4 и 5 ноября на Первом телевизионном канале был повторно продемонстрирован сериал «Адмиралъ» про Верховного правителя России адмирала А.В. Колчака. Телезрители в очередной раз смогли убедиться, что отождествление колчаковцев с фашистскими карателями времен Великой Отечественной войны или с нынешними головорезами-ваххабидами, мягко говоря, не уместно. Просто тогда в России было два правительства – красное, московское В.И. Ленина и белое, омское А.В. Колчака, вооруженные силы которых вели войну не на жизнь, а на смерть. Белые защищали привычный россиянам многовековой уклад, а красные считали, что «так жить нельзя»…
21 июля 1919 года Красная армия заняла Ирбит, и фронт военных действий против войск адмирала А.В. Колчака сместился на восток вслед за отступающими белогвардейцами. Тем не менее Советская власть, вернувшаяся в Ирбитский уезд, особенно на первых порах ощущала неуверенность в своих силах. Ошеломляющий успех белогвардейцев, сумевших год назад малыми силами стремительно занять обширную территорию, если не разрушил, то существенно поколебал ленинский миф о всеобщей народной любви как к рабоче-крестьянской власти, так и к партии большевиков. По этой причине советский ренесанс наряду с насилием и громогласной агитацией сопровождался попытками учитывать ситуацию на местах и даже иногда считаться с интересами мелкобуржуазных жителей. Ведь на дворе 1919 год; Гражданская война еще не окончилась, по-прежнему упорно насаждается политика военного коммунизма и абсолютного правового беспредела в лице революционных трибуналов и концлагерей, рассчитанных не на иностранных военнопленных, а на заложников из числа далеко не самых худших сограждан. В стране начинаются крестьянские мятежи, свирепствуют безработица, нищета, голод и эпидемии. Первый советский Уголовный кодекс появится только в 1926 году; мировой пролетарской революции, которой бредила не только кремлевская верхушка, но и сотни тысяч местных фанатиков, еще никто и не думал отменять, а новой экономической политики не было даже в проекте.
В этой непростой обстановке с 20 ноября 1919 года отдел управления Исполнительного комитета Ирбитского уездного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов начинает собирать сначала один раз, а затем и дважды в месяц отчетные ведомости-анкеты, заполненные руководителями волостей, входящих в Ирбитский уезд. Государственный архив в г. Ирбите эти документы по Зайковской волости сохранил, содержащаяся в них информация, изложенная ниже, представляет несомненный интерес для знатоков истории родного края.
В те далекие годы земледельческая, не имевшая телефонной связи с Ирбитом, Зайковская волость протяженностью 12 верст занимала общую площадь в 20325 десятин, из которых под усадьбами было занято 428 десятин, под пашней – 7907 десятин, под выгонами (пастбищами) – 631 десятина, под промышленными заведениями – 6 десятин. По данным на апрель 1920 года в Зайково – столице волости значилось 180 крестьянских дворов, в Худяково – 220, в Речкалово – 240, Большой Кочевке – 240 и в Малой Кочевке – 103 двора.
Не смотря на то, что не было оттока населения в уездный центр, соседние волости и за пределы Ирбитского уезда, после ухода колчаковцев белогвардейских партизанских отрядов, а также бандформирований с участием местных жителей не наблюдалось, численность населения волости демонстрировала порой весьма резкие колебания, отчасти объясняемые неточностью и поспешностью учета. Судите сами – если в ноябре 1919 года в пяти населенных пунктах волости проживало 4780 человек, а в феврале 1920 года – на 15 человек больше, то в марте 1920 года значится лишь 4638 жителей, в мае – 4669, в июле 1920 года – 4640.
Хотя по имущественно-классовому составу богатых людей в волости не было, тем не менее имелось 50 человек среднего достатка, о которых в марте 1920 года председатель Зайковского волисполкома заявил: «Буржуев и кулаков у нас нет, а имущие крестьяне привлекаются к обязательной трудовой повинности». (Интересно, будут ли раскулачивать и уничтожать как класс в начале 30-х годов XX века, если практически все население волости – бедняки или рабочие?)
В волости проживают 124 человек – членов семей 57 солдаток-вдов 57 зайковчан, павших в боях за веру, царя и Отечество на фронтах Первой мировой войны (Для сравнения – в годы Великой Отечественной войны погибло 510 зайковчан. Есть и общее число павших в Первую мировую войну по Российской империи – 3 миллиона человек, а в Великую Отечественную – 27 миллионов). Красноармеек, чьи мужья в начале 20-х годов XX века воюют в рядах Красной армии – 222, у них 590 членов семьи. Если зайковчан-инвалидов Первой мировой войны – 48 человек, то число инвалидов Гражданской войны в 1919-1920 гг. еще не установлено – они еще не успели вернуться домой на момент учета. Зато ежемесячно селения волости навещают красноармейцы, получившие отпуск. В ноябре 1919 года таких счастливчиков семеро – Никита Никандрович Бурундуков, Максим Кузьмич Боярников, Александр Антонидович Коморников, Иван Петрович Кротов, Егор Яковлевич Мурзин, Иван Александрович Сенокосов и Григорий Алексеевич Шориков. В декабре 1919-го их уже 11 человек, в январе 1929-го – 22, а в феврале лишь 15 человек.
Ежемесячно в Зайковской волости по 58 человек проходят военное обучение. В соответствии с приказом Окружного комиссариата по военным делам Уральского военного округа 21 октября 1919 года в Красную армию из Зайковской волости мобилизованы мужчины 1895-1898 годов рождения, а 1 июня 1920 года – мужчины 1892-1894 годов рождения (Для сравнения – в белую армию указом Сибирского правительства от 31 июля 1918 года были призваны жители Зайковской волости – мужчины 1898-1899 годов рождения, их точное число пока неизвестно, но вполне очевидно, что белые мобилизовали в свои ряды гораздо меньше воинов. В этом, по мнению историка А.М. Кручинина, были главная причина поражения колчаковцев).
В июле 1919 года с отступающими белогвардейцами из Зайковской волости ушли 17 человек. По данным анкеты, после восстановления Советской власти, колчаковские солдаты в Зайковской волости не укрываются, кулаков, офицеров и лиц, настроенных против Советов, не имеется, дезертиров из Красной армии и даже приезжих, чужих, лиц нет. Антисоветских восстаний не было, антисоветская агитация не ведется. Согласно анкете, волостным Советом «никто не арестовывался», реквизиции не производились», хотя «имущество бежавших кулаков отправлено в уездный отдел коммунального хозяйства» задолго до ноября 1919 года. Одним словом, полное торжество военного коммунизма. Да только вот отношение населения к прежней, доколчаковской, Советской власти недоброжелательное из-за реквизиции скота и лошадей, а отношение к недавней белой власти – сочувственное, ведь колчаковцы не мешали торговать. Судя по анкете, отношение к новой Советской власти у местной интеллигенции сдержанное, у середняков и бедняков – сочувственное. Если верить председателю волисполкома – составителю анкеты, даже вернувшийся зимой 1920 года от белых «поп тоже сочувствует Совету» и даже «принимает участие» в его работе. Верится в это с трудом, ведь еще в конце августа 1919 года местные активисты-безбожники вопреки воле населения помогли представителю из Ирбита в изъятии икон из помещений Зайковского волисполкома, школы и пожарной дружины. Так начинался процесс, логически завершившийся ликвидацией церквей в период коллективизации и раскулачивания.
Судя по анкетам, до тех пор, пока В.И. Ленин не пошел на замену грабительской продразверстки продналогом, постоянно отмечается недовольство жителей декретом «О поставке хлеба по разверстке на ссыпные пункты». При этом недовольства распоряжениями Зайковского волисполкома «не замечается», ведь если не лжет советская анкета, «местные работники ведут себя по отношению к населению деликатно и скромно», поэтому отношение жителей к волостной власти благосклонное, хотя по поводу предстоящего в марте 1920 года нового учета хлеба замечается растущее недовольство.
К новым формам хозяйствования население относится хоть и недоброжелательно, но сдержанно. Имеются в виду коммуны, за которые навязчиво агитируют заезжие дилетанты-активисты из Ирбита. Почему-то сами они эту идею на своем горбу испытывать не собираются. Когда в июне 1920 года одна коммуна-прообраз будущих колхозов в Зайковской волости была все-таки создана, часть крестьян решительно высказалась против ее существования. Видимо, коммуна просуществовала недолго, поскольку ее местонахождение, фамилии участников, производственные мощности неизвестны.
Благосклонное отношение к волостной власти почему-то не распространяется на волостных коммунистов. Анкета официально свидетельствует – к коммунистам зайковчане относятся «несочувственно». Большевистская партячейка в Зайковской волости была создана 17 августа 1919 года по предложению Ирбитского уездного ревкома, в ней состояли 32 члена. На заумный вопрос о том «что из себя представляют члены партячейки», председатель волисполкома раздраженно ответил: «Из себя ничего не представляют».
Ирбитские инструктора-организаторы и агитаторы призывали зайковчан создавать не только коммуны, но и союзы молодежи (комсомол), ведь как говорил Л.Д. Троцкий «молодежь-барометр партии». Их усилия не пропали даром. К ноябрю 1919 года в волости уже появился первый Союз молодежи, объединивший в своих рядах 12 активистов. Через месяц в волости было целых два союза молодежи с общей численностью в 20 человек. Правда на этом рост числа коммунистической молодежи приостановился. А еще в декабре 1919 года был создан женотдел, в котором состояли 11 женщин. В июне 1920 года за счет отдела народного просвещения была открыта первая детская площадка.
Зайковский Совет был создан, согласно анкете, 18 сентября 1919 года, месяцем позже партячейки, по предложению все того же Ирбитского уездного ревкома. В рядах Совета – 48 человек партийных и беспартийных. В исполкоме – три члена, люди наиболее авторитетные, из беспартийных и середняков. На территории волости первоначально было 5 сельских Советов – ровно по числу населенных пунктов, но в январе 1920 года штаты сократили и оставили три сельских Совета – Зайковский, Речкаловский и Больше-Кочевский. Бывших белогвардейцев на работу в Совет не допускают. Жалование членов Совета – 780 рублей в месяц, секретаря – 1080 рублей, конторщика – 729 рублей, делопроизводителя – 873 рубля, рассыльного – 621 рубль. При Зайковском волисполкоме имеются отдел управления, земельный отдел, подотделы продовольственный и ЗАГС.
Вооруженных частей и дружин волостной Совет не имел. Оружия у Совета в ноябре 1919 года числилось 11 винтовок, в декабре – 10, в январе 1920 года – 5, в феврале - 1. Очевидно, количество оружия уменьшалось по мере удаления линии фронта. В ноябре 1919 года Зайковский Совет выбирает 2 милиционеров, в феврале 1920 года принцип выборности отменен, милиционеров трое и все они назначены. В конце 1919 года волостной Совет финансируется Уездным исполкомом, с января 1920 года финансирование из Ирбита дополняется налогами с местного населения.
Наибольшее беспокойство у волостной власти вызывает не контрреволюция, а вопрос жизни и смерти – наличие запасов хлеба. По анкете, в ноябре 1919 года волостной запас хлеба, которого лишь до 1 января 1920 года, составлял 3000 пудов, причем так называемых «излишков» не имеется. Однако на следующий месяц запас хлеба вырос аж до 80000 пудов, появились и пресловутые «излишки» - 10000 пудов. Уж теперь запасов продовольствия хватит до 1 сентября 1920 года. В январе 1920 года запас хлеба уменьшился до 65000 пудов, в феврале – до 55000 пудов. «Излишки» тоже уменьшились – до 5000 пудов. Ежемесячная норма продовольствия с ноября 1919-го по февраль 1920-го года сократилась с 1,5 пудов до 1 пуда. Тем не менее продовольствия до нового урожая 1920 года должно хватить.
А вот население Зайковской волости как осенью 1919 года, так и весной и летом 1920 года обеспокоено хроническим отсутствием товаров. Крестьяне остро нуждаются в спичках, керосине, соли, мыле, мануфактуре и железе. Решить эту проблему можно только «привозом из города», куда крестьянский хлеб для голодающих и безработных пролетариев регулярно и безвозмездно увозят вооруженные до зубов продотрядовцы.
В селениях Зайковской волости 2400 неграмотных – это «тяжкое наследие царизма» никак не хочет идти на убыль вплоть до полного окончания гражданской воны в стране. Школ в Зайковской волости четыре. Зайковской школой заведует Мария Яковлевна Владимирова, в школе работают учителя – Николай Иванович Колташов, Елизавета Петровна Бурмакина и Анастасия Ивановна Бодрова. В Речкаловской школе два учителя – Урвановы Алексей Дмитриевич и Дарья Дмитриевна. В Больше-Кочевской школе трудятся учителя Лидия Матвеевна Митяншева, Александра Павловна Боброва и Ксения Матвеевна Шорикова, а в Мало-Кочевской школе – Таисья Никаноровна Коновалова и Екатерина Ивановна Аксенова. Учительский персонал принимает активное участие в просветительской деятельности – читают для населения лекции и ставят спектакли, ведь клуба в Зайковской волости нет. В волисполкоме имеются тексты Конституции, Программы ВКП (б), декреты Советской власти, но совершенно отсутствует политическая литература. В волости пять изб-читален – по одной в каждом селении. В 1924 году, после организации Зайковского района, создается районная библиотека во главе с Виктором Георгиевичем Мастерских – первым заведующим.
Из анкет видно, что население исправно поставляет новой власти подводы, но наряды на хлеб и сено исполняет слабо и неохотно, впрочем в январе 1920 года зайковчане поддержали «добровольными» пожертвованиями такое политически важное мероприятие как «неделя фронта». Волостной Совет исправно проводит в жизнь ленинский принцип учета и контроля – регулярно производятся учеты «хлеба, скота, людей» (именно так – сначала хлеб и скот!), телег, земли, сена, товаров, земледельческих орудий».
Советская власть начинает вмешиваться в деятельность местных промышленных предприятий, руководить ими, и это вмешательство приводит предприятия в упадок. Если в ноябре 1919 года мельницами в волости распоряжаются их владельцы, а уездный земельный отдел лишь назначает плату за обмолот – 292 рубля в день, то с декабря 1919 года мельницы национализируются и переходят в распоряжение Совета, который снабжает мукой в ноябре 1919 года 203 человека, в феврале 1920 года – 142 человека, получающих по 1 пуду муки поровну. Помощь красноармейским семьям выдается деньгами, вдовам и инвалидам Первой мировой войны выдается пособие.
В ноябре 1919 года в волости работают 2 водяные и 7 ветряных мельниц, 13 маслодельных заводов, а также 10 кожевенных заводов – на них трудятся 35 человек. С приходом Советской власти появляется безработица (то же происходит после ликвидации Советской власти в 1993 году) – в феврале 1920 года по распоряжению уездного продовольственного комитета закрываются мельницы, одновременно кожевенный комитет закрывает кожевенные заводы. Если в марте 1920 года еще функционируют 13 маслодельных заводов, то в апреле закрываются и они, на этот раз из-за отсутствия сырья. А в мае 1920 года не работают все предприятия Зайковской волости. Здесь та же беда, что и в городах – «рабочие голодают, заводы стоят, страна в разрухе». Как говорил профессор Преображенский из «Собачьего сердца», «разруха в умах», а дурость выскочек, дорвавшихся до власти, проявляется прежде всего в активной запретительной деятельности. Уничтожая частный сектор, они уничтожали капитализм, а вместе с ним чуть было не уничтожили свою власть. После восстаний в Кронштадте, на Тамбовщине, в Сибири большевики временно отступили. С началом новой экономической политики промышленные заведения Зайковской волости начнут постепенно оживать. Документы свидетельствуют, что в феврале 1923 года в селе Зайковском начали работать водяная мельница артели из 48 граждан и две кузницы – Семена Дмитриевича Пономарева и Семена Григорьевича Дымшакова; в деревне Худяково – кузницы Антона Гавриловича и Егора Ивановича Мурзиных, Алексея Назаровича Дымшакова, овчинная мастерская Кирилла Михайловича Коновалова; в Речкалово – кожевенные заводы Ивана Петровича и Всеволода Ипполитовича Лавелиных, овчинные мастерские Афонасия Андреевича и Абрама Антиоховича Лавелиных, водяная мельница Речкаловской мельничной артели, маслобойный завод Романа Яковлевича Мурзина, кузницы Ивана Тимофеевича Лавелина, Иосифа Евлампиевича и Михаила Титовича Речкаловых; в Большой Кочевке – маслобойные заводы Ивана Захаровича Шорикова и Василия Степановича Колмакова, кузницы Ивана Колмакова. Фрола Панфиловича Боярникова, Андрея Евгеньевича Фоминцева, Никанора Ефимовича, Романа Васильевича и Михаила Тарасовича Шориковых; в Малой Кочевке – кузницы Параскевы Ефимовны Коморниковой и Николая Михайловича Аксенова. Но в то же самое время продолжали бездействовать 9 ветряных мельниц, 7 кузниц, 12 маслобойных заводов, овчинная и кузнечно-слесарная мастерская. А вот при царизме-капитализме работы хватало всем.
Конечно же, население Зайковской волости интересовалось ходом гражданской войны и войны с Польшей, поэтому испытывало большую нужду в газетах, а вот митинги и собрания посещало слабо и неохотно. Ссориться с населением из-за плохой посещаемости массовых мероприятий Совет не решался. Тем не менее с ноября 1919 года по январь 1920 года ежемесячно в пяти деревнях волости состоялись пять митингов, на каждом из которых присутствовало по 150-300 человек, митинги проводили пять агитаторов из Ирбита. В феврале 1920 года митингов не было. Состоялось ежемесячно по 10-20 сельских и по 2-4 волостных собраний. На сельских собраниях присутствовало по 500-1500 человек, на волостных – по 36-78. В ноябре 1919 года Зайковский волисполком заседает дважды, в декабре – четырежды, а в январе 1920 года – один раз. В ноябре 1919 года состоялось 4 общеволостных съезда, в декабре 1919 года и январе 1920 года – по два съезда ежемесячно.
В октябре, участвуя в переписи населения, мы ответили на множество вопросов. Председатель Зайковского волисполкома осенью 1919 года – летом 1920 года, отвечая на 69 вопросов анкеты, единолично проводил как бы миниперепись населения Зайково, Худяково, Речкалово, Большой и Малой Кочевки. 90 лет спустя мы читаем его записи, чтобы лучше понять то непростое время.
М.Е. Карпеев
Зав. сектором музея «Дважды Героя Советского Союза Г.А. Речкалова и боевого российско-американского содружества»
"ИЖ", 2010 г.
21 июля 1919 года Красная армия заняла Ирбит, и фронт военных действий против войск адмирала А.В. Колчака сместился на восток вслед за отступающими белогвардейцами. Тем не менее Советская власть, вернувшаяся в Ирбитский уезд, особенно на первых порах ощущала неуверенность в своих силах. Ошеломляющий успех белогвардейцев, сумевших год назад малыми силами стремительно занять обширную территорию, если не разрушил, то существенно поколебал ленинский миф о всеобщей народной любви как к рабоче-крестьянской власти, так и к партии большевиков. По этой причине советский ренесанс наряду с насилием и громогласной агитацией сопровождался попытками учитывать ситуацию на местах и даже иногда считаться с интересами мелкобуржуазных жителей. Ведь на дворе 1919 год; Гражданская война еще не окончилась, по-прежнему упорно насаждается политика военного коммунизма и абсолютного правового беспредела в лице революционных трибуналов и концлагерей, рассчитанных не на иностранных военнопленных, а на заложников из числа далеко не самых худших сограждан. В стране начинаются крестьянские мятежи, свирепствуют безработица, нищета, голод и эпидемии. Первый советский Уголовный кодекс появится только в 1926 году; мировой пролетарской революции, которой бредила не только кремлевская верхушка, но и сотни тысяч местных фанатиков, еще никто и не думал отменять, а новой экономической политики не было даже в проекте.
В этой непростой обстановке с 20 ноября 1919 года отдел управления Исполнительного комитета Ирбитского уездного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов начинает собирать сначала один раз, а затем и дважды в месяц отчетные ведомости-анкеты, заполненные руководителями волостей, входящих в Ирбитский уезд. Государственный архив в г. Ирбите эти документы по Зайковской волости сохранил, содержащаяся в них информация, изложенная ниже, представляет несомненный интерес для знатоков истории родного края.
В те далекие годы земледельческая, не имевшая телефонной связи с Ирбитом, Зайковская волость протяженностью 12 верст занимала общую площадь в 20325 десятин, из которых под усадьбами было занято 428 десятин, под пашней – 7907 десятин, под выгонами (пастбищами) – 631 десятина, под промышленными заведениями – 6 десятин. По данным на апрель 1920 года в Зайково – столице волости значилось 180 крестьянских дворов, в Худяково – 220, в Речкалово – 240, Большой Кочевке – 240 и в Малой Кочевке – 103 двора.
Не смотря на то, что не было оттока населения в уездный центр, соседние волости и за пределы Ирбитского уезда, после ухода колчаковцев белогвардейских партизанских отрядов, а также бандформирований с участием местных жителей не наблюдалось, численность населения волости демонстрировала порой весьма резкие колебания, отчасти объясняемые неточностью и поспешностью учета. Судите сами – если в ноябре 1919 года в пяти населенных пунктах волости проживало 4780 человек, а в феврале 1920 года – на 15 человек больше, то в марте 1920 года значится лишь 4638 жителей, в мае – 4669, в июле 1920 года – 4640.
Хотя по имущественно-классовому составу богатых людей в волости не было, тем не менее имелось 50 человек среднего достатка, о которых в марте 1920 года председатель Зайковского волисполкома заявил: «Буржуев и кулаков у нас нет, а имущие крестьяне привлекаются к обязательной трудовой повинности». (Интересно, будут ли раскулачивать и уничтожать как класс в начале 30-х годов XX века, если практически все население волости – бедняки или рабочие?)
В волости проживают 124 человек – членов семей 57 солдаток-вдов 57 зайковчан, павших в боях за веру, царя и Отечество на фронтах Первой мировой войны (Для сравнения – в годы Великой Отечественной войны погибло 510 зайковчан. Есть и общее число павших в Первую мировую войну по Российской империи – 3 миллиона человек, а в Великую Отечественную – 27 миллионов). Красноармеек, чьи мужья в начале 20-х годов XX века воюют в рядах Красной армии – 222, у них 590 членов семьи. Если зайковчан-инвалидов Первой мировой войны – 48 человек, то число инвалидов Гражданской войны в 1919-1920 гг. еще не установлено – они еще не успели вернуться домой на момент учета. Зато ежемесячно селения волости навещают красноармейцы, получившие отпуск. В ноябре 1919 года таких счастливчиков семеро – Никита Никандрович Бурундуков, Максим Кузьмич Боярников, Александр Антонидович Коморников, Иван Петрович Кротов, Егор Яковлевич Мурзин, Иван Александрович Сенокосов и Григорий Алексеевич Шориков. В декабре 1919-го их уже 11 человек, в январе 1929-го – 22, а в феврале лишь 15 человек.
Ежемесячно в Зайковской волости по 58 человек проходят военное обучение. В соответствии с приказом Окружного комиссариата по военным делам Уральского военного округа 21 октября 1919 года в Красную армию из Зайковской волости мобилизованы мужчины 1895-1898 годов рождения, а 1 июня 1920 года – мужчины 1892-1894 годов рождения (Для сравнения – в белую армию указом Сибирского правительства от 31 июля 1918 года были призваны жители Зайковской волости – мужчины 1898-1899 годов рождения, их точное число пока неизвестно, но вполне очевидно, что белые мобилизовали в свои ряды гораздо меньше воинов. В этом, по мнению историка А.М. Кручинина, были главная причина поражения колчаковцев).
В июле 1919 года с отступающими белогвардейцами из Зайковской волости ушли 17 человек. По данным анкеты, после восстановления Советской власти, колчаковские солдаты в Зайковской волости не укрываются, кулаков, офицеров и лиц, настроенных против Советов, не имеется, дезертиров из Красной армии и даже приезжих, чужих, лиц нет. Антисоветских восстаний не было, антисоветская агитация не ведется. Согласно анкете, волостным Советом «никто не арестовывался», реквизиции не производились», хотя «имущество бежавших кулаков отправлено в уездный отдел коммунального хозяйства» задолго до ноября 1919 года. Одним словом, полное торжество военного коммунизма. Да только вот отношение населения к прежней, доколчаковской, Советской власти недоброжелательное из-за реквизиции скота и лошадей, а отношение к недавней белой власти – сочувственное, ведь колчаковцы не мешали торговать. Судя по анкете, отношение к новой Советской власти у местной интеллигенции сдержанное, у середняков и бедняков – сочувственное. Если верить председателю волисполкома – составителю анкеты, даже вернувшийся зимой 1920 года от белых «поп тоже сочувствует Совету» и даже «принимает участие» в его работе. Верится в это с трудом, ведь еще в конце августа 1919 года местные активисты-безбожники вопреки воле населения помогли представителю из Ирбита в изъятии икон из помещений Зайковского волисполкома, школы и пожарной дружины. Так начинался процесс, логически завершившийся ликвидацией церквей в период коллективизации и раскулачивания.
Судя по анкетам, до тех пор, пока В.И. Ленин не пошел на замену грабительской продразверстки продналогом, постоянно отмечается недовольство жителей декретом «О поставке хлеба по разверстке на ссыпные пункты». При этом недовольства распоряжениями Зайковского волисполкома «не замечается», ведь если не лжет советская анкета, «местные работники ведут себя по отношению к населению деликатно и скромно», поэтому отношение жителей к волостной власти благосклонное, хотя по поводу предстоящего в марте 1920 года нового учета хлеба замечается растущее недовольство.
К новым формам хозяйствования население относится хоть и недоброжелательно, но сдержанно. Имеются в виду коммуны, за которые навязчиво агитируют заезжие дилетанты-активисты из Ирбита. Почему-то сами они эту идею на своем горбу испытывать не собираются. Когда в июне 1920 года одна коммуна-прообраз будущих колхозов в Зайковской волости была все-таки создана, часть крестьян решительно высказалась против ее существования. Видимо, коммуна просуществовала недолго, поскольку ее местонахождение, фамилии участников, производственные мощности неизвестны.
Благосклонное отношение к волостной власти почему-то не распространяется на волостных коммунистов. Анкета официально свидетельствует – к коммунистам зайковчане относятся «несочувственно». Большевистская партячейка в Зайковской волости была создана 17 августа 1919 года по предложению Ирбитского уездного ревкома, в ней состояли 32 члена. На заумный вопрос о том «что из себя представляют члены партячейки», председатель волисполкома раздраженно ответил: «Из себя ничего не представляют».
Ирбитские инструктора-организаторы и агитаторы призывали зайковчан создавать не только коммуны, но и союзы молодежи (комсомол), ведь как говорил Л.Д. Троцкий «молодежь-барометр партии». Их усилия не пропали даром. К ноябрю 1919 года в волости уже появился первый Союз молодежи, объединивший в своих рядах 12 активистов. Через месяц в волости было целых два союза молодежи с общей численностью в 20 человек. Правда на этом рост числа коммунистической молодежи приостановился. А еще в декабре 1919 года был создан женотдел, в котором состояли 11 женщин. В июне 1920 года за счет отдела народного просвещения была открыта первая детская площадка.
Зайковский Совет был создан, согласно анкете, 18 сентября 1919 года, месяцем позже партячейки, по предложению все того же Ирбитского уездного ревкома. В рядах Совета – 48 человек партийных и беспартийных. В исполкоме – три члена, люди наиболее авторитетные, из беспартийных и середняков. На территории волости первоначально было 5 сельских Советов – ровно по числу населенных пунктов, но в январе 1920 года штаты сократили и оставили три сельских Совета – Зайковский, Речкаловский и Больше-Кочевский. Бывших белогвардейцев на работу в Совет не допускают. Жалование членов Совета – 780 рублей в месяц, секретаря – 1080 рублей, конторщика – 729 рублей, делопроизводителя – 873 рубля, рассыльного – 621 рубль. При Зайковском волисполкоме имеются отдел управления, земельный отдел, подотделы продовольственный и ЗАГС.
Вооруженных частей и дружин волостной Совет не имел. Оружия у Совета в ноябре 1919 года числилось 11 винтовок, в декабре – 10, в январе 1920 года – 5, в феврале - 1. Очевидно, количество оружия уменьшалось по мере удаления линии фронта. В ноябре 1919 года Зайковский Совет выбирает 2 милиционеров, в феврале 1920 года принцип выборности отменен, милиционеров трое и все они назначены. В конце 1919 года волостной Совет финансируется Уездным исполкомом, с января 1920 года финансирование из Ирбита дополняется налогами с местного населения.
Наибольшее беспокойство у волостной власти вызывает не контрреволюция, а вопрос жизни и смерти – наличие запасов хлеба. По анкете, в ноябре 1919 года волостной запас хлеба, которого лишь до 1 января 1920 года, составлял 3000 пудов, причем так называемых «излишков» не имеется. Однако на следующий месяц запас хлеба вырос аж до 80000 пудов, появились и пресловутые «излишки» - 10000 пудов. Уж теперь запасов продовольствия хватит до 1 сентября 1920 года. В январе 1920 года запас хлеба уменьшился до 65000 пудов, в феврале – до 55000 пудов. «Излишки» тоже уменьшились – до 5000 пудов. Ежемесячная норма продовольствия с ноября 1919-го по февраль 1920-го года сократилась с 1,5 пудов до 1 пуда. Тем не менее продовольствия до нового урожая 1920 года должно хватить.
А вот население Зайковской волости как осенью 1919 года, так и весной и летом 1920 года обеспокоено хроническим отсутствием товаров. Крестьяне остро нуждаются в спичках, керосине, соли, мыле, мануфактуре и железе. Решить эту проблему можно только «привозом из города», куда крестьянский хлеб для голодающих и безработных пролетариев регулярно и безвозмездно увозят вооруженные до зубов продотрядовцы.
В селениях Зайковской волости 2400 неграмотных – это «тяжкое наследие царизма» никак не хочет идти на убыль вплоть до полного окончания гражданской воны в стране. Школ в Зайковской волости четыре. Зайковской школой заведует Мария Яковлевна Владимирова, в школе работают учителя – Николай Иванович Колташов, Елизавета Петровна Бурмакина и Анастасия Ивановна Бодрова. В Речкаловской школе два учителя – Урвановы Алексей Дмитриевич и Дарья Дмитриевна. В Больше-Кочевской школе трудятся учителя Лидия Матвеевна Митяншева, Александра Павловна Боброва и Ксения Матвеевна Шорикова, а в Мало-Кочевской школе – Таисья Никаноровна Коновалова и Екатерина Ивановна Аксенова. Учительский персонал принимает активное участие в просветительской деятельности – читают для населения лекции и ставят спектакли, ведь клуба в Зайковской волости нет. В волисполкоме имеются тексты Конституции, Программы ВКП (б), декреты Советской власти, но совершенно отсутствует политическая литература. В волости пять изб-читален – по одной в каждом селении. В 1924 году, после организации Зайковского района, создается районная библиотека во главе с Виктором Георгиевичем Мастерских – первым заведующим.
Из анкет видно, что население исправно поставляет новой власти подводы, но наряды на хлеб и сено исполняет слабо и неохотно, впрочем в январе 1920 года зайковчане поддержали «добровольными» пожертвованиями такое политически важное мероприятие как «неделя фронта». Волостной Совет исправно проводит в жизнь ленинский принцип учета и контроля – регулярно производятся учеты «хлеба, скота, людей» (именно так – сначала хлеб и скот!), телег, земли, сена, товаров, земледельческих орудий».
Советская власть начинает вмешиваться в деятельность местных промышленных предприятий, руководить ими, и это вмешательство приводит предприятия в упадок. Если в ноябре 1919 года мельницами в волости распоряжаются их владельцы, а уездный земельный отдел лишь назначает плату за обмолот – 292 рубля в день, то с декабря 1919 года мельницы национализируются и переходят в распоряжение Совета, который снабжает мукой в ноябре 1919 года 203 человека, в феврале 1920 года – 142 человека, получающих по 1 пуду муки поровну. Помощь красноармейским семьям выдается деньгами, вдовам и инвалидам Первой мировой войны выдается пособие.
В ноябре 1919 года в волости работают 2 водяные и 7 ветряных мельниц, 13 маслодельных заводов, а также 10 кожевенных заводов – на них трудятся 35 человек. С приходом Советской власти появляется безработица (то же происходит после ликвидации Советской власти в 1993 году) – в феврале 1920 года по распоряжению уездного продовольственного комитета закрываются мельницы, одновременно кожевенный комитет закрывает кожевенные заводы. Если в марте 1920 года еще функционируют 13 маслодельных заводов, то в апреле закрываются и они, на этот раз из-за отсутствия сырья. А в мае 1920 года не работают все предприятия Зайковской волости. Здесь та же беда, что и в городах – «рабочие голодают, заводы стоят, страна в разрухе». Как говорил профессор Преображенский из «Собачьего сердца», «разруха в умах», а дурость выскочек, дорвавшихся до власти, проявляется прежде всего в активной запретительной деятельности. Уничтожая частный сектор, они уничтожали капитализм, а вместе с ним чуть было не уничтожили свою власть. После восстаний в Кронштадте, на Тамбовщине, в Сибири большевики временно отступили. С началом новой экономической политики промышленные заведения Зайковской волости начнут постепенно оживать. Документы свидетельствуют, что в феврале 1923 года в селе Зайковском начали работать водяная мельница артели из 48 граждан и две кузницы – Семена Дмитриевича Пономарева и Семена Григорьевича Дымшакова; в деревне Худяково – кузницы Антона Гавриловича и Егора Ивановича Мурзиных, Алексея Назаровича Дымшакова, овчинная мастерская Кирилла Михайловича Коновалова; в Речкалово – кожевенные заводы Ивана Петровича и Всеволода Ипполитовича Лавелиных, овчинные мастерские Афонасия Андреевича и Абрама Антиоховича Лавелиных, водяная мельница Речкаловской мельничной артели, маслобойный завод Романа Яковлевича Мурзина, кузницы Ивана Тимофеевича Лавелина, Иосифа Евлампиевича и Михаила Титовича Речкаловых; в Большой Кочевке – маслобойные заводы Ивана Захаровича Шорикова и Василия Степановича Колмакова, кузницы Ивана Колмакова. Фрола Панфиловича Боярникова, Андрея Евгеньевича Фоминцева, Никанора Ефимовича, Романа Васильевича и Михаила Тарасовича Шориковых; в Малой Кочевке – кузницы Параскевы Ефимовны Коморниковой и Николая Михайловича Аксенова. Но в то же самое время продолжали бездействовать 9 ветряных мельниц, 7 кузниц, 12 маслобойных заводов, овчинная и кузнечно-слесарная мастерская. А вот при царизме-капитализме работы хватало всем.
Конечно же, население Зайковской волости интересовалось ходом гражданской войны и войны с Польшей, поэтому испытывало большую нужду в газетах, а вот митинги и собрания посещало слабо и неохотно. Ссориться с населением из-за плохой посещаемости массовых мероприятий Совет не решался. Тем не менее с ноября 1919 года по январь 1920 года ежемесячно в пяти деревнях волости состоялись пять митингов, на каждом из которых присутствовало по 150-300 человек, митинги проводили пять агитаторов из Ирбита. В феврале 1920 года митингов не было. Состоялось ежемесячно по 10-20 сельских и по 2-4 волостных собраний. На сельских собраниях присутствовало по 500-1500 человек, на волостных – по 36-78. В ноябре 1919 года Зайковский волисполком заседает дважды, в декабре – четырежды, а в январе 1920 года – один раз. В ноябре 1919 года состоялось 4 общеволостных съезда, в декабре 1919 года и январе 1920 года – по два съезда ежемесячно.
В октябре, участвуя в переписи населения, мы ответили на множество вопросов. Председатель Зайковского волисполкома осенью 1919 года – летом 1920 года, отвечая на 69 вопросов анкеты, единолично проводил как бы миниперепись населения Зайково, Худяково, Речкалово, Большой и Малой Кочевки. 90 лет спустя мы читаем его записи, чтобы лучше понять то непростое время.
М.Е. Карпеев
Зав. сектором музея «Дважды Героя Советского Союза Г.А. Речкалова и боевого российско-американского содружества»
"ИЖ", 2010 г.
* *
|
|
большим интересом прочитала статью я думала почему моего дедушку не забрад служить Колчак оказывается год рождения не подошел Очень хорошо как раз пишу эти годы для книгио Скородуме
|
Культурное наследие 