Глава IV. ДОСУГ И РАЗВЛЕЧЕНИЯ
Специфика сибирского региона, проявлявшаяся в составе населения, особенностях развития городов, экономике и т.д., влияла и на сферу досуга. Многие современники отмечали это: «России не чувствуется в Сибири: нет хороводов, нет русской пляски, нет говора русского, не слышно даже брани — той брани, которая, я был уверен, перейдет с русским человеком через всякие Уралы» [1].
Бытовой уклад горожан во многом определялся социальной принадлежностью. В городах общественная жизнь представляла собой гораздо более сложную и пеструю картину, чем в деревне, при этом каждая группа горожан занимала свое особое место. Городские жители, принадлежавшие к отдельным социальным группам, были включены как бы в разные общественные сферы, различавшиеся по характеру общих дел, и по распространению тех или иных видов досуга и развлечений, и по соотношению в них коллективного и индивидуального начала [2]. При этом, как уже отмечалось историками «внутренняя динамика общественного быта тяготела в большинстве городов Западной Сибири к единству общественной жизни и досуга верхов торгово-промышленного населения и чиновничества» [3].
Существовала и специфика отдельных городов, объяснявшаяся особенностями состава населения, географического положения, уровня экономического и культурного развития. Например, в Барнауле — центре горного округа — существовало «большое общество образованных горных инженеров, ученых докторов, талантливых техников, людей все развитых, с художественным вкусом, живших в изящной богатой обстановке, открыто. Широко, умевших и свободное от дел время проводить весело, шумно, но всегда благородно». В отличие от Барнаула, в середине XIX в. Томск был «город по преимуществу купеческий, разношерстный и скучный по нравам и обычаям» [4].
Другой губернский город Западной Сибири — Тобольск находился в пореформенный период в упадке, что не могло не отразиться и на сфере досуга и развлечений: «Что касается до общественной жизни г. Тобольска или, правильнее сказать, времяпрепровождения обывателей его, то общество города, разделенное на несколько кружков, различных между собою по воспитанию, образованию и общественному положению, — коротает время все-таки однообразно изо дня в день, да иначе и быть не может. Удаленный от столиц, большой дороги, а также от торговых и промышленных центров, Тобольск: не может доставить своим обывателям тех умственных занятий и тех эстетических удовольствий, какими пользуются жители других губернских городов внутренней России. Вследствие этого и кругозор тоболяков, а равно и стремления их: — довольно ограничены. Лица служащие:, а также и коммерсанты, проводят день каждый за своим делом, а вечер — в кругу своих семейств или в общественном клубе, который, впрочем, посещают немногие» [5].
Торговая, купеческая Тюмень, в которой было мало интеллигенции, имела свои особенности: «Тюменская денежная аристократия занимает самое важное положение в городе и, по своему влиянию, первенствует. Она носит староверческий отпечаток и боится светской жизни. В Тюмени нет ни балов, ни вечеров, кроме домашних вечеринок. Жизнь замкнутая и глухая, домашняя. Только отцы семейств пользуются полной свободою, съезжаясь для игры и кутежей, семействам же почти нет развлечений. Поэтому собрания имеют характер холостой компании; здесь ведется преимущественно карточная игра» [6]. Корреспондент РГО Ф.В. Бузолин отмечал в середине XIX в.: «Всех обыкновений тюменчан наперечет, но обратим внимание на главные: любят пощеголять одеждою, экипажами, лошадьми и домовою постройкою: Особое удовольствие тюменского жителя заключается в обмане ближнего, в насмешках один над другим и в сплетнях — этим последним особенно занимается женский пол: ему известны даже и все связи любовные» [7].
Впрочем, сплетни не были характерной чертой лишь Тюмени. Учитель барнаульской гимназии с горечью писал в своем дневнике: «В наших мелких провинциальных городах нет более любимого занятия, даже и среди образованной публики, чем сплетни. Достаточно пройти здесь с кем-нибудь по улице или поговорить лишний раз, как сейчас сочинят, что ты женишься, а то не остановятся даже и перед более гнусными сплетнями» [8].
Более культурным был Омск: «Благодаря присутствию Степного генерал-губернатора, здесь живет много чиновников и военных, и жизнь в городе не скучна. В городских скверах два раза в неделю играет оркестр казачьего войска; драматическое общество устраивает в клубе спектакли, а музыкальное — концерты; даже здание манежа приспособлено для театра; кроме того, устраиваются за городом призовые скачки, и вообще в развлечениях недостатка нет» [9].
Своеобразен был Енисейск. Летом город пустел и жизнь здесь просыпалась только в сентябре, когда из тайги возвращались золотопромышленники и рабочие с приисков. В это время «жизнь начиналась своеобразная, шумная и разгульная». По рассказам современников, бывало в магазинах покупались куски шелковых материй и расстилались по улицам, по грязи, чтобы кутящий мог пройти к своему ночлегу, кутеж во всех кабаках и во всяких притонах шел днями и ночами, пока не пропивались заработанные деньги и запрятанное золотишко. Врач С.Я. Елпатьевский, отбывавший ссылку в Енисейске рассказывал, что был свидетелем, как рабочий нанимал всех извозчиков, которые оказывались на площади, садился на переднего и остальных заставлял ехать за собой и так разъезжал по городу. В это время года оживал клуб, начинались любительские спектакли, устраивались маскарады, езда в гости [10]. То же было и в Красноярске, когда в город съезжались многие из золотопромышленников, «кутежи и угощения были непрерывными» [11].
В небольших сибирских городках досуг был менее разнообразным, чем в крупных центрах. Корреспондент РГО В. Тверитин писал о северном Березове: «Особых общенародных увеселений здесь не бывает. Бывают лишь собрания, вечеринки по случаю именин, крестин и пр. при которых играют в разные игры, поют песни и танцуют» [12]. Политический ссыльный, оказавшейся в захолустном Ялуторовске восклицал «:мне казалось, что в этом «городе» никогда не было ничего живого, что от века ни одно событие, бывшее в России, ничем не задевало этого глухого места» [13].
Несмотря на некоторые особенности различных городов обширного региона, в досуговой культуре сибиряков было много общего. Источники свидетельствуют, что на протяжении XIX — начала XX в. одним из самых распространенных видов досуга было гостевание. Званые приемы гостей устраивались по всем праздникам — семейным, церковным, государственным. В домах богатых купцов, верхушки чиновничества гостей созывали также по случаю приезда важных должностных лиц, известных путешественников, ученых или в честь каких-либо других выдающихся событий: получения очередного чина, почетного звания, награждения орденом, удачной сделки и т.п.
Лидия Тамм, выросшая в семье иркутского купца вспоминала, что без приглашения в гости ходить было не принято: «В праздники без приглашения в гости не ходили. Мы приглашали и нас приглашали в определенное время. При этом нужно обязательно отбыть очередь: если тебя приглашали, то и ты должен пригласить» [14].
При праздновании именин, свадеб, крестин в среде сибирских горожан в значительной степени сохранялись традиции и обряды русского народа. В некоторых районах Сибири эти традиции были особенно живучи. Авдеева-Полевая, описывая праздники и развлечения иркутян, отмечала: «:заезжие русские жители сохранили свои обычаи, поверья, обряды, и они поддерживались в самобытной простоте, так что многих коренных русских обычаев нельзя встретить нигде, кроме Сибири» [15].
По воспоминаниям С.Я. Елпатьевского, енисейские золотопромышленники праздновали именины с размахом. Праздник начинался с девяти-десяти утра. Огромный, длинный стол был уставлен закусками, бутылками. В передней играли музыканты. Хозяин выходил и одаривал их. Потом являлся притч его приходской церкви и служит молебен с провозглашением многолетия, затем — причт собора. С поздравлениями приходили музыканты из клуба, играли что-то торжественное, потом пел церковный хор и все получали вознаграждение от хозяина. Приходили гости, беседовали у стола с вином и закусками. Долго продолжались праздничный обед, за ним ужин. Между обедом и ужином была закуска с выпивкой, расставлялись столы для карт. Гости расходились только под утро. На именины в Енисейск съезжались из уездов, приезжали из Красноярска: «проехать триста с чем-то верст поздравить именинника считалось простым делом для настоящего сибиряка, и приятеля поздравишь, и всех увидишь, и сразу все узнаешь насчет дел. Именины захватывали широкие круги енисейского общества». Автор как казус сообщает, что единственной, насколько ему известно, книгой, изданной в Енисейске со дня его основания, был «Список именинников и именинниц города Енисейска» — изрядной величины книжка, куда занесены были сотни енисейских жителей — и купцы, и золотопромышленники, и приказчики, и всякие служащие. В те дни, на которые приходились именины массовых имен (Иваны, Василии) все дела в городе останавливались [16].
В зажиточных домах на именины могли устроить иллюминацию. Писатель В.В. Романов описывает такой случай в доме восточносибирского золотопромышленника: «:к концу обеда в саду замелькали пестрые огоньки самодельной иллюминации: веселые возгласы детей были заглушены пальбой бураков и римских свечей, и сад осветился бенгальскими огнями, а в глубине загорелся транспарант, с изображением красивой женщины, аллегорически представлявшей Сибирь» [17].
А вот как описывает званый обед в купеческом доме Н. Щукин: «Гостей посадили за стол по чинам и отношениям, надобно заметить, что все они или родственники, или хорошо знакомы между собой. Я думал, что ... завяжутся общие разговоры или какой-нибудь говорун обратит на себя внимание. Ничего не бывало. Каждый сидел молча, углубив нос в тарелку, изредка кидая недоверчивые взгляды на соседей; или, сказав слова два, осматривался на все стороны, не подслушивает ли кто его. Обед был огромный, во вкусе наших предков, и продолжался часа четыре. После стола нас всех пригласили на вечер. Вечерние собрания оживляются европейскими танцами» [18].
Могли широко отмечаться юбилеи видных горожан. Купец Федор Конюхов в своей «Кузнецкой летописи» описывает, как в городе в 1879 г. отмечали 50 лет служения в священническом сане протоиерея П.Т. Стабникова: «по окончанию молебна юбиляр и с ним все духовенство в 12 часов отправились в дом к городскому голове, где собралось первостатейное городское общество; по прибытии юбиляра градской голова встретил его на крыльце, а по входе в комнату поднес ему хлеб-соль от имени городского общества и он с удовольствием принял; затем все собрание угощено было чаем, водкой и закуской, приготовленной на счет общества; во время закуски духовные лица и сними некоторые и частные, пели духовные песни и концерты и при некоторых концертах громогласно троекратно кричали «ура» и беседа окончилась в 4 часа пополудни; в собрании белого духовенства и граждан всех было 55 человек» [19].
Долгое время сибирские горожане в проведении досуга и в развлечениях были верны старинным обычаям. В.П. Бойко пишет о развлечениях томских купцов XIX века — «по своей сути они были глубоко народными и имели форму азартных соревнований, демонстрации своей силы и молодечества. Кроме холодного расчета, в коммерции нужно было иметь смелость, часто принимать рискованные решения, уметь постоять за себя не только перед грозным чиновником, но и перед лихими людьми на большой дороге. Поэтому купцы были любителями, ценителями, а то и участниками молодецких забав: кулачных боев, единоборств, поднятия тяжестей, лошадиных бегов и т.д. Спортивный азарт был как бы продолжением азарта коммерческого» [20].
Специфика сибирского региона, проявлявшаяся в составе населения, особенностях развития городов, экономике и т.д., влияла и на сферу досуга. Многие современники отмечали это: «России не чувствуется в Сибири: нет хороводов, нет русской пляски, нет говора русского, не слышно даже брани — той брани, которая, я был уверен, перейдет с русским человеком через всякие Уралы» [1].
Бытовой уклад горожан во многом определялся социальной принадлежностью. В городах общественная жизнь представляла собой гораздо более сложную и пеструю картину, чем в деревне, при этом каждая группа горожан занимала свое особое место. Городские жители, принадлежавшие к отдельным социальным группам, были включены как бы в разные общественные сферы, различавшиеся по характеру общих дел, и по распространению тех или иных видов досуга и развлечений, и по соотношению в них коллективного и индивидуального начала [2]. При этом, как уже отмечалось историками «внутренняя динамика общественного быта тяготела в большинстве городов Западной Сибири к единству общественной жизни и досуга верхов торгово-промышленного населения и чиновничества» [3].
Существовала и специфика отдельных городов, объяснявшаяся особенностями состава населения, географического положения, уровня экономического и культурного развития. Например, в Барнауле — центре горного округа — существовало «большое общество образованных горных инженеров, ученых докторов, талантливых техников, людей все развитых, с художественным вкусом, живших в изящной богатой обстановке, открыто. Широко, умевших и свободное от дел время проводить весело, шумно, но всегда благородно». В отличие от Барнаула, в середине XIX в. Томск был «город по преимуществу купеческий, разношерстный и скучный по нравам и обычаям» [4].
Другой губернский город Западной Сибири — Тобольск находился в пореформенный период в упадке, что не могло не отразиться и на сфере досуга и развлечений: «Что касается до общественной жизни г. Тобольска или, правильнее сказать, времяпрепровождения обывателей его, то общество города, разделенное на несколько кружков, различных между собою по воспитанию, образованию и общественному положению, — коротает время все-таки однообразно изо дня в день, да иначе и быть не может. Удаленный от столиц, большой дороги, а также от торговых и промышленных центров, Тобольск: не может доставить своим обывателям тех умственных занятий и тех эстетических удовольствий, какими пользуются жители других губернских городов внутренней России. Вследствие этого и кругозор тоболяков, а равно и стремления их: — довольно ограничены. Лица служащие:, а также и коммерсанты, проводят день каждый за своим делом, а вечер — в кругу своих семейств или в общественном клубе, который, впрочем, посещают немногие» [5].
Торговая, купеческая Тюмень, в которой было мало интеллигенции, имела свои особенности: «Тюменская денежная аристократия занимает самое важное положение в городе и, по своему влиянию, первенствует. Она носит староверческий отпечаток и боится светской жизни. В Тюмени нет ни балов, ни вечеров, кроме домашних вечеринок. Жизнь замкнутая и глухая, домашняя. Только отцы семейств пользуются полной свободою, съезжаясь для игры и кутежей, семействам же почти нет развлечений. Поэтому собрания имеют характер холостой компании; здесь ведется преимущественно карточная игра» [6]. Корреспондент РГО Ф.В. Бузолин отмечал в середине XIX в.: «Всех обыкновений тюменчан наперечет, но обратим внимание на главные: любят пощеголять одеждою, экипажами, лошадьми и домовою постройкою: Особое удовольствие тюменского жителя заключается в обмане ближнего, в насмешках один над другим и в сплетнях — этим последним особенно занимается женский пол: ему известны даже и все связи любовные» [7].
Впрочем, сплетни не были характерной чертой лишь Тюмени. Учитель барнаульской гимназии с горечью писал в своем дневнике: «В наших мелких провинциальных городах нет более любимого занятия, даже и среди образованной публики, чем сплетни. Достаточно пройти здесь с кем-нибудь по улице или поговорить лишний раз, как сейчас сочинят, что ты женишься, а то не остановятся даже и перед более гнусными сплетнями» [8].
Более культурным был Омск: «Благодаря присутствию Степного генерал-губернатора, здесь живет много чиновников и военных, и жизнь в городе не скучна. В городских скверах два раза в неделю играет оркестр казачьего войска; драматическое общество устраивает в клубе спектакли, а музыкальное — концерты; даже здание манежа приспособлено для театра; кроме того, устраиваются за городом призовые скачки, и вообще в развлечениях недостатка нет» [9].
Своеобразен был Енисейск. Летом город пустел и жизнь здесь просыпалась только в сентябре, когда из тайги возвращались золотопромышленники и рабочие с приисков. В это время «жизнь начиналась своеобразная, шумная и разгульная». По рассказам современников, бывало в магазинах покупались куски шелковых материй и расстилались по улицам, по грязи, чтобы кутящий мог пройти к своему ночлегу, кутеж во всех кабаках и во всяких притонах шел днями и ночами, пока не пропивались заработанные деньги и запрятанное золотишко. Врач С.Я. Елпатьевский, отбывавший ссылку в Енисейске рассказывал, что был свидетелем, как рабочий нанимал всех извозчиков, которые оказывались на площади, садился на переднего и остальных заставлял ехать за собой и так разъезжал по городу. В это время года оживал клуб, начинались любительские спектакли, устраивались маскарады, езда в гости [10]. То же было и в Красноярске, когда в город съезжались многие из золотопромышленников, «кутежи и угощения были непрерывными» [11].
В небольших сибирских городках досуг был менее разнообразным, чем в крупных центрах. Корреспондент РГО В. Тверитин писал о северном Березове: «Особых общенародных увеселений здесь не бывает. Бывают лишь собрания, вечеринки по случаю именин, крестин и пр. при которых играют в разные игры, поют песни и танцуют» [12]. Политический ссыльный, оказавшейся в захолустном Ялуторовске восклицал «:мне казалось, что в этом «городе» никогда не было ничего живого, что от века ни одно событие, бывшее в России, ничем не задевало этого глухого места» [13].
Несмотря на некоторые особенности различных городов обширного региона, в досуговой культуре сибиряков было много общего. Источники свидетельствуют, что на протяжении XIX — начала XX в. одним из самых распространенных видов досуга было гостевание. Званые приемы гостей устраивались по всем праздникам — семейным, церковным, государственным. В домах богатых купцов, верхушки чиновничества гостей созывали также по случаю приезда важных должностных лиц, известных путешественников, ученых или в честь каких-либо других выдающихся событий: получения очередного чина, почетного звания, награждения орденом, удачной сделки и т.п.
Лидия Тамм, выросшая в семье иркутского купца вспоминала, что без приглашения в гости ходить было не принято: «В праздники без приглашения в гости не ходили. Мы приглашали и нас приглашали в определенное время. При этом нужно обязательно отбыть очередь: если тебя приглашали, то и ты должен пригласить» [14].
При праздновании именин, свадеб, крестин в среде сибирских горожан в значительной степени сохранялись традиции и обряды русского народа. В некоторых районах Сибири эти традиции были особенно живучи. Авдеева-Полевая, описывая праздники и развлечения иркутян, отмечала: «:заезжие русские жители сохранили свои обычаи, поверья, обряды, и они поддерживались в самобытной простоте, так что многих коренных русских обычаев нельзя встретить нигде, кроме Сибири» [15].
По воспоминаниям С.Я. Елпатьевского, енисейские золотопромышленники праздновали именины с размахом. Праздник начинался с девяти-десяти утра. Огромный, длинный стол был уставлен закусками, бутылками. В передней играли музыканты. Хозяин выходил и одаривал их. Потом являлся притч его приходской церкви и служит молебен с провозглашением многолетия, затем — причт собора. С поздравлениями приходили музыканты из клуба, играли что-то торжественное, потом пел церковный хор и все получали вознаграждение от хозяина. Приходили гости, беседовали у стола с вином и закусками. Долго продолжались праздничный обед, за ним ужин. Между обедом и ужином была закуска с выпивкой, расставлялись столы для карт. Гости расходились только под утро. На именины в Енисейск съезжались из уездов, приезжали из Красноярска: «проехать триста с чем-то верст поздравить именинника считалось простым делом для настоящего сибиряка, и приятеля поздравишь, и всех увидишь, и сразу все узнаешь насчет дел. Именины захватывали широкие круги енисейского общества». Автор как казус сообщает, что единственной, насколько ему известно, книгой, изданной в Енисейске со дня его основания, был «Список именинников и именинниц города Енисейска» — изрядной величины книжка, куда занесены были сотни енисейских жителей — и купцы, и золотопромышленники, и приказчики, и всякие служащие. В те дни, на которые приходились именины массовых имен (Иваны, Василии) все дела в городе останавливались [16].
В зажиточных домах на именины могли устроить иллюминацию. Писатель В.В. Романов описывает такой случай в доме восточносибирского золотопромышленника: «:к концу обеда в саду замелькали пестрые огоньки самодельной иллюминации: веселые возгласы детей были заглушены пальбой бураков и римских свечей, и сад осветился бенгальскими огнями, а в глубине загорелся транспарант, с изображением красивой женщины, аллегорически представлявшей Сибирь» [17].
А вот как описывает званый обед в купеческом доме Н. Щукин: «Гостей посадили за стол по чинам и отношениям, надобно заметить, что все они или родственники, или хорошо знакомы между собой. Я думал, что ... завяжутся общие разговоры или какой-нибудь говорун обратит на себя внимание. Ничего не бывало. Каждый сидел молча, углубив нос в тарелку, изредка кидая недоверчивые взгляды на соседей; или, сказав слова два, осматривался на все стороны, не подслушивает ли кто его. Обед был огромный, во вкусе наших предков, и продолжался часа четыре. После стола нас всех пригласили на вечер. Вечерние собрания оживляются европейскими танцами» [18].
Могли широко отмечаться юбилеи видных горожан. Купец Федор Конюхов в своей «Кузнецкой летописи» описывает, как в городе в 1879 г. отмечали 50 лет служения в священническом сане протоиерея П.Т. Стабникова: «по окончанию молебна юбиляр и с ним все духовенство в 12 часов отправились в дом к городскому голове, где собралось первостатейное городское общество; по прибытии юбиляра градской голова встретил его на крыльце, а по входе в комнату поднес ему хлеб-соль от имени городского общества и он с удовольствием принял; затем все собрание угощено было чаем, водкой и закуской, приготовленной на счет общества; во время закуски духовные лица и сними некоторые и частные, пели духовные песни и концерты и при некоторых концертах громогласно троекратно кричали «ура» и беседа окончилась в 4 часа пополудни; в собрании белого духовенства и граждан всех было 55 человек» [19].
Долгое время сибирские горожане в проведении досуга и в развлечениях были верны старинным обычаям. В.П. Бойко пишет о развлечениях томских купцов XIX века — «по своей сути они были глубоко народными и имели форму азартных соревнований, демонстрации своей силы и молодечества. Кроме холодного расчета, в коммерции нужно было иметь смелость, часто принимать рискованные решения, уметь постоять за себя не только перед грозным чиновником, но и перед лихими людьми на большой дороге. Поэтому купцы были любителями, ценителями, а то и участниками молодецких забав: кулачных боев, единоборств, поднятия тяжестей, лошадиных бегов и т.д. Спортивный азарт был как бы продолжением азарта коммерческого» [20].
Культурное наследие 