Глухонемой пенсионер приговорен к двум годам условно

Глухонемой пенсионер приговорен к двум годам условно
24 сентября 2012
Глухонемой пенсионер из ирбитского района Павел Исаков был обвинен в преступлении и приговорен к двум годам лишения свободы условно. В ходе следствия Павел Матвеевич впервые за много лет встретился с сурдопереводчиком: до этого услуги переводчика органы социальной защиты инвалиду по слуху не предоставляли.

Достучаться до должностных лиц обычному человеку, желающему отстоять свои права, бывает тяжело. Кого-то выводят из терпения бюрократические проволочки, кого-то – бумажная волокита,  а кто-то жалуется на человеческий фактор. Но есть и те, кому сложно даже сообщить свою жалобу должностным лицам. Нередко это оборачивается не только серьезными неприятностями, но и настоящей трагедией.
Именно так случилось с глухонемым пенсионером, живущим в Ирбитском районе. Павел Исаков, инвалид по слуху, стал заложником собственного физического состояния и невнимания работников органов социальной защиты населения. Долгое время глухонемому приходилось довольствоваться услугами того социального работника, которого ему назначили органы социальной защиты без приглашения сурдопереводчика для согласования кандидатуры нанимаемого работника. Павел Исаков как мог пытался донести до руководства отделения соцзащиты, что его не устраивает качество обслуживания, и что, по его мнению, социальный работник совершила у него кражу некоторой суммы денег. Однако на протяжении целого года все замечания инвалида оставались без внимания, и в период с 2010 по 2011 год уход за ним осуществляла некая А. – социальный работник, женщина, проживавшая по соседству с Павлом Матвеевичем. Через год инвалиду все-таки удалось сменить помощника. Для этого пенсионер, как умел, создал максимально некомфортные условия для работы А., вследствие чего та доложила руководству о непристойном поведении ее подопечного, и контракт с ним был расторгнут.
Павлу Матвеевичу назначили нового социального работника, опять-таки без приглашения сурдопереводчика для согласования кандидатуры сотрудника. Понятно, что хоть обслуживание Павла Исакова и начал новый социальный работник, А. не перестала быть его соседкой. И, пользуясь этим обстоятельством, глухонемой находил собственные способы для того чтобы донести до нее свои требования по поводу возвращения денег, которые она, по мнению Павла Матвеевича, украла у него за время работы. Пенсионер, выведенный из терпения, попросту показывал А., выражаясь языком следствия, непристойные жесты – именно так он пытался показать свое недовольство и в очередной раз напомнить о возврате денег, которые, по его мнению, были у него похищены.
По версии следствия, в конце концов, в один из апрельских вечеров сожитель бывшей помощницы Павла Матвеевича, некий Б., который не так давно вернулся из мест лишения свободы, где отбывал срок за кражу, заметил это и решил прийти к инвалиду домой, чтобы «по-мужски» с ним поговорить. Явившись около шести вечера к пенсионеру, Б. несколько раз ударил инвалида кулаком по лицу. От боли пенсионер упал на кровать, а когда пришел в себя, схватил со стола нож, похлопал собравшегося уйти и уже развернувшегося к нему спиной соседа по плечу и ударил его ножом в грудь.
Однако у Павла Матвеевича, если бы он умел говорить, было бы что добавить к этому рассказу. Так, он объяснил сурдопереводчику, что в этот день соседи А. и Б. просто узнали, что он получил пенсию. Понять это было довольно просто – Павел Матвеевич принес Б. деньги – 400 рублей за сено, которое у него купил незадолго до этого. Вероятно, этих денег сожителям показалось недостаточно, и Б. отправился к Исакову за остальной частью пенсии. Как объяснил сурдопереводчику инвалид, поскольку А. являлась его бывшим социальным работником, она отлично знала, где и что находится в доме Павла Матвеевича, именно поэтому сосед, придя «в гости», направился прямиком к серванту, в одном из ящиков которого обычно хранились скромные сбережения старика или полученная пенсия. Но так вышло, что именно в этот день Павел Матвеевич почему-то положил деньги в другое место, словно чувствовал, что их нужно спрятать. И, как следует из объяснения глухонемого с сурдопереводчиком, именно рассвирепев от того, что денег в серванте нет, Б. стал избивать инвалида. И Павел Матвеевич вполне обоснованно испугался, что такой здоровый молодой человек попросту убьет его, потому пенсионер решил защищать себя, и не нашел ничего для собственной защиты, кроме ножа, который лежал на столе рядом с хлебом.
О том, что было дальше, подробно написано в приговоре, который Павлу Исакову вынес Ирбитский районный суд. У ставшего во всей этой истории потерпевшим Б. после нанесенного пенсионером удара удалили селезенку. Павел Матвеевич же стал подсудимым и дал следствию признательные показания, полностью раскаявшись в содеянном. Показания он давал, кстати, при посредничестве сурдопереводчика Натальи Нищевой, которая и рассказала, что до этого она ни разу не встречалась с Павлом Исаковым, хотя должна была присутствовать при назначении ему социальных работников, заключении контрактов с ними и так далее. Кроме Натальи Нищевой эти обязанности было выполнить некому: сурдопереводчик в городе и районе всего один, и это сама Наталья Владимировна. Она же, по ее словам, впервые встретилась с Павлом Исаковым только в ходе следствия. До этого ее к нему никто не приглашал. Как могло получиться, что глухонемой пенсионер, который, к тому же, не владеет письмом и не умеет читать (некоторым инвалидам по слуху научиться этому почти невозможно) никогда не имел возможности воспользоваться услугами сурдопереводчика, непонятно. Каким образом допустили это органы социальной защиты, также неизвестно. Известно, что в начале разбирательства по делу пенсионер считался потерпевшим, а не обвиняемым, поскольку он, по сути, пытался защититься от действий своего соседа, который, как показывают данные следствия, пришел в дом к инвалиду и нанес тому несколько ударов по лицу. Однако к этим показаниям Исакова (теперь уже обвиняемого) суд отнесся критически. По мнению суда, пенсионер нанес Б. (теперь уже потерпевшему) удар, действуя сознательно, с умыслом, направленным на причинение тяжкого вреда, и действия эти не были обоснованы необходимой обороной, а носили характер расправы. Суд установил это, основываясь на том, что, цитируем: «Исаков П.М. реальной угрозы для своей жизни не испытывал, не звал на помощь (!), не пытался защититься иными способами». Каким именно образом должен был глухонемой пенсионер «звать на помощь», и какими именно способами ему надлежало «защищаться» от избившего его человека, суд не уточняет.
Мы связались с Галиной Пономаревой, начальником отдела социальной защиты в п. Зайково, и попросили ее прокомментировать ситуацию, в которой глухонемой ни разу не пользовался услугами сурдопереводчика. Однако Галина Ивановна пояснила, что необходимости в этом не возникало, поскольку, по ее словам, органы социальной защиты и Павел Матвеевич всегда приходили ко взаимному пониманию друг друга и без услуг специалиста. На замечание о том, что инвалид по слуху по закону имеет право пользоваться услугами сурдопереводчика, Галина Пономарева ответила, что ее, в свою очередь, удивляет тот факт, что Павел Исаков не состоял на учете в Ирбитском местном отделении Всероссийского общества глухих. Также мы связались с Людмилой Палтусовой, начальником управления социальной защиты населения, которая пояснила, что сложившуюся ситуацию прокомментировать может Тамара Кайгородцева, директор Комплексного центра социального обслуживания населения  города Ирбита и Ирбитского района. Она, в свою очередь, пояснила, что Павел Матвеевич не являлся клиентом ее учреждения, а потому сотрудники Комплексного центра не могли предложить ему услуги сурдопереводчика. Кроме этого, в штате Комплексного центра вообще отсутствует такой специалист. Позже выяснилось, что клиентом центра Павел Матвеевич все же являлся – об этом после разговора с Тамарой Кайгородцевой рассказала уже Галина Пономарева. Вариант в итоге остался один – сурдопереводчик к глухонемому не был приглашен потому, что в его услугах, по словам соцработников, надобности просто не было.
Остается только рассуждать о том, что наказание, которое понесет Павел Матвеевич, условное (потерпевший Б. сам просил суд не лишать соседа свободы, поскольку никаких материальных и иных претензий к пенсионеру он, по его словам, не имеет), и что от выплаты судебных издержек суд инвалида освободил. А значит, условия жизни пенсионера, по сути, не ухудшатся. Хотя, непонятно, есть ли куда существенно ухудшаться этим условиям, если с сурдопереводчиком глухонемой человек встречается только в ходе дачи показаний по делу о его обвинении в нанесении тяжких телесных повреждений избившему его человеку. Кстати, тот за избиение пенсионера, конечно, тоже предстал перед судом, однако получил за это (с учетом того, что он был судим, и старая судимость у него была не погашена) четыре месяца исправительных работ. Дело Б. в мировом суде слушалось без свидетелей. Что же до суда над Павлом Матвеевичем, то, как рассказала заместитель главного врача Ирбитской городской больницыИрина Ильиных,сурдопереводчик Наталья Нищева и сама Ирина Олеговна по личной инициативе, привозили пять свидетелей, чтобы их опросили, и все пять свидетелей подтвердили, что Б. приходил к инвалиду за деньгами. Однако ни в одном протоколе, по словам Ирины Олеговны, об этом нет ни слова.

Так кто, все-таки, в этой ситуации в большей степени не способен прислушаться к другому – инвалид по слуху, суд или сотрудники социальных служб?

Ирина Бархатова



Текст сообщения*
Защита от автоматических сообщений