовавшие от нашего народа большого напряжения сил. Надо было восстанавливать разрушенные города и села, надо было строить новые фабрики и заводы и больше выпускать продукции.
В этот период у нас на заводе очень многого не хватало. Некоторые цехи ютились в старых неприспособленных помещениях. Оборудование на отдельных участках было несовременное, устаревшее.
В старых и новых производственных корпусах, в основном, трудилась молодежь, те ребятишки и девчонки, которые пришли на завод в трудные военные годы, а сейчас они намного повзрослели, стали уже кадровыми рабочими.
В войну все было подчинено лозунгу: «Все для фронта, все для победы!». А сейчас другая обстановка: «Надо делать больше продукции», «Надо восстанавливать разрушенное хозяйство». Молодежь мотозавода в пятидесятые годы шла в первых рядах, соревновалась за досрочное выполнение производственных заданий. Были организованы комсомольско-молодежные бригады, которые вдохновляли коллективы цехов, шли всегда впереди. Если надо было, делали две-три нормы в смену.
Спорилась работа у молодежи. Молодежь умела увлечь и повести за собой других на сбор металлолома, участие в художественной самодеятельности. А потом комсомольцы взялись за сохранность оборудования – этот почин пришел на завод в пятидесятые годы с передовых предприятий области. Поход за увеличение срока годности станков нашел отклик в коллективах
моторного цеха, цеха коробок, инструментального и других. Оборудование чистили, красили, проверяли точность его работы. Рабочие сами просили сделать текущий или капитальный ремонт оборудования. А взяв на сохранность станок, каждый рабочий передавал рабочее место своему сменщику, причем это делалось не формально, а по-хозяйски.
В 1951 году комсомольская организация объявила поход за комплексную экономию металла. В борьбу за экономию металла включились рабочие, технологи, конструкторы: совершенствовали технологию, участвовали в рационализации. Только за один год, уменьшив припуски на штамповку, заготовку, раскрой листа и т. д., завод сэкономил десятки тонн металла. Инициатива молодых мотозаводцев была отмечена Почетной грамотой обкома ВЛКСМ.
Комсомольцы и молодежь нашего завода в те годы горячо подхватывали добрые начинания. Строили все вместе пионерский лагерь в «Малиновке», садили первые деревца в сквере напротив завода, ходили на стройки новых домов, собирали металлолом, выезжали с песнями в подшефные колхозы на прополку посевов, на уборку урожая, шефствовали над школами, строили спортивные площадки, проводили так называемые вечера молодежи. Выпускали регулярно сатирическую газету БОКС (Боевой орган комсомольской сатиры). Но время было такое, что не успевали по-настоящему подумать об отдыхе.
Вспоминая нашу славную заводскую молодежь, я горжусь тем, что бывшие комсомольцы не затерялась в таком большом коллективе, Многие получили среднее и высшее образование, стали командирами производства, технологами, конструкторами, испытателями, настоящими мастерами своего дела. За эти годы они обучили своей профессии десятки учеников. Комсомольцев 50-х годов знает весь завод, в эти годы выросли замечательные вожаки молодежи: Анатолий Большедворов, Юрий Свяжин, Виктор Миронов, Анатолий Липатов, Николай Лешков, Геннадий Коновалов, Римма Чернова, Иван Зырянов.
Славно трудились и активно участвовали в общественной жизни завода Лиза Куткина, Нина Боталова, Шура Шабалдина, Маша.Фролова, Валя Залесова, Петр Ваryров, Юрий Шипицын, Анастасия Коробейникова, Виктор Подаруев, Дмитрий Мильков, Михаил Князев, Георгий Паникар, Борис Залесов…
Многое изменилось в заводской жизни с появлением молодых специалистов, в их числе Владислав Казимирович Костевич, Евгений. Антонович Пашкевич, Герман Трофимович Яковлев, Николай Иванович Воложанин, Николай Ивaнович Тарасов, Геннадий Григорьевич Демаков, Виктор Данилович Боryславский, Аркадий Моисеевич Исаев, Иван Михайлович Кошелев, Анатолий Александрович Горбунов...
Это золотые кадры нашего завода. Про каждого из них можно написать целый очерк.
Будучи в дальнейшем командирами производства, они внесли большой вклад в разработку и внедрение новых моделей мотоцикла, нового оборудования, новых корпусов, новых технологических процессов.
В эти годы построены Дворец культуры, стадион, спортивный комплекс, лыжная база, база отдыха. 3аново выстроены поселок жилищного комплекса, детские сады, школы.
Все это вдохновляло коллектив мотоциклостроителей. Люди шли на завод, на свою работу веселые, жизнерадостные, уверенные в завтрашнем дне. Для многих ирбитчан завод был вторым родным домом.
Галина Мосунова
Завод, выпускающий мотоциклы, показался мне большим предприятием, хотя раньше приходилось видеть металлургические гиганты – Серовский, Сталинградский, Северский, Нижне-Тагильский. Старожилы рассказывали, что в октябре 1941 года завод разместился в деревянных ветхих цехах и подвалах пивоваренного завода.
Теперь, зимой 1949 года, завод заново был построен на болоте рядом с деревней Подкорытовой. Новая котельная с высокой трубой. Корпуса моторного, кузнечного, инструментального цехов, с капитальными кирпичными стенами, железобетонными перекрытиями выглядели солидно.
Деревянный механосборочный корпус. Трехэтажное здание заводоуправления. Заводской ангар. Заводская ТЭЦ. Двадцать семь цехов. Службы главного конструктора, металлурга, технолога, механика, энергетика, ОТК, военная приемка и другие. Масса работающего оборудования и тысячи людей, занятых изготовлением мотоциклов. Все это, вместе созданное, по существу на пустыре, приводило меня к мысли: «Здесь тоже был фронт, героический, трудовой. Только самоотверженные люди, забывшие свое личное, могли строить, таскать на себе, устанавливать оборудование. Налаживать производство, недоедать, недосыпать, мерзнуть, крутить вручную станки. В стужу их руки примерзали к металлу. Отогреваться, как и на фронте, приходилось у железной бочки, превращенной в печку».
На заводе много трудностей. Но завод построен. В цехах и отделах тепло, станки «крутились» от электричества, на участках светло, и все уже делалось по законной технологии.
Специалисты, приехавшие в Ирбит с оборудованием из Москвы и Горького, сумели подготовить местные кадры. А бывшие 14 – 15 -летние мальчишки и девчонки стали мастерами, технологами, конструкторами, опытными
рабочими, наладчиками. Вот, оказывается, с какими людьми придется работать, даже больше – быть вожаком молодежи.
Спустя два-три месяца я уже по-другому стал смотреть на коллектив завода, не сидел в кабинете, ходил по цехам и отделам. Старался больше узнать, увидеть. Куда бы ни заходил, уже встречал знакомых. Знал их имена, фамилии. А потом почувствовал, что, кроме семьи, нет ближе и роднее мотозавода.
Инструментальный блистал чистотой на участках. На сложном оборудовании здесь изготовляли сверла, фрезы, протяжки, пресс-формы, штампы.
В моторном и механосборочном цехах этим режущим инструментом точили детали. Потом их собирали и получались моторы, передачи, вилки.
В кузнечном цехе всегда от печей было много дыма, грохотали молоты, летели искры от поковок. Пресс «Толедо» своими десятками тонн «давил» железные листы, превращая их на сложных штампах в панели, половинки бензобаков.
В литейном – свой едкий дым, своя формовочная земля, свои формы и опоки. После заливки металла и обрубки машины «вытряхивали» картеры для коробок и моторов, чугунные шестеренки и другие отливки. В горячих цехах в дыму, масле, земле и грязи трудились день и ночь люди с горячим характером, на первый взгляд, грубые, эгоистичные, но когда узнаешь их поближе, в большинстве своем внимательные и душевные, даже не понятно было, за что они любят свой тяжелый и вредный труд.
В термическом – узком и темном пролете, люди делали свое дело. В ваннах с цианом, в цементационных печах и калочных «сырые» детали получали твердость для того, чтобы части мотоцикла дольше не изнашивались, служили потребителю верой и правдой.
Гальваники в деревянных ваннах, в плохо приспособленном помещении, стальные, черные детали превращали в блестящие – хромировали, полировали, цинковали.
Интересно было наблюдать в моторном цехе за работой испытательной станции. Каждый двигатель, собранный вновь, устанавливался на испытательный стенд. Его «крутили», обливали шестерни и кривошип маслом, на холодном режиме, а потом, когда уже сделана приработка и притирка, мотор заводился и работал по-настоящему. Испытательная станция на заводе была идеально чистым помещением. Плиточный пол и стены каждую смену мылись с керосином, а испытатели, как доктора, ходили возле работающих стендов и слушали «сердца» моторов.
Как и в кузнице, много шума и грохота было в рамно-прессовом цехе. Прессы разных калибров в штампах нахолодно «давили» заготовки из листового железа, превращая их в половинки глушителя, в барабан для колеса или какую-то шайбу, а потом все цехи свою продукцию направляли в сборочный, на главный конвейер. С постановки рамы мотоцикла на стапель вырисовывалась новая машина. Хромированные и крашеные детали делали ее нарядной. Каждый цех, производственный участок по-своему был необходим. Завод дышал, как большой живой организм. Заводской гудок, установленный на котельной, звал людей на работу, гудел, когда надо было заканчивать смену и начинать другую. На первый взгляд, казалось, все хорошо. Но на сводках у директора завода я с тревогой слышал, что с выполнением производственных заданий дело обстоит не так.
На сборке нет рам, не работает сварочный аппарат. Кузнецы не дали вовремя поковки, литейщики отлили партию картеров, а половина из них забракована. Вчера во второй смене завод остановлен был на два часа – не было электроэнергии. Пробило кабель. Сколько надо сил и умения, чтобы весь этот большой производственный механизм работал слаженно. Где-то все равно не ладилось. Главный конвейер сборки мотоциклов порой останавливался по вине лишь одного рабочего или бригады.
Директор завода Мишурис, человек солидного роста, крепкого телосложения, с карими проницательными глазами, брюнет пятидесятилетнего возраста, ходил по цехам, говорил мало, но очень резко. Его сопровождали начальник производства Мамичев, главный инженер Песочинкий, начальник ОТК, иногда вместе с ними появлялись секретарь партбюро Шиян и председатель завкома профсоюза Ленщиков.
Начальники цехов боялись прихода директора. Разнос за срыв заданий происходил на ходу на глазах рабочих. Иногда в цехе собиралось совещание мастеров, начальников участков. Мишурис садился за стол, низко опускал кудлатую голову, голос звучал властно. Разносы были основательными, вплоть до личного оскорбления. Все подчиненные его боялись, но контакта
не получалось, положение дел на заводе не поправлялось, продолжались простои, штурмовщина и срывы выполнения плана.
Финал пришел скоро. Мишуриса сняли с работы. Главный инженер Песочинский тоже был освобожден. Вскоре сменилась и партийная власть. Вместо Шияна секретарем был избран А. М. Федоров – главный конструктор завода.
На должность директора назначен Василий Александрович Иванов. Постепенно дела на заводе пошли на улучшение.
С молодежью Ирбитского мотоциклетного завода мне пришлось встретиться в 1949 году. Уже четыре года, как закончилась Великая отечественная война, наступили мирные трудовые будни, требовавшие от нашего народа большого напряжения сил. Надо было восстанавливать разрушенные города и села, надо было строить новые фабрики и заводы и больше выпускать продукции.
В этот период у нас на заводе очень многого не хватало. Некоторые цехи ютились в старых неприспособленных помещениях. Оборудование на отдельных участках было несовременное, устаревшее.
В старых и новых производственных корпусах, в основном, трудилась молодежь, те ребятишки и девчонки, которые пришли на завод в трудные военные годы, а сейчас они намного повзрослели, стали уже кадровыми рабочими.
В войну все было подчинено лозунгу: «Все для фронта, все для победы!». А сейчас другая обстановка: «Надо делать больше продукции», «Надо восстанавливать разрушенное хозяйство». Молодежь мотозавода в пятидесятые годы шла в первых рядах, соревновалась за досрочное выполнение производственных заданий. Были организованы комсомольско-молодежные бригады, которые вдохновляли коллективы цехов, шли всегда впереди. Если надо было, делали две-три нормы в смену.
Спорилась работа у молодежи. Молодежь умела увлечь и повести за собой других на сбор металлолома, участие в художественной самодеятельности. А потом комсомольцы взялись за сохранность оборудования – этот почин пришел на завод в пятидесятые годы с передовых предприятий области. Поход за увеличение срока годности станков нашел отклик в коллективах
моторного цеха, цеха коробок, инструментального и других. Оборудование чистили, красили, проверяли точность его работы. Рабочие сами просили сделать текущий или капитальный ремонт оборудования. А взяв на сохранность станок, каждый рабочий передавал рабочее место своему сменщику, причем это делалось не формально, а по-хозяйски.
В 1951 году комсомольская организация объявила поход за комплексную экономию металла. В борьбу за экономию металла включились рабочие, технологи, конструкторы: совершенствовали технологию, участвовали в рационализации. Только за один год, уменьшив припуски на штамповку, заготовку, раскрой листа и т. д., завод сэкономил десятки тонн металла. Инициатива молодых мотозаводцев была отмечена Почетной грамотой обкома ВЛКСМ.
Комсомольцы и молодежь нашего завода в те годы горячо подхватывали добрые начинания. Строили все вместе пионерский лагерь в «Малиновке», садили первые деревца в сквере напротив завода, ходили на стройки новых домов, собирали металлолом, выезжали с песнями в подшефные колхозы на прополку посевов, на уборку урожая, шефствовали над школами, строили спортивные площадки, проводили так называемые вечера молодежи. Выпускали регулярно сатирическую газету БОКС (Боевой орган комсомольской сатиры). Но время было такое, что не успевали по-настоящему подумать об отдыхе.
Вспоминая нашу славную заводскую молодежь, я горжусь тем, что бывшие комсомольцы не затерялась в таком большом коллективе, Многие получили среднее и высшее образование, стали командирами производства, технологами, конструкторами, испытателями, настоящими мастерами своего дела. За эти годы они обучили своей профессии десятки учеников. Комсомольцев 50-х годов знает весь завод, в эти годы выросли замечательные вожаки молодежи: Анатолий Большедворов, Юрий Свяжин, Виктор Миронов, Анатолий Липатов, Николай Лешков, Геннадий Коновалов, Римма Чернова, Иван Зырянов.
Славно трудились и активно участвовали в общественной жизни завода Лиза Куткина, Нина Боталова, Шура Шабалдина, Маша.Фролова, Валя Залесова, Петр Ваryров, Юрий Шипицын, Анастасия Коробейникова, Виктор Подаруев, Дмитрий Мильков, Михаил Князев, Георгий Паникар, Борис Залесов…
Многое изменилось в заводской жизни с появлением молодых специалистов, в их числе Владислав Казимирович Костевич, Евгений. Антонович Пашкевич, Герман Трофимович Яковлев, Николай Иванович Воложанин, Николай Ивaнович Тарасов, Геннадий Григорьевич Демаков, Виктор Данилович Боryславский, Аркадий Моисеевич Исаев, Иван Михайлович Кошелев, Анатолий Александрович Горбунов...
Это золотые кадры нашего завода. Про каждого из них можно написать целый очерк.
Будучи в дальнейшем командирами производства, они внесли большой вклад в разработку и внедрение новых моделей мотоцикла, нового оборудования, новых корпусов, новых технологических процессов.
В эти годы построены Дворец культуры, стадион, спортивный комплекс, лыжная база, база отдыха. 3аново выстроены поселок жилищного комплекса, детские сады, школы.
Все это вдохновляло коллектив мотоциклостроителей. Люди шли на завод, на свою работу веселые, жизнерадостные, уверенные в завтрашнем дне. Для многих ирбитчан завод был вторым родным домом.
Галина Мосунова
Культурное наследие 